Страница 11 из 61
Наугад собрав кое-какие снадобья, я помчался по улицам. Сейно был совсем слаб, бледен, и не в полном сознании, во всяком случае, он не смог внятно ответить ни на один мой вопрос. Я взял его подергивающуюся руку своей и почувствовал, что она холодна как лёд. Я решил было, что с Сейно случился удар, но, наклонившись к нему, почувствовал заметный запах чеснока. Он был отравлен, и превращение в коршуна не помогло бы - оборачивание существом, не столь массивным, как человек, приводит лишь к накоплению яда. Всё, что я смог - вызвать рвоту, напоив его водой с ложкой уксуса. Это окончательно истощило его силы, хотя ненадолго мне и показалось, что Сейно стало чуть легче. Губы его совсем посинели, и я понял, что сердце уже не может поддерживать жизнь. Я стоял рядом с ним на коленях и в отчаянье глядел на то, как выцветают нити крови.
Когда Сейно судорожно всхлипнул и перестал дышать, мне казалось, что ничто больше уже не сможет задеть меня. Но нет, Его Величество король Хайдор вышел в сад, чтобы благосклонно поинтересоваться состоянием своего архимаршала. Моя подозрительность начала нашёптывать мне, что и это преступление могло совершиться с его ведома и согласия. Возможно, я так и остался бы в этом убеждении, если бы не заставил себя поднять голову и взглянуть королю прямо в лицо. Его белая кожа, которую так хвалили женщины и льстецы, потемнела и покрылась пятнами, волосы поредели, он еле переставлял ноги и говорил явственно в нос. Старость одолеет всякого, но теперь мне стало понятно, что это была не только старость.
Я знал действие этого яда - злая шутка судьбы заключалась в том, что его первым изготовил тот единственный Кори, который с небольшой натяжкой мог бы сойти за обычного хорошего человека. Мы были почти друзьями, хотя временами мне приходилось развенчивать перед ним те дикие и жестокие идеи, которые он приобрёл в своей семье. Кори всегда хорошо разбирались в ядах. Но Аддо, имевший вторую натуру змеи, превзошёл их всех. Однако - не без моего влияния - он собирался стать лекарем, в чём ему тоже пригодились бы семейные познания, ведь одно и то же может стать и ядом, и снадобьем. Прокаливанием ложного золота ему удалось выделить действующее начало, которое он намеревался использовать, чтобы помочь страдающим от истощения сил. Однако пробы на собаках показали, что приём этого снадобья лишь немного сверх меры смертелен. Поскольку даже те, кто способен прочесть лекарские предписания, легко могут принять несколько порошков сразу, чтобы лучше подействовало, как лекарство оно не годилось.
Надо сказать, что все прочие Кори, не задумываясь, сразу же испытали бы яд на слугах. Я предупреждал Аддо, что не стоит говорить об этих опытах отцу, но он не слушал меня. С тех пор я знаю, что может означать чесночный запах изо рта. Оллин быстро разобрался, какое действенное оружие оказалось в его руках, отравил сына, чтобы тот не выдал тайны, и унаследовал запасы яда. Если за всеми этими покушениями действительно стоит Сулва, то он нашёл союзника, который его стоит. В отставку, конечно же, отправят церемониймейстера, а у королевского мажордома Сулвы по-прежнему будут все возможности, чтобы завершить начатое.
У ворот дома Тэка нас встречает Миро - напряжённый, почти окаменевший, и я чувствую, что не могу посмотреть ему в глаза. Слуги уже рассказали мне, что перед обедом каждый выпил большой бокал за здоровье короля. Видимо тогда, ещё натощак, Сейно и был отравлен - ведь яд подействовал очень быстро. Мой старший друг просил меня прийти на приём. Вернее, предлагал, поскольку знал, что не может об этом просить. Я вряд ли ощутил бы яд в пище, но, сосредоточившись на этом, мог бы, наверное, отличить жидкость, в которую подсыпали отраву, хотя яд Аддо коварен тем, что не имеет заметного вкуса. И похоже, что им потихоньку травят ещё и короля. Мне совсем не хочется его спасать, но смерть Его Величества Хайдора сейчас совсем не ко времени. К ульфу! Я подумаю об этом завтра, а сейчас мне надо быть с Миро и его матерью.
Мы закончили со всем, что необходимо было сделать для покойного. Миро выходит со мной во двор. Я с ужасом ожидаю, что сейчас он спросит, почему меня не было на приёме, но, видимо, отец успел рассказать ему всё о моей истории. Гордый, но уже заласканный кемский кот трётся о его ногу точёной мордочкой, однако сейчас хозяин его не замечает.
- Знаешь, - говорит Миро, - когда случилось то солнечное затмение, мать специально вынесла меня на улицу. Она много раз рассказывала, как шепнула мне тогда: 'Солнце вернётся'. Это обычай её народа. Живущие на самом дальнем севере йортуны делают так, когда светило уходит на зиму за горизонт. Мать стояла со мной, пока затмение не кончилось. Солнце вернётся, Шади, но я сейчас понял ещё одно, и это очень больно. Даже если всё будет хорошо, что-то придётся потерять навсегда. Со слугой, которого убили из-за меня, я был едва знаком, а вот Полвер часто присматривал за мной, когда я был ещё ребёнком. Меня вырастили в загородном имении, и отца я тогда видел редко. Но в последние полгода я хорошо его узнал и понял, что очень его люблю. Любил.
Он пытается удержаться от слёз. Я гляжу на Миро и вижу, что он вытянулся ещё сильнее, юношеская худоба только подчёркивает широкие плечи. Я не умею верить, что солнце вернётся, и надеюсь только на то, что мальчик сможет поверить в это за меня. А мне остаётся всего лишь сражаться до конца за всё, что нам дорого.
Глава 3
Вторая луна осени, 504 год от обряда Единения.
Я твёрдо решил, что пока останусь в доме у Миро и каждый день буду упражняться вместе с ним во владении палашом и кинжалом. Утром следующего дня я уже собирался к Архивариусу, когда слуги пришли с известием о смерти короля. Конечно же, после произошедшего вчера Сулва побоялся разоблачения и поспешил довершить начатое. Я опять опоздал. Для всех прочих эта смерть выглядела естественно - уже давно болевший Хайдор не перенёс известия об отравлении своего Архимаршала и скончался. Церемония погребения была назначена уже на следующий день, и нас с Миро на ней не было - мы хоронили его отца.
Через два дня после этого должна была заседать Палата Родов, собиравшаяся последний раз едва ли не полвека назад. Я занял своё законное место - по левую руку от Миро - и приготовился досмотреть представление до конца, никак в нём не участвуя. В зале оказалось куда больше народу, чем я ожидал. Неужели столько глав родов из провинции успели доехать сюда за какие-то несколько дней? Я вгляделся в лица и понял, что видел многих на улицах ещё четверть луны назад, до покушений на Сейно и до смерти короля. Теперь мне казалось, что с тех пор прошла вечность.
Три благородных свидетеля принесли клятву своей второй природой и второй природой своего рода. Они подтвердили, что выраженной устно королевской волей Малва, Великий герцог Юга и сын сестры Хайдора, назначен преемником короля и наследником тех его владений, относительно которых ранее не было сделано письменных распоряжений.
Речь самого Малва была краткой. Он заверил всех, что в ближайшее же время пройдёт церемония возложения короны, дабы избежать пагубного для Павии безвластия. Он выразил надежду, что грядущие годы будут для страны не менее славными, чем годы правления Хайдора (я угрюмо усмехнулся). Он пообещал, что права всех наследников будут признаны и заверены в течение ближайшей луны.
Тут с места встал Сулва и потребовал огласить список земель и имущества, переходящих по наследству. Часть сидящих в зале - главным образом, ниже наших мест - поддержала его громкими криками. Королевский законник, почти такой же старый и высохший, как Архивариус, начал безучастно и монотонно зачитывать этот перечень. Шум в палате не усилился лишь потому, что иначе его слова было бы совсем невозможно расслышать.