Страница 5 из 17
«Допустим, я вернусь в Москву, – думала Рита. – И даже, о чудо, сумею отсудить детей. И брат мне, допустим, поможет. Но всех моих проблем-то не решит! Не станет же он меня содержать – и все решать за меня? Да и стыдно – тут, в Англии, я придаток при Пите, а в Москве – повешусь на шею родичам. Так что придется самой: работать, обустраивать жилье, водить детей в садик... Интересно, остались в России детские садики? Наверняка остались – только, скорей всего, они теперь платные... Да, везде нужно платить. Но откуда деньги-то брать?»
Кем, интересно, она может работать? Театр, свою любовь, бросила, училище не закончила – выскочила замуж в восемнадцать лет, на втором курсе. Думала доучиться в Англии, но даже документы подать не успела: забеременела. А потом, когда Лизочка чуть подросла, уже Пит воспротивился. Заявил, что его дому нужна хозяйка, детям – мать, а из студентки ни хозяйки, ни матери не получится. Рита попробовала протестовать – и почти «сдвинула» непоколебимого Пита, – да только опять забеременела. А когда детей стало двое, разговоры об учебе стихли сами собой... Так что профессии нет. Разве что переводчиком можно работать – с русского на английский, но это еще хуже, чем официанткой, да и английский, она читала, москвичи уже освоили, понимают без толмача. Вот если б она китайский или арабский знала...
«В общем, совсем я никчемная, – страдала Рита. Ей мучительно хотелось закурить еще одну сигарету. – Не зря Пит однажды сказал: «Одной тебе быть нельзя. Пропадешь».
Она вытащила из пачки «кентину». С наслаждением понюхала, повертела в пальцах...
«А вот если... если бы вдруг...»
Рита подумала об отце: все-таки он – очень богат. Папаша никому, тем более ей, не говорил, какой суммой выражается его состояние, но Рита знал: денег у него очень, очень много. Вот если бы вдруг...
«Даже думать об этом нельзя», – одернула она себя.
Но мысли так растревожились, что Рита все-таки закурила вторую сигарету...
– Мамми! – донесся от крыльца возмущенный писк.
Рита поспешно загасила «кентину» (надо не забыть потом убрать «бычки») и пулей кинулась прочь из оранжереи.
Лизочка в одной ночной рубашонке стояла на пороге, ее губы дрожали. Впрочем, едва увидела маму, тут же заулыбалась, хотя и сказала обиженно:
– Мамочка! Я уже проснулась, а ты где-то ходишь!
– Доброе утро, солнышко! – улыбнулась Рита в ответ. – Я ходила в оранжерею, смотрела, расцвела ли чайная роза.
Дочка повела носиком, строго произнесла:
– А почему тогда от тебя пахнет сигаретами?
– Тс-с! – Рита сделала вид, что испугалась.
– Ну, что ты, мумулечка, – дочка великодушно обняла ее за талию. – Не бойся. Я тебя никогда не выдам. Это наш с тобой... сикрит, – Лизочка сбилась на английский.
– Секрет, – машинально поправила Рита.
– Мистери. Тайна! – Подвела итог дочка. – Мы даже Тиму не скажем, райт?
– Правильно, – согласилась Рита. – Тим пока маленький, зачем ему знать?
– А я большая, большая! – запрыгала дочка. – И очень скоро я вырасту совсем и тоже буду курить!
«М-да. Что-то даже детей воспитывать – у меня и то не получается», – покаянно подумала Рита и спешно перевела разговор:
– А чего ты вскочила в такую рань?
– По нужде, – важно ответила дочь.
– По нужде? – не поняла Рита. Откуда, интересно, это словечко? Она ведь учит детей только правильному русскому, тщательно следит, чтобы в языке никаких просторечий не проскакивало.
– Ну, я не хотела просыпаться, а меня ВЫНУДИЛИ, – пояснила дочка. – В большой гостиной долго звонил телефон. Звонил так громко, что Питти мяукал. – Дочка вздохнула и жалобно закончила: – Питти вообще очень нервный, мама! Можно, я дам ему успокоительного, ну, того, что папа пьет?
Нет, все-таки, как она ни старается, ее дети – в первую очередь не русские, а англичане. Европейцы – которые готовы глотать успокоительное по любому поводу. И кормить им кота. Валерьянкой бы лучше котов кормили.
– Питти справится сам, – твердо сказала Рита. – А кто звонил?
– Вот смотри, мамочка! – укоризненно сказала дочка. – Ты же сама знаешь: телефон звонит семь звоночков, а потом включается автоответчик. Первые два – я еще спала. Потом еще три – это я ждала, что ты сама ответишь. А потом еще два гудка бежала. – Лиза вздохнула. – Но разве от моей комнаты до гостиной так быстро добежишь?
– А что Тим? – поинтересовалась Рита.
– А Тим спит так, что не разбудишь даже тушкой , – фыркнула дочь.
– Может быть, пушкой ? – улыбаясь, поправила Рита.
– Какая, мамуль, разница! – отмахнулась дочь. – Так вот. До телефона я не добежала, и включился автоответчик. Я слушала. Говорил какой-то дядя. По-русски, но так быстро, что я совсем ничего не поняла... Кто это, мамочка?
– Может быть, твой дедушка из России? Или дядя Денис? – предположила Рита.
– Ну что ты, мама! – возмутилась дочь. – Они совсем не так говорят, я бы их сразу узнала.
Рита встревожилась:
– Тогда не знаю, Лизочка. Пойдем послушаем.
– А может быть, ты в лотерею выиграла? – вдруг предположила дочь.
– В лотерею? – удивилась Рита. – А при чем здесь телефон?
– А ты не помнишь, по телеку показывали? Тетеньке позвонили, что она миллион фунтов выиграла, и она в обморок упала!
– Но ты же сама сказала, что этот человек говорил по-русски. – Рита начала раздражаться.
Дети – они, конечно, очень милые, но такие нелогичные...
– А вдруг это русская лотерея? – парировала дочка и вкрадчиво заглянула ей в глаза: – И я подумала, что если ты и правда выиграла, то, значит, купишь мне Барби-невесту!
– Я тебе и так ее куплю, – опрометчиво пообещала Рита.
– Ур-ра! – просияла дочка.
Пулей бросилась в дом, с грохотом пронеслась по комнатам, визжала, звала любимого котенка:
– Ур-ра, Питти, ур-ра! Нам с тобой купят Барби!!!
Рита рассеянно улыбнулась, подошла к телефону и нажала на кнопку «new messages[7] »:
«Здравствуйте, Маргарита Борисовна! Это говорит Михаил Инков, заместитель вашего отца. У меня для вас тяжелое известие...»
Тишина. Шелест международного эфира. Вздох на другом конце провода. Рита вся напряглась. Примчалась Лизочка, на руках – котенок, остановилась рядом.
7
Новые сообщения.