Нелюдь-2

Спустившись вниз, я обнаружил большую кучу всевозможного добра и полностью загруженных вещами детей, которые, оказывается, ждали только меня. Взяв то, что сунул мне в руки Адам, я поспешил на улицу.

До нового дома мы добрались без происшествий. Ребята откуда-то узнали время движения дежурных патрулей, разработали несколько путей отхода, расставили на больших перекрестках и в ключевых местах людей, которые затихорились в «нычках» и следили за обстановкой. Это все позволило нам беспрепятственно передвигаться по городу, а мне оставалось только страховать их.

Кстати, наблюдающие в «нычках» оказались из банды Сереги, с которыми у нас когда-то были терки. Мы еще тогда договорились с ними сотрудничать, но это было настолько давно, что мне я даже забыл про них. А Адам, вот молодец, не забыл и решил усилить наше положение в трущобах не за счет увеличения количества людей, а за счет заключения союзов и общих дел с другими бандами. Вот что значит интеллект в трущобах. Все продумывает до мелочей…

Сбросив хабар в новом доме, мы двинулись в нору. Ложась на свой топчан, я с удивлением понял, что это первая операция с моим участием, в которой я остался цел, невредим и совершенно не рисковал жизнью.

Утром я, как обычно, проснулся одним из самых первых. Сделав несколько быстрых маховых движений руками вперед и назад, я немного разогнал кровь по жилам и пошел помогать Саше по хозяйству.

Первым делом я подкинул дров в костер, так как ночью было довольно холодно. Дети спали как убитые, сказывалась напряженная ночка. Она далась им гораздо тяжелей, чем они хотели бы показать.

Набрав воды в котел, мы поставили его на огонь, и уже собирался было помочь Саше с завтраком, но она в категоричной форме отослала меня со своей территории и отправила досыпать. Просто так валяться на кровати я не хотел и поэтому решил прогуляться на улице и подышать свежим воздухом.

Заслонка, закрывающая вход, уже была отодвинута в сторону, что указывало на то, что кто-то прямо передо мной вышел на улицу.

Поднявшись наверх, я зябко поморщился. Погода на улице мне совершенно не понравилась. Небо было затянуто черными тучами, сильные порывы холодного ветра волочили разнообразный мусор по земле.

«Погода ни к черту!» — подумал я, прислушиваясь.

Звук боя я разобрал сразу, и тут же, войдя в транс, рванул туда. К моему облегчению это был обычный спарринг. Федот и Гнат кружили друг напротив друга с деревянными затупленными ножами.

Парни шарахнулись в стороны от меня, появившегося, словно из ниоткуда.

— Блин, Нел! — воскликнул Гнат. — Ты опять пугаешь меня! Что это было, вообще?! Ты появился только что в воздухе!

— Нет, не появился. Это был всего лишь транс, он помогает мне становиться быстрее в несколько раз. И я стал таким быстрым, что ты не увидел мое передвижение.

— Круто! — воскликнул Федот. — Этому тебя учит Люк?

— Да, — кивнул я головой.

— Тогда понятно, почему ты большую часть времени сидишь там, — сказал Гнат, — если бы меня такому учили, я бы тоже много тренировался.

— А нас ты можешь этому научить? — задал следующий вопрос Федот.

— Даже и не знаю, — в сомнении покачал я головой. — Я же пользоваться трансом всегда умел, Люк просто учит меня подольше в нем находиться.

— А, так ты не всегда можешь быть таким быстрым? — расстроился Гнат.

— Не всегда, конечно, — рассмеялся я и решил сменить тему. — А чем это вы тут таким занимаетесь? Тренируетесь?

— Да, — несколько смущенно сказал Федот, будто я поймал его на чем-нибудь постыдном. — Адам сказал, что если мы хотим быть самыми сильными, то должны много тренироваться, вот мы и тренируемся.

— А остальные? — спросил я. — Зарядку по утрам все делают?

— Все, — кивнул головой Гнат. — Даже Саша выходит. Бегаем, кувыркаемся по земле, уже даже и не болит ничего, еще «груши» бьем. Одной было мало, так мы еще две сделали.

— Молодцы, — только и смог сказать я.

— Тоже решил размяться? — услышал я голос Адама за своей спиной.

— Да, — развернувшись, ответил я.

— Тогда подожди, сейчас все выйдут и побежим.

Для меня тренировка была довольно веселой и легкой. Никто меня не бил, не заставлял рвать жилы в изнеможении, не заставлял двигаться в трансе на максимуме. Одним словом, отдых для души. Я с широкой улыбкой на лице побегал с ребятами, потом покувыркался, побил грушу, короче, оторвался по полной. Закончив тренироваться, мы спустились в подвал, потравили байки и принялись за оказавшуюся удивительно вкусной кашу.

— А что сегодня делать будем? — спросил Ник, глядя на Адама.

— В новый дом переезжать, — сказал он. — Если вы видели небо, то хорошо понимаете, что сезон дождей начнется в этом году немного раньше, чем обычно. Думаю, в это время в нашем подвале будет не очень комфортно.

Все дружно закивали, а я подумал, что здешняя зима, скорее всего, называется сезоном дождей и что почему-то ее название мне совсем не нравится. Ненавижу дождь!

— В прошлом году к нам вся вода сюда стекала, я так заболел, что чуть не умер, — сказал Кир в образовавшейся тишине.

— Ну тогда не будем медлить, — и я скомандовал: — начинаем собираться.

На то что бы сложить все наши небольшие пожитки, ушло всего около получаса.

— Сделаем несколько ходок, — сказал Адам перед выходом. — Всем внимательно смотреть по сторонам, увидите что-нибудь подозрительное, сразу говорите Нелу или мне. Я, Гнат и Федот идем впереди. Юра следит за правой стороной, Альт за левой. Нел прикрывает сзади, остальные находятся в центре.

Построившись так, как сказал Адам, мы двинулись в сторону нового дома. Толпа детей, которая тащит много вещей, очень необычное зрелище, которое при определенных обстоятельствах может быть достаточно прибыльным. Поэтому я совсем не удивился, когда нас попытались остановить.

— Оп-ля! — сказал борзоватого вида плюгавый мужичок, подруливая к нам, одновременно с этим четверо его дружков спешно обходили нас вокруг, отсекая пути отхода. — Ну че, мелочь пузатая. Че ценного есть? Куда шарагой своей тащитесь?!

— А ты кто такой, что бы нас об этом спрашивать?! — так же борзо ответил ему Адам, делая полшага вперед.

— Че?! — задохнулся от возмущения «плюгавый», с удивлением оглядываясь на появившихся вокруг людей. — Да у вас на районе мелочь совсем офонарела?! Посреди дня с вещами прутся, а когда их честный пацан останавливает, еще и борзеть начинает!

Закончив говорить, мужичок достал нож и начал перекидывать его из руки в руку. Дети тут же скинули вещи на землю и достали свои ножи.

— А мелочь-то богатая, — смеясь, пробормотал плешивый, пытаясь за смехом спрятать свое удивление, — каждый с ножиком!

Если честно, я и сам был удивлен не меньше, раньше ножей у нас было раз, два и обчелся, потому что это было достаточно дорого.

— Будь уверен, — спокойно сказал ему Адам, — ножи они кидают очень метко, попробуете напасть на нас, и получите несколько трупов. Не думаю, что кто-то захочет потерять жизнь ради наших скромных пожитков.

Оглядев нас намеренно высокомерным взглядом, плешивый харкнул себе под ноги.

— Ты прав только в одном, мелочь, мне на хрен не сдались ваши скромные пожитки. Поэтому валите отсюда!

— Только тогда, когда ты со своими дружками уберетесь отсюда, не хочется, знаешь ли, получить удар в спину.

— Ради твоего хлама нож портить?! — рассмеялся плешивый.

Харкнув себе под ноги, он махнул своим дружкам рукой, и они двинулись дальше по улице.

Подхватив вещи, мы продолжили движение вперед, и, кажется, стали еще более бдительными.

Я следил за Адамом, который слегка подрагивал. Видимо, адреналиновый отходняк дал о себе знать. Когда до дома оставалась ровно половина, из переулка вылетело двое нищих, которые сходу рванули к нам.

Адам тут же скинул свои вещи на землю и несколькими четкими ударами отправил их в нокаут.

«Вот тебе и рохля!» — в очередной раз за сегодня подумал я, глядя на Адама, который скомандовал продолжение движения. Парень очень сильно изменился за время нахождения в трущобах, и чем больше он здесь остается, тем больше становятся изменения. Это уже не тот дохлый сынок архивариуса, которого я нашел в подвале уже покойного Рыжего, это вожак маленькой стаи трущобных детей, который перегрызет горло любому, кто попробует причинить им вред. Адам, несмотря на довольно умеренное питание, стал шире в плечах и намного крупнее. Его движения стали более осмысленными и резкими, из глаз пропало наивное выражение, черты лица загрубели, остро прорезались скулы, исчезла детская припухлость губ. Завершал образ мужественный подбородок и уверенный взгляд человека, отвечающего за других.