Страница 5 из 10
Замолчав, Себякин-старший закрыл глаза. Костя сидел неподвижно, уставившись взглядом в кровать. Лицо у него побледнело, на лбу появились капельки пота, а губы слегка подергивались. Неожиданно он резко встал, опрокинув табурет, на котором сидел, и выбежал в коридор.
Владимир Ильич тихо выругался и достал из-под кровати маленькую бутылку водки. Четвертинку или «чекушку», как ее прозвали в народе.
В сентябре Костя Себякин пошел в школу возмужавшим за лето, в новом вельветовом костюме. Несмотря на возраст, он уже был маленьким мужчиной. Он все больше был непохож на своих родителей.
…В девятом «Б» писали сочинение. Второе сочинение после летних каникул. С первой темой «Как я провел лето» все справились успешно. Почти одинаковые по содержанию письменные работы отличались лишь количеством ошибок, да почерком. Вторая тема была более трудной и дипломатичной. С некоторым неудовольствием к ней отнеслись почти все. Костя Себякин даже привстал за партой, когда увидел на доске название сочинения «За что я люблю своих родителей?»
Он отложил ручку и тетрадку в сторону и стал демонстративно смотреть в окно.
– Себякин, а ты почему не пишешь? – задала Косте вопрос учительница русского языка и литературы Ирина Олеговна Панфилова.
Ирина Олеговна была молода и красива. Она очень нравилась Себякину.
Он любил ее той мальчишеской любовью, которая могла привести к неадекватным поступкам с его стороны и заставляла учащенно биться сердце, когда девушка с улыбкой смотрела на Костю.
Панфилова видела, как Себякин смущался, разговаривая с ней, и как он пристально смотрел на нее, когда она что-то объясняла на уроке. Это были взгляды не ученика, а влюбленного юноши. Девушка чувствовала это.
Окончив университет в областном центре Колдобинске, Ирина Панфилова всего второй год преподавала в школе города Долгий. Ей нравилась эта работа, нравилось общаться с детьми.
Как все деревенские девушки, попав в областной ВУЗ’, она первое время смущалась, но очень быстро освоилась и обрела уверенность.
После окончания университета Ирина получила распределение в районный отдел народного образования города Долгий. После беседы с его руководителем девушку направили в школу № 2, в которой недавняя студентка и стала учителем русского языка и литературы.
Молодость и обаяние, желание работать и открытость в общении привлекали к ней внимание коллег и даже директора школы, мужчину уже немолодого, но не потерявшего интерес к слабому полу.
Настороженное отношение к Панфиловой сменилось симпатией и уважением.
Ученики же сразу полюбили «учителку» Иру и старались не шуметь на ее уроках и готовиться к ним как можно лучше.
У Ирины еще не было молодого человека, «ухажера», как говорил иногда отец Олег Васильевич, за обеденным столом поднимающий тему замужества дочери. Она же отшучивалась и придумывала всевозможные причины для того, чтобы сменить тему разговора. На самом деле Ирине нравился один юноша. Она пыталась не думать о нем, но однажды поняла, что влюблена и ничего не может с собой поделать. Чувство все больше овладевало девушкой, хотя учительница понимала, что любовь между ней и… Костей Себякиным – ее учеником – невозможна! Он был еще слишком молод!
Костя молчал, по-прежнему глядя в окно.
– Себякин, я тебя спрашиваю! О чем мечтаешь? Или вспоминаешь, за что ты любишь отца и мать?
Юноша, зардевшись, взглянул исподлобья на учительницу и тихо сказал:
– А почему вы думаете, что я их люблю? Мне нечего писать о родителях, Ирина Олеговна! Ставьте двойку.
– Ну как же, Костя, можно не любить родителей? Ты шутишь!? Я уверена, тебе есть, что написать по этой теме, – так же тихо, почти шепотом, убеждала Себякина учительница.
Константин ничего не ответил Панфиловой, но взял ручку, макнул перо в чернильницу и начал медленно и неохотно писать сочинение.
… После занятий Ирина Олеговна встретилась с Фаиной Себякиной. Разговор двух женщин был непродолжительным, но очень эмоциональным. Со слезами на глазах мать Кости слушала педагога и молча кивала головой, лишь изредка перебивая Панфилову каким-нибудь вопросом.
А в это время Костя Себякин сидел в поезде, который медленно вез пассажиров в столицу Советского Союза.
Костя решил сбежать из дома и посмотреть Москву. Но, конечно не насовсем. Так, на два-три дня. О том, где он будет жить, что есть – парень не задумывался.
Это было его первое самостоятельное путешествие, и он наивно полагал, что впереди его ждут приключения и веселая, интересная жизнь.
Как на его отъезд отреагируют родители? Об этом Костя не задумывался.
До Москвы он не доехал. Выйдя подышать свежим воздухом на платформе областного центра, юноша решил, что в первом путешествии можно ограничиться и такой поездкой. Дождавшись отхода поезда, Себякин направился к тоннелю, по которому можно было добраться до привокзальной площади.
Был солнечный осенний день. Небольшой ветерок и уже почти негреющее, но яркое солнце, желтые листья на деревьях создавали ощущение праздника. Впервые оказавшись в большом городе, юноша с интересом рассматривал мосты и дома, людей, казавшихся ему необычными и успешными. Он впервые увидел трамвай и пароходы, степенно идущие по великой реке, о которой Костя читал в учебнике географии.
Гуляя по набережной, Себякин забрел в парк. Углубившись в него, он неожиданно увидел двух молодых мужчин. Они были в красивых свитерах и вельветовых брюках. На голове одного из них красовался берет черного цвета.
Мужчины сидели на полуразвалившейся скамейке и по очереди «прикладывались» к бутылке водки, занюхивая каждую свою попытку небольшим куском черного хлеба с колбасой.
Увидев Костю, один из мужчин решительно поставил бутылку в урну и встал. Но, быстро поняв, что тревога ложная, сел и с усмешкой спросил юношу, доставая бутылку из «тайника»:
– Ну что, парень, третьим будешь?
Себякин, явно не ожидавший такого поворота событий, остановился и, не проронив ни слова, с опаской поглядывал на первых жителей Колдобинска, вступивших с ним в переговоры. Он не знал, как себя вести.
Мужчина в берете был улыбчивым, а глаза его излучали энергию и доброжелательность. Симпатичное лицо портил лишь шрам на правой щеке. Черные волосы торчали из-под головного убора. Какая-то притягательная сила была в его облике.
«Запоминающаяся личность!» – скользнув взглядом по лицу со шрамом, машинально подумал Костя.
Приятель мужчины с меткой на лице был напротив угрюмым и настороженным. К тому же сутулость и редкие волосы существенно старили его, хотя по всему было видно, что он еще молод.
– Ты что глухонемой? – задал вопрос угрюмый.
– Да нет, – выдавил из себя Костя и вновь замолчал.
– Так «да» или «нет»? Я имею в виду первый вопрос. Ты третьим будешь? И чтобы у нас не было никаких иллюзий, сразу спрошу: ты кредитоспособен? Хорошо, я понял, что вы, сэр, из деревни. Поэтому задам вопрос по-другому.
У тебя деньги есть, чтобы претендовать на место в нашей компании? – витиевато продолжал говорить мужчина со шрамом.
Костя окончательно растерялся. Таких разговоров со взрослыми на равных у него еще не было. Но деньги, которые он накопил за лето, лежали в боковом кармане пиджака и придавали Себякину уверенности.
Костя еще помолчал немного, приходя в себя, и вдруг заявил:
– Меня зовут Константином. Я приехал из города Долгий. Деньги у меня есть, но водку пить я не буду.
Мужчины засмеялись и, протягивая для пожатия руки молодому человеку, представились:
– Жора. Георгий. Для Вас, юноша, Георгий Сергеевич, – громко сказал наиболее активный в разговоре мужчина в берете.