Страница 16 из 31
Последней каплей стала гибель Этторе Майораны — в конце марта он пропал при невыясненных обстоятельствах, когда плыл на пароме из Неаполя в родной Палермо. Итальянским физикам стало не по себе: в накалявшейся военной обстановке они были ценной добычей. Тем летом Ферми оставил свою обычную осторожность и написал дуче письмо, в котором советовал продолжать исследования, начатые его другом:
«Вне всякого сомнения, я могу сказать, что из всех итальянских и зарубежных ученых Майорана больше всего поразил меня глубиной своего гения».
Ферми был научным руководителем дипломной работы Майораны на тему «Квантовая теория радиоактивных ядер», которую тот защитил в 1929 году. В этот период Ферми убедился в невероятных способностях Майораны и его гениальности, несмотря на всю замкнутость и чрезвычайную застенчивость. По свидетельству Сегре и Амальди, Майорана опередил Чедвика в открытии нейтрона, а Гейзенберга — в теории атомного ядра, образованного нейтронами и протонами, но не опубликовал своих работ.
Ферми был в отчаянии. В сентябре на конференции в Копенгагене Бор спросил его, принял бы он Нобелевскую премию, если бы ему ее дали, или, скорее, позволят ли ему фашистские власти принять эту награду. Ферми не предполагал, что сказал бы Муссолини, но понимал: будучи самым молодым академиком, он олицетворял «успехи фашистской науки». Конечно, ученый хотел бы получить эту награду и надеялся, что дуче из чувства гордости позволит ему поехать за ней.
Поэтому, когда утром 10 ноября 1938 года раздался долгожданный звонок от Академии, Ферми обрадовался не только Нобелевской премии по физике «за доказательства существования новых радиоактивных элементов, полученных при облучении нейтронами, и связанное с этим открытие ядерных реакций, вызываемых медленными нейтронами», но и открывшейся возможности сбежать из Италии со всей семьей. И Лауре, и Нелле, и Джулио выдали специальную визу, чтобы они смогли присутствовать на награждении.
ГЛАВА 4
Манхэттенский проект
Приехав в США, Ферми начал углубленно изучать деление урана и исследовал механизмы рассеяния и поглощения нейтронов.
В разгар Второй мировой войны, когда атомная физика нашла военное применение под кодовым названием «Манхэттенский проект», ученый возглавил исследовательскую группу, запустившую первый ядерный реактор в истории, «Чикагскую поленницу — 1». Он также участвовал в работе Лос-Аламосской лаборатории, в частности в разработке смертоносной атомной бомбы, которая была применена в конце войны.
Энрико вместе с Лаурой, детьми и служанкой покинули Рим на поезде 6 декабря 1938 года. Нелле было семь лет, Джулио — меньше трех. Самое тревожное было — пройти паспортный контроль на границе с Германией, а после этого путешествие в Швецию прошло довольно спокойно. К счастью, Ферми предусмотрел все возможные трудности и подготовился к ним заранее. Приняв решение уехать из Италии, супруги продумали побег в мельчайших подробностях. Прежде всего, они должны были делать вид, что Ферми едет получать Нобелевскую премию, а после этого вернется в Италию как гордый триумфатор и символ фашизма. Однако радикальные фашисты придерживались другого мнения, ведь в 1935 году Гитлер запретил принимать премии Нобелевской академии. Случилось это после того, как премия мира была присуждена Карлу фон Осецкому — пацифисту, который чуть позже оказался в нацистской тюрьме. Многие в окружении Муссолини считали, что Ферми должен отказаться от премии. К счастью, дуче придерживался собственной точки зрения, которая не всегда совпадала с мнением Гитлера.
Чтобы гарантировать успешный побег, Ферми переступил через себя и, воспользовавшись знакомствами, сделал Лауре «чистый» паспорт, в котором отсутствовали указания на ее еврейское происхождение (что было в то время обязательным).
Затем с помощью своих связей ученый получил визы в немецком консульстве. Эта минута, пока нацистский офицер проверял паспорта семьи Ферми, показалась супругам вечностью. Офицер никак не мог найти страницу с визой, и Энрико на прекрасном немецком спросил, в чем задержка. Тут офицер наконец нашел страницу и поставил печать. В это мгновение жизнь Ферми разделилась на до и после: теперь ученый мог стряхнуть с себя все страхи и волнения предыдущих месяцев, освободиться от напряжения, которое ощущал с того дня, как был издан расовый манифест, ведь под действие этого документа попадала и его семья. Доехав до Балтийского моря, Ферми пересели на корабль до Стокгольма. Они превратились в эмигрантов, оставив родственников, друзей, результаты долгой и упорной работы — всю прежнюю жизнь. Воспоминания тонули в холодном Балтийском море.
Ферми понимал, что покидает своих товарищей и студентов навсегда, но жизнь в Риме становилась невыносимой: фашистское общество проявляло все большую враждебность, и угроза нависла над любимой Лаурой и детьми. Таинственное исчезновение Майораны не давало Ферми покоя, он видел, что многие его коллеги-евреи были вынуждены уволиться из университета. Ученый уехал вовремя, и он это знал. Скоро примеру Ферми последовали и остальные, в Италии остались только Амальди и Д’Агостино. Еще раньше, чем Ферми, родину покинул Сегре: он воспользовался работой в Беркли с Лоуренсом летом 1938 года и после публикации «Расового манифеста» остался в Калифорнии. Понтекорво, который тоже был евреем, не вернулся из Парижа, где продолжал работать с Ирен Кюри и Фредериком Жолио. Он оставался там, пока Германия не захватила Францию, а потом уехал в Испанию и оттуда — в США. Разетги в 1939 году получил место в Университете Лаваля в Канаде. Амальди тем временем провел два года в армии, а впоследствии ему поручили поддерживать огонь физики, который Корбино и Ферми зажгли в сердце Италии.
В день смерти Альфреда Нобеля, 10 ноября 1938 года, как того требовала традиция, Ферми получил премию по физике. Эта церемония развеяла последние сомнения и навсегда
Энрико Ферми с женой Лаурой и их детьми Джулио и Неллой во время побега в США. Там Ферми провел важные исследования, приняв участие в создании первого атомного реактора и разработке атомной бомбы.
Король Швеции Густав V вручает Ферми 10 декабря 1938 года Нобелевскую премию по физике. При получении награды ученый так и не вскинул руку в римском салюте, как надеялся Муссолини.
закрыла семье ученого обратный путь: при получении награды Энрико не вскинул руку в фашистском приветствии и обменялся твердым рукопожатием с королем Швеции Густавом V. Фашистская пресса в дипломатических целях попыталась не слишком акцентировать внимание на этом эпизоде, чтобы не показать Италию слабой в глазах Германии.
В своей речи Ферми говорил в основном о своих работах по радиоактивности и медленным нейтронам, но упомянул также аузоний и гесперий — предполагаемые новые трансурановые элементы. Несколько месяцев спустя, после открытия деления ядра, ученый исправил текст своего выступления. Тем временем мир катился в пропасть — Европа разваливалась на куски.
По пути в Америку Ферми с семьей заехал в Копенгаген, чтобы встретиться с Бором. Вместо физики ученые говорили о неизбежности войны. Ферми поблагодарил Бора за помощь в получении премии, а тот рассказал, что, учитывая сложное положение в Дании (вскоре страна была оккупирована), он и сам собирается в США. Бор хотел провести хотя бы несколько месяцев в Принстоне с Эйнштейном.
В канун Рождества, 24 декабря 1938 года, семья Ферми села на корабль «Франкония», отплывающий из Саутгемптона в Нью-Йорк. В ту ночь, словно вестник из будущей жизни, подарки маленьким Джулио и Нелле принес незнакомый им Санта-Клаус: до сих пор дети получали дары только от волхвов. Все в их жизни менялось.