Остров Тайна

Построенная в первой половине девятнадцатого века братьями-переселенцами Иваном и Захаром без единого гвоздя, мельница служила роду много лет. За всё время использования у неё не случалось поломок, не считая случая с Ванькой Бродниковым, который проспал засыпку зерна. Сделанная одними топорами, со дня создания и до настоящего времени, она воплощала искусное творение гидросооружения, которому позавидует любой инженер. Прочное колесо под напором воды вращало мощный привод, который через угловые передачи трёх деревянных редукторов крутил трёхсоткилограммовый верхний жернов. Своевременная смазка шестерёнок с запасом выдерживала продолжительную работу вращательного движения, за один день перемалывая до пятидесяти центнеров зерна в муку. Смазкой им служило обычное сливочное масло с добавлением дёгтя. Контрольный шлюз регулировал уровень воды в пруду в различное время года. Поднимая и опуская, Мельниковы сбрасывали его до необходимого уровня весной в половодье и поднимали до нужной отметки осенью. Рядом с колесом находился плавный, пологий желоб для прохода рыбы, которая могла беспрепятственно подниматься вверх по течению на нерест, и скатываться вниз после размножения. Кто видел рукотворное детище Мельниковых впервые, удивлялся:

– Как такое можно соорудить здесь, в Сибири? Неужели мельнице сто лет?..

Приятно плавать на плоту по тихой поверхности пруда. Для Маши это было первое подобное путешествие. Её отец Михаил когда-то имел деревянную лодку-долбленку, любил рыбачить. Маша мечтала отправиться с отцом, но, опасаясь бурного течения, Михаил ни разу не решался взять дочь с собой.

Первые минуты девочке было немного страшно. Большой плот плавно покачивался из стороны в сторону, вокруг – тёмная вода. Крепко уцепившись руками за брёвна, Маша присела на корточки, в испуге осматриваясь по сторонам. Таня улыбалась, уверенно правила шестом, покрикивала на непослушного Витю. Нисколько не пугаясь водного пространства, карапуз бегал с одного края плота на другой, пытаясь рассмотреть дно. Вглядываясь в черноту, ложился на бревна. Не слушаясь свою няньку, прыгал и кричал.

Машенька встала на ноги, шагнула, потом, немного освоившись, взяла в руки вторую палку, принялась помогать Тане. Изначально тяжёлый шест мешал удержать равновесие, тянул в сторону. Девочка качалась, опять приседала на корточки, но тут же вставала, пробовала толкать плот снова и снова. С каждым взмахом её движения становились увереннее. Тяжёлый «корабль» начал послушно поворачиваться и двигаться в нужном направлении.

В тёмно-зеленой, полупрозрачной воде немного просматривалось рельефное дно. В водорослях, пугаясь тени наплывающего судна, метались небольшие стайки серебристых рыбок. Таня равнодушно отмахивалась рукой:

– Мелюзга. Ёршики да окуньки. Таких дед Никифор не ловит. Самая крупная рыба там, – указала рукой на тальниковые заросли вдоль противоположного берега. – Там такие щуки живут! – развела руки шире плеч, округлила глаза. – Больше этого плота!

– Больше этого плота?! – испугалась Маша. – Разве такие бывают? А они могут на человека напасть?

– На человека не нападают, – успокоила Таня. – Они его боятся. А вот утят глотают, когда они ещё совсем маленькие.

Маша удивлённо посмотрела на подругу, перевела взгляд на густые ольховые заросли вдоль берега, где плавали стайкой дикие утки, успокоилась: если утки целые, значит, и ей нечего бояться.

Девочки осторожно погнали плот к противоположному берегу. По мере удаления от мостков вода приобретала тёмно-синий оттенок, затем чёрный. Ближе к середине водоёма дно уже не просматривалось. Проплыв какое-то расстояние, Таня предложила убрать шесты, лечь на бревна к краю плота, цыкнула на Витю:

– Тихо, не шуми! Сейчас щуку смотреть будем!

Все трое легли рядом, молча наблюдая за непроглядной гладью. Лёгкий ветерок и небольшая скорость потащили плот в сторону заросшего берега. Таня улыбнулась Маше, негромко предупредила:

– Там щуки и прячутся!

Вскоре глубина стала просматриваться, и наконец они увидели большую стаю жирных окуней. Затмевая дно полосатыми телами, рыбы грелись в лучах солнца. Их было так много, что Маша изумленно ахнула. Таня приложила палец к губам. Витя тоже увидел окуней, захлопал ладошками по воде, радостно закричал:

– Иба! Иба!..

Испугавшись движений и шума, стая метнулась в сторону. Маша с досадой посмотрела на спутницу. Та, приструнив неспокойного братца, опять приложила палец к губам:

– Не шумите. Вдруг ещё кого-нибудь увидим.

Поплыли дальше. Кроме мелких, прошлогодних ельчиков и небольших карасиков, лениво поедавших донную траву, в воде никого не наблюдалось.

Первых щук дети увидели недалеко от берега. Затаившись в траве около густых прибрежных зарослей тальника, две зубастые хищницы лениво нежились на отмели, своим обличием напоминая длинные, толстые поленья. Рыбины стояли недалеко друг от друга, на видимом расстоянии. Оттого, что они не производили никаких движений, казались мёртвыми. Может, их и можно было считать таковыми, если бы не блеск чёрных глаз, внимательно контролировавших пространство вокруг. Увеличенные водой, они походили на чудовищ из старой, страшной сказки.

Маше стало не по себе. Ей показалось, что щуки могут броситься на них, схватить, укусить и даже утащить за собой. Девочка отпрянула от воды, потянула за собой Витю. Таня засмеялась:

– Не бойся! Они не кусаются! Они нас сами боятся, – и указала пальцем в воду: – Смотри! Они уплывают.

Маша робко заглянула за брёвна. Действительно, до этого спокойные, рыбины, испугавшись движений, развернулись и исчезли в мутной завесе. Витя захныкал:

– Хочу ибу! Хочу ибу!..

– Не плачь! – оборвала его Таня. – Сейчас ещё увидим. – И Маше: – только больше не делай резких движений.

Все трое снова легли на бревна. Медленно гонимый лёгким ветерком, плот поплыл к краю заводи. В густых зарослях донника мирно плавали серебристые мальки, небольшие стайки сорожек[1] и карасей. Иногда на глаза попадались более крупные окуни, но щук уже видно не было. Таня встала, осторожно подтолкнула плот шестом к глубине, снова опустилась к воде, улыбнулась:

– Всё равно увидим. Они там!..

Она не договорила, молча показала на тёмные предметы впереди:

– Вон они!

Маша посмотрела туда, куда указала Таня, и увидела нечто большое, похожее на огромных рыб. Шесть водных обитателей, не слишком длинных, но толстых и пузатых, как поросята. Дети затаили дыхание, ожидая увидеть страшных щук, но разочаровались, когда рассмотрели обыкновенные бочки.

– Что это? – спросила Маша. – Это не щуки вовсе, а бочки какие-то.

– Да это, наверно, дедушка Никифор мясо хранит, – равнодушно ответила Таня. – Он всегда так делает. Сначала мясо в меду в бочках топит, а потом достаёт.

– А-а-а… – разочарованно ответила Машенька. – Я думала, что это рыба.

Гонимые течением, они всё-таки увидели зубастых хищниц. Три обитательницы подводного мира стояли над самым дном, друг за другом, едва различимые в заводи. Одна из них была особенно большой, в два раза толще и длиннее, чем остальные. «Это хозяйка всего пруда!» – так решила и объяснила Таня.

Их ждали, торопили. Обманутый Ваня от нетерпения бегал по берегу, кричал, топал ногами, бросал в воду камни, стараясь обрызгать девчонок водой, кричал на сестру:

– Ничего себе один кружочек катаетесь! Скоро целых три круга по пруду проплывёте! Танька – обмануха! Ну, только причаль, я тебе все косы обрежу!

Сестра не обращала внимания на его угрозы. Может, она продолжала бы катать Машу до вечера, если бы не мать:

– Таня! Доча! Идите, деду и дядькам обед унесите! – позвала с берега Анна.

Девочки взяли в руки шесты, направили самодельное судно к берегу. Там их поджидал рассерженный Ваня. Едва они причалили к мостику, он тут же отобрал у сестры шест и, не говоря ни слова, поплыл на середину пруда. Обещанное обрезание кос он решил оставить на вечер. Брат был доволен, что девчонкам предстояло идти в поле без него. Катя, Максимка и непоседа Витя пошли вслед за Таней и Машей.