Страница 2 из 29
Принеся корзинку в гостиную, она задернула занавески, потушила свет, и квартира сразу погрузилась в кромешную темень. Она оставила шторы незадернутыми только перед чайным столиком в гостиной так, чтобы свет от полной луны падал на него, омывая книгу бело–голубым сиянием. Изображение змеи на обложке, питаемое этим неверным светом, казалось, оживало прямо на глазах.
В точности соблюдая все необходимые предосторожности, она принялась доставать содержимое из корзинки, воздвигая самодельный алтарь, с помощью которого будет производиться заклятие.
В основу была положена среднего размера деревянная плашка, на которой она расстелила кусок шелка, окрашенного в глубокий синий цвет и покрытого аппликациями в виде золотых лун и серебристых звездочек. Сверху она поставила несколько свечей в чистых подставках. Черная. Белая. Пурпурная. Синяя. Оранжевая. Ей было неизвестно значение этих цветов, но она знала, что именно эти собиралась купить в той магической лавке.
Затем настала очередь предметов, олицетворяющих природные стихии, те самые, которые должны ей помочь в создании заклятия: ярко–зеленый кусок малахита, птичье перо, вода из залива Сан — Франциско и кусочек сандалового дерева в виде конуса, конец которого тотчас зарделся, распространяя по комнате дымок. Рядом она уложила веточки розмарина — травы памяти. И теперь, наконец, осталось только одно.
В самый центр плашки она трясущимися от волнения руками положила фотографию улыбающегося молодого мужчины с открытым и добрым лицом.
Это и был Джейс Фрейзер, тот самый, которого она так любила. Которого у нее отняли.
«Не нужно ждать полуночи, времени больше нет».
Она протянула руку к книге, отыскивая ее, и вдруг в изумлении отшатнулась с заколотившимся сердцем.
Ладно, давно уже следовало ко всему этому привыкнуть.
Книга, как оказалось, была уже открыта, причем на странице с нужным ей заклинанием.
К. К. склонилась поближе к свету, изучая содержание разворота: слева было изображение двух фигур с притененными лицами, обнявшихся так тесно, что казалось, будто это один человек. Справа четким каллиграфическим почерком выписан текст, состоящий из четырех строчек, над которым еще более тщательно был выведен заголовок:
Заклинание восстановления разбитого сердца.
К. К. уже знала, что означает слово «разбитого»: расколотого надвое.
Именно это и произошло с ее собственным сердцем после смерти Джейса, а его возвращение должно будет, по ее мнению, вернуть ее сердцу утраченную целостность. Бросив еще один взгляд на фотокарточку, она глубоко вздохнула и стала читать вслух заклинание:
Дыхание ветра и пламя огня!
Пусть этой ночью исполнится мое желание.
Недра земли и слезы моря!
Восполните мою потерю.
Как только с ее губ слетело последнее слово, она почувствовала, как все тело пронзила мощная вспышка энергии. Сработало! Она стала оглядываться в поисках родного лица Джейса, который вот–вот должен был возникнуть из небытия.
Никого.
Нет! Это должно сработать, должно!
К. К. еще раз вслух громко прочла заклинание, потом еще раз, и еще, и еще. Волосы ее встали дыбом от накопившегося статического электричества, воздух в комнате стал жарким и тяжелым, словно перед грозой. Но не было ни единого признака присутствия Джейса.
Как и во все предыдущие триста шестьдесят пять дней, К. К. Пирс сидела в квартире совершенно одна.
Всю ночь она повторяла и повторяла заклинание, встав на колени и раскачиваясь взад–вперед. Уже и свечи совершенно оплавились и растеклись лужицами возле подставок, и луна пересекла все небо и скрылась. К. К. совсем охрипла, но продолжала проговаривать онемевшими губами одни и те же слова.
Все было по–прежнему. Ничто не менялось.
Только перед рассветом девушка наконец прекратила свое ставшее уже безнадежным занятие. Она сделала все, что требовалось: вызвала к жизни собственные магические силы и прочла заклинание, которое, однако, не сработало. Теперь ей уже никто и ничто не сможет помочь, теперь она навсегда останется одна.
С криком бессильной ярости она смела на пол все, что было на столике, в том числе и книгу, и сам столик тоже оказался опрокинутым. Царивший в квартире безукоризненный порядок, символ ее жизни, вдруг стал ей отвратителен.
«Мне давно нужно было убраться отсюда», — подумала она.
Подойдя к входной двери, она с такой силой рванула створку на себя, что прислоненный ею ранее к двери стул улетел в глубь комнаты. Но К. К. даже не услышала грохота его падения, будучи в совершенно невменяемом состоянии. Захлопнув за собой дверь, она покинула дом, оказавшись в серой и холодной предрассветной мгле Сан — Франциско.
В самой квартире все было спокойно и тихо. Слабый утренний свет только начинал проникать сквозь задернутые шторы, а потому по углам все еще таился глубокий сумрак. Многие люди уверены в том, что полночь — самое страшное и опасное время суток из–за царящей вокруг темноты, но это большая ошибка.
По углам собиралась мгла совсем иного свойства, там копились тени, опасаться которых следует более всего и прогнать которые способны лишь прямые лучи солнца. Именно такие тени находились сейчас в квартире К. К. Пирс. Их, собственно, не могло там не быть, поскольку она сама их вызвала.
Книга лежала на том же месте, куда ее в ярости отшвырнула К. К. Оказавшись наполовину закинутой под диван, она была открыта все на той же странице. Если бы кто–нибудь сейчас наблюдал за книгой, то заметил бы, как ее страницы стали слегка шевелиться, словно бы подул легкий ветерок. Затем страницы принялись медленно переворачиваться, тотчас пришли в движение и тени.
Скользя из угла в угол, тени точно играли, обвивая одна другую. Набирая силу и быстроту движений, они совершенно разрушили любовно оберегаемый К. К. порядок в ее квартире: искусственные цветы в кадочках были перевернуты, книги небрежно скинуты со своих полок на пол, и даже диван оказался сдвинутым с места, освободив книгу, которая прежде под ним лежала.
Теперь ничто не мешало непосредственному общению теней и книги.
Внезапно они собрались над ней все вместе, образовав небольшой, непрерывно менявший свою форму и размер торнадо. Наблюдатель сейчас приметил бы, что вихрь из теней стал быстро принимать очертания, схожие с человеческими.
Словно по чьему–то приказу, книга вдруг захлопнулась, но тени продолжали сохранять избранный ими облик. Полетав некоторое время по пустой квартире, призрачная фигура вдруг с диким воплем злобы устремилась к входной двери и вылетела наружу.
Изображенная на обложке змея внезапно раздвинула свою ужасную пасть, словно ухмыляясь неизвестной шутке.
Но всего этого, разумеется, никто не видел. То есть никто из живых.
ГЛАВА 2
«Превосходно», — подумала Пайпер.
Двигаясь осторожно, но уверенно, она вытащила из горячего зева духовки противень со слегка подрумяненными лепешками, на каждую из которых положила нечто, более всего похожее на костяшки пальцев. Она поставила противень остужаться и окинула свое кулинарное произведение взыскательным взглядом.
«Хмм, кажется, получилось», — подумала она. Для Пайпер не было большей радости, чем любая возня на кухне, будь то даже отскребывание противня или регулярная чистка холодильника, а уж опробование новых рецептов и вовсе приводило ее в восторг. И, готовясь к Хэллоуину, она решила попробовать приготовить пан де муэрто, то есть «хлеб мертвецов». Это название как раз и проясняло необычное украшение хлебцев, выполненное в форме кисти скелета.
К тому же это блюдо можно будет вставить в праздничное меню «РЗ», ее ночного клуба, где ежегодно проводились мероприятия по празднованию Хэллоуина. С тех пор как ей, боссу, стало трудновато каждый раз ходить справляться о делах, управление клубом происходило на расстоянии, а пиршества, регулярно организуемые Пайпер в клубе, призваны были подчеркнуть ее признательность всему персоналу и посетителям и поднять их, впрочем, и так не слишком слабеющий дух.