Страна овец

Про себя он отметил любопытную закономерность – чем выше забирается человек по карьерной лестнице, тем сильнее он раздражается, когда его беспокоят по пустякам. Следуя этой логике, заявиться без приглашения сюда было почти равноценно самоубийству.

Через минуту из полумрака возник человек, который уходил проверять визитку и что-то прошептал на ухо метрдотелю.

– Можете проходить, Вас ожидают на второй веранде, – тот шагнул в сторону и слегка поклонился – человек, сумевший пробиться на прием к самому Председателю, того заслуживал.

– Благодарю, – отвесив ответный поклон, посетитель упругим, но неспешным шагом направился к ряду скрытых за ширмами дверей в дальнем конце зала.

Метрдотель провожал его задумчивым взглядом. Интересно, кто бы это мог быть? Обычно люди, вхожие в столь высокие сферы, хорошо известны, и их лица регулярно мелькают в новостях и светской хронике. Сегодняшнего же визитера он видел впервые. Его суровое лицо с широкими скулами и аккуратной, даже немного щегольской бородкой он бы обязательно запомнил.

Спохватившись, метрдотель отвернулся и заспешил по своим делам.

Ведь он так долго продержался на этой работе еще и потому, что благоразумно забывал все то, чего ему помнить не следовало.

За тяжелыми бархатными портьерами посетителя поджидал рослый телохранитель, неуловимо смахивающий на экскаватор в дорогом костюме.

– Прошу прощения, – чуть виновато пояснил он, – но я должен Вас осмотреть.

– Да, конечно, – еле заметно вздохнув, человек остановился посередине тамбура и слегка отставил руки в стороны.

Телохранитель беззвучно скользнул к нему за спину и аккуратно, но быстро и тщательно начал ощупывать гостя. Его ловкие пальцы скользнули по волосам, пробежали по рукавам пиджака, на мгновение задержавшись под мышками, и зашарили дальше. Посетитель почувствовал, как против своей воли начинает покрываться потом. Повинуясь указаниям охранника, он приподнял сначала одну ногу, затем другую, дав осмотреть подошвы своих ботинок. На этом осмотр закончился.

– Прошу прощения за доставленные неудобства, – телохранитель отступил в сторону и подвел итог, обращаясь к скрытому микрофону – он чист. Парик, накладные скулы и борода. Костюм рассчитан на ношение под ним кобуры. В нагрудном кармане лежат солнцезащитные очки. Признаков генных инъекций не обнаружено.

Кивнув своему невидимому собеседнику, он шагнул к двери и взялся за ручку.

– Очки можете оставить, но одевать их запрещено.

– Хорошо.

– Проходите, – дверь распахнулась, окатив гостя потоком теплого солнечного света.

– Спасибо, Паша, можешь идти, – произнес негромкий, чуть надтреснутый голос, владельца которого после полумрака тамбура мешал рассмотреть яркий свет.

Дверь беззвучно закрылась, и посетитель с облегчением выдохнул. Немного проморгавшись, он, наконец, смог сфокусировать взгляд на сидящем за столом пожилом человеке, весь облик которого состоял из двух вещей: пятнистого как лунная поверхность абсолютно голого черепа и глаз, затягивающих бездонной чернотой двух пулеметных стволов.

– Ох, умоляю, не смотрите на меня так! – поморщился гость, – опять голова разболится.

– Я просто хотел убедиться, что это действительно ты.

– И как?

– Ответ утвердительный, – усмехнулся старик, – хотя замаскировался ты основательно.

– Ваш ангел-хранитель на мой камуфляж не повелся.

– Еще бы! Он же Перфект!

Посетитель пододвинул себе стул и сел, вытирая платком вспотевшую шею.

– Не люблю я их, что бы Вы там ни говорили, – буркнул он, – когда он меня ощупывал, я чувствовал себя, словно в пасти ротвейлера, который своими мощными челюстями делает мне массаж. Одно неосторожное движение и…

– Брось! Паша надежен как скала.

– Увы, ничего не могу с собой поделать. Я не могу доверять тому, чего не понимаю.

– Он нормальный человек!

– Ха! Нормальный!

– Паша вежливый, предупредительный, терпеливый, да и с чувством юмора у него все в порядке. Чем он тебе не угодил?

– Чувство юмора бывает разное, – нервно дернул головой визитер, – некоторых индивидуумов, например, забавляет процесс отрывания лапок пойманным мухам.

– Иногда ты бываешь жутким занудой!

– Горбатого, как говорится…

– Как хочешь, дело твое, – костлявые пальцы приподняли и снова уронили на стол пластиковую визитку, – «Объединение Военных Отставных Диспетчеров»? Ты сам весь этот бред придумываешь?

– Приходится.

– «ОВОД» – ловко, конечно, но придумывать каждый раз новую правдоподобную расшифровку – можно и мозги вывихнуть.

– Это верно, – вздохнул гость, – моя фантазия уже на исходе.

– Семен Олешко? – старик снова скосил глаза на кусочек пластика.

– Так точно, Господин Председатель.

– Тьфу, Сереж, оставь эти формальности!

– Не могу, да и Вам не советую. А вдруг здесь кто… – гость зыркнул глазами по сторонам.

– Тогда ему осталось жить очень и очень недолго, – старик отрицательно покачал головой, – об этом не беспокойся.

– Как скажете, Георгий Андреевич.

– По чьему следу идет нынче наш надоедливый Овод?

– В данный момент я свободен. Отдыхаю пока.

– Что? Все так плохо? Неужели человечество достигло такого уровня в своем развитии, что для тебя больше не осталось работы!?

– О нет! Скорее наоборот, случилась редкая передышка. Пока в этом мире обитают люди, у них всегда будут случаться неприятности, требующие моего участия. Всегда будет нужен кто-то, ловко балансирующий на тонкой грани между Законом и Кодексом.

– Что ж, печально, конечно, что наш мир все еще несовершенен, но, с другой стороны, я рад, что ты не сидишь без дела, – старик подался вперед и наполнил стоящий перед гостем бокал, – вот, попробуй, другой такой возможности может и не представиться.

Овод отпил вина, задумчиво смакуя его вкус, затем посмотрел бокал на просвет, оценивая насыщенный цвет божественного напитка.

– Какой год? – поинтересовался он.

– Тридцать второй.

– О!

– Да, очень удачный урожай.

– Забавно…

– Что именно?

– Как легко создать видимость искушенности, – Овод выпил остатки вина и поставил пустой бокал не стол, – ведь на самом деле для меня все эти годы и сорта – пустой звук. Я ни бельмеса в них не смыслю.

– Тьфу! Жулик! – Председатель раздосадовано тряхнул головой, – только зря продукт извел.

– Такая уж у меня работа. У Вас свои хитрости, у меня – свои.

– Отныне ты получил в моем лице еще одного смертельного врага!

– Одним больше, одним меньше – я уже давно перестал их считать.

– Судя по всему, ты уже успел их немало нажить? Верно?

– Есть немного. Невозможно угодить абсолютно всем.

– И тебя это не гнетет? Не страшно?

– Видите ли, – Овод лениво потянулся и закинул в рот пару виноградин, – количество моих врагов с лихвой компенсируется количеством и, что немаловажно, качеством моих покровителей.

– Ха! Да у тебя и те, и другие – как на подбор! Большинство из них – члены Лиги, да?

– Такая вот специфика.

– Но почему именно ты? Я не знаю больше никого, кому удавалось бы так успешно и так долго крутиться в столь опасных сферах. То есть я знаю многих, кто пытался, но одни сгинули, другие отступились, так и не добившись признания, а твое имя всплывает снова и снова. Почему?

– Ну, кого-то, возможно, привлекает моя принципиальность в отстаивании интересов клиента, кого-то – моя беспринципность в выборе методов работы. Мало кому удается органично сочетать настолько несовместимые вещи.

– Ты по-прежнему бережешь и лелеешь свои «родимые пятна»? Так и не надумал от них избавиться?

– Зачем? Не вижу смысла.

– Неужели они тебе не мешают, при такой-то работе?

– Любой недостаток можно обратить в достоинство, любое препятствие, встающее на пути к цели, можно использовать как средство ее достижения. При таком подходе даже на патологической честности, как выясняется, можно делать неплохие деньги.