Страница 6 из 146
В ночь с 30 ноября на 1 декабря (с 17 на 18 ноября ст. стиля) Духонин и Станкевич созвали совещание представителей воинских организаций для обсуждения вопроса об эвакуации Ставки, ибо к Могилеву приближался эшелон из Петрограда. Было решено перевести Ставку в Киев, где у власти была Украинская Центральная рада. Однако было уже поздно. Могилев окружили отряды, присланные большевиками с фронта. Большевики усилили агитацию в городе и воинских частях.
1 декабря (18 ноября) поздно вечером состоялось расширенное заседание Исполкома Могилевского совета рабочих и солдатских депутатов. В ночь на 2 декабря (на 19 ноября) Исполком признал власть Совнаркома РСФСР. Власть в городе и контроль над Ставкой перешли в руки Военно-революционного комитета (ВРК), созданного из представителей могилевского гарнизона и Западного фронта. ВРК объявил себя высшей властью в Могилеве.
2 декабря (19 ноября) приказом Могилевского ВРК № 8 генерал Н. Н. Духонин был взят под домашний арест, с исполнением служебных обязанностей до вступления в должность нового Верховного главнокомандующего — прапорщика Н. В. Крыленко.
Но перед этим генерал Духонин успел послать приказ в город Быхов об освобождении находившихся там под арестом участников мятежа в августе 1917 года: генералов Л. Г. Корнилова, А. И. Деникина, других генералов и офицеров. Они с четырьмя эскадронами текинцев (бывшим конвоем главковерха Корнилова, а после — охраной его тюрьмы, здания женской гимназии) сельскими дорогами стремительно прошли в Украину, а оттуда железнодорожным эшелоном уехали на Дон. Таким образом, Духонин спас Корнилова и его соратников от самосуда матросов и красногвардейцев.
Утром 3 декабря (20 ноября) 1917 года Крыленко прямо с вокзала прибыл в помещение ВРК, где был встречен оркестром, исполнившим «Марсельезу». После этого он отправился в Ставку для фактического вступления в должность.
Вечером 3 декабря (20 ноября) в штабной вагон Крыленко привезли Духонина, якобы «для обеспечения его безопасности надежным караулом матросов с крейсера «Аврора»». По поводу дальнейших событий газета «Правда» (центральный орган партии большевиков) писала 5 декабря (22 ноября) 1917 года:
«Возбужденная толпа окружила вагон главноверха и потребовала выдачи Духонина. Крыленко с чинами своего штаба выехал на вокзал, решительно прорвался в вагон и произнес горячую речь против самосуда. Убежденная доводами толпа разошлась. Но через полчаса снова возбужденные группы матросов и солдат собрались около вагона, и вскоре многотысячная толпа, возбужденная известием о побеге Корнилова и других контрреволюционеров, стала осаждать вагон. Защищавшие своей грудью генерала Духонина с риском для жизни Крыленко и чины его личного штаба генерал Одинцов и матросы «Авроры» были смяты, обезоружены, оттеснены. Генерал Духонин вытащен разъяренной толпой и убит».
Так писала «Правда». А. Г. Лелевич сообщает другие подробности, ссылаясь на воспоминания железнодорожного служащего Евгения Прокопца, который в тот вечер был на вокзале:
«Когда я вышел на перрон, мне сразу бросился в глаза поезд, состоящий из классных вагонов. Перед ним волновалась толпа, залившая перрон. В толпе то тут, то там мелькали бурые папахи матросов. Говорили, что в одном из вагонов находится арестованный генерал Духонин. Раздавались угрожающие возгласы, требующие немедленного расстрела пленника. После одного такого восклицания группа матросов зарядила винтовки и подступила к вагону, в котором помещался Духонин. Однако стоящий у вагона матросский же караул не пустил их в вагон. Я обошел поезд и подошел к вагону с другой стороны. Здесь тоже волновалась громадная толпа. Обращало на себя внимание почти полное отсутствие так называемой «чистой публики». Толпу составляли крестьяне, матросы, солдаты, всё прибывавшие с воинской платформы.
И тут раздались восклицания, требующие расстрела Духонина. При этом ссылались на только что полученное известие о побеге Корнилова из Быхова. Товарищи, командующие караулом вагона, просили толпу ничего не предпринимать до приезда товарища Калинина и мичмана Павлова. Вскоре на площадке вагона появился молодой бритый человек в форме морского офицера — мичман Павлов. Он произнес несколько слов, пытаясь успокоить толпу. Далее на той же площадке появился тов. Крыленко, произнесший речь. Он говорил медленно, отчеканивая каждое слово, пытаясь успокоить толпу. Его речь была удивительно популярна, проста и понятна для всех. Он говорил, что Духонина надо отвезти для суда в Петроград, что самосуд будет носить характер простого убийства, пятнающего честь советской власти, что к Духонину они ворвутся только через его труп.
Толпа потребовала, чтобы ей показали Духонина. И вот рядом с тов. Крыленко появилась фигура со взъерошенными волосами, красным мясистым лицом и черными усами. Плачущим голосом Духонин начал: «Дорогие товарищи!» Но буря криков, свист, хохот толпы не дали ему продолжать. Тогда он снова исчез в вагоне. Ушел и товарищ Крыленко. Толпа начала расходиться.
Неожиданно на площадке, где только что стоял Духонин, появился здоровенный матрос в огромной папахе и обратился к толпе с речью: «Товарищи, — говорил он, — мы дали бежать Корнилову, мы выпустили его из своих рук. Не выпустим по крайней мере Духонина».
…Очевидцы рассказывали, что после разжигающей страсти речи матроса, толпа снова потребовала Духонина, его вывели, с него сорвали погоны, и тот же высокий матрос ударом немецкого штыка сбросил его в толпу, которая с каким-то стихийным неопределенным криком растерзала бывшего главнокомандующего»{3}.
Это было первое убийство генерала в охваченной революцией России. В годы гражданской войны имя Духонина стало нарицательным. Когда красные войска брали в плен белых офицеров, то после боя их в лучшем случае расстреливали, в худшем — перед расстрелом еще и пытали. Это называлось «отправить в штаб к Духонину».
С 22 (9) ноября 1917 до 5 марта 1918 года главнокомандующим оставался Н. В. Крыленко, а начальником его штаба с 3 декабря (20 ноября) 1917 до 21 февраля 1918 года был генерал-лейтенант Михаил Бонч-Бруевич (1870–1956), старший брат большевика, сподвижника Ленина — Владимира Бонч-Бруевича (1873–1955), управляющего делами Совнаркома.
В связи с приближением к Могилеву немецких войск в конце февраля 1918 года новые власти покинули город. Должность главковерха была ликвидирована 5 марта, а 16 марта того же года расформирована и Ставка.[8]
Всебелорусский съезд и Рада съезда
Важным событием в истории Белоруссии стало проведение в Минске 18–31 (5–18) декабря 1917 года Всебелорусского съезда, или Первого Всебелорусского конгресса. Это действительно был первый в белорусской истории общенациональный форум. Делегатов на съезд избрали белорусские общественные организации (около двух третей делегатов), причем оккупированные немцами западные земли были представлены выходцами из этих областей. Широкое представительство имели белорусы-военнослужащие (примерно треть делегатов).
Организаторами созыва Всебелорусского конгресса стали Великая Белорусская Рада (в Минске) и Белорусский областной комитет при Всероссийском совете крестьянских депутатов (в Петрограде). Целью работы съезда было заявлено определение государственно-политического и национально-культурного статуса Белоруссии в условиях распада бывшей Российской империи, ускоренного переворотом 7 ноября (25 октября) в Петрограде. Кроме того, делегаты съезда учитывали угрозу утраты западной части Белоруссии в пользу Германии в случае заключения большевиками сепаратного мирного договора.
Всебелорусский съезд должен был избрать орган власти, к которому все демократические партии и власти Белоруссии (Северо-Западного края) относились бы с доверием и входили бы в его состав.
Однако инициаторы съезда по-разному подходили к решению главных вопросов. Великая Белорусская рада объединяла сторонников национальной идеи, среди которых преобладали члены партии Белорусская Социалистическая Громада. Они хотели провозгласить на съезде независимость Белоруссии.
8
Н. В. Крыленко, ставшего впоследствии наркомом юстиции СССР, в 1938 году казнили как «врага народа».