Шаманы

- Увы, уважаемая шаманка, то всё, что осталось. Есть ещё одна волчья шкура из Северных пределов.

- Сколько? - прервала его нервную речь Исгах.

- Прими в дар, - старый орк протянул ей лисьи шкуры, - я видел тебя с детёнышем, возьми в дар девочке.

- Где видел? - отрывисто спросила Исхаг.

- В степи, - потупился старик.

- Где именно, отвечай! - она требовательно протянула руку в продавцу.

Старик прикрыл глаза, и старая Исхаг увидела торговца, спасающегося от приручённой ею стаи волков. Крупные звери неслись вслед бегущему каравану, обтекая его с двух сторон и стремительно скрылись вдали, оставив позади ошеломлённого орка и его помощников, с трудом сдерживающих вьючных животных.

Она одобрительно потрепала старика по плечу и подарила ему один из своих амулетов.

- Теперь ты будешь беспрепятственно водить караваны в этой стороне степи. Благодарю за щедрый подарок и прощай.

Старый, много поживший орк и словом не обмолвился, что сохранит память об этой встрече в тайне, это само собой подразумевалось в беседе двух стариков. Они уважительно поклонились глубоким поклоном и расстались.

... Волки очень обрадовались как мясу, так и старой Исхаг. Фредин, сопровождавший её повсюду в том числе и к волкам, осторожно попятился, увидев трёх крупных зверюг, каждый из которых легко доставал ему до пояса. Старая Исхаг коротко взвыла, гном слегка отпрянул, а трое волков уселись на задние лапы и уставились на незваного гнома с любопытством. Опешивший Фредин вспомнил, что нельзя смотреть в глаза волкам, они воспринимают это, как вызов. Но... не в силах отвести взгляда от желтых глаз, так и лучившихся ехидством,он только шумно сглатывал, надеясь, что старая шаманка сумеет остановить нападение. И когда он окончательно пришёл в себя, чтобы правильно оценить насмешку в глазах вожака, старая шаманка обратилась к нему с неожиданным предложением.

- Фредин, если ты разрешишь им себя обнюхать, то вся твоя семья будет считаться друзьями этих волков... и тех волков, что в своё время составят стаю в этих краях.

Фредин прерывисто вздохнув, кивнул и замер, когда каждый из грозной троицы обнюхал его руку и потёрся боком о его штанину.

- Не вздумай гладить и трепать по холке, - строго предупредила Исхаг, - останешься без руки, так и братьям скажи. Мои волки для таких шуток подпускают только меня и это случилось далеко не сразу после знакомства.

Старая Исхаг отпустила малышку из детской перевязи походить и размять ножки только после того, как волки насытились и утащили оставшееся мясо подальше от дороги. Она с визгом бросилась к своей любимице, старшей волчице. Остальные двое попятились, ошеломлённые высоким визгом, но вскоре покорно, каждый в свою очередь, катали на спинах детёныша и даже пытались изобразить лошадиный галоп, понукаемые ударами маленьких пяток. Фредин только глазами хлопал.

- Рассказать кому... никто ведь не поверит, - пробормотал он.

- Не стоит вообще рассказывать многое даже другу, - тихо ответила старая шаманка.

- Почему? - оглянулся Фредин.

- Чтобы спустя малое время не желать ему подавиться собственным языком, - пояснила шаманка, - так меня учил мой наставник. И я благодарна ему за науку до сей поры. Ты старший в роду, верно? Вот и думай, почему твой батюшка многое оставляет твоему умению читать между строк и слышать непроизнесённое.

Фредин ошеломлённо взглянул на старую Исхаг, почти не веря глазам! Это орка ему говорит?! Они же примитивны, как... как их уклад жизни.

- Прямота гномов - это, конечно, достоинство. Но упрямая прямота - это недостаток, уважаемый Фредин. Пусть тебя не смущает кажущаяся правота или прямота собеседника, если он не твой родич. Постарайся всегда думать только в одном направлении.

- Каком? - заинтересовался молодой гном.

- Кому выгодно сказанное, - пояснила старая Исхаг.

Она подхватила девочку, прерывая интересную игру и снова коротко взвыла. Волки сбились в стаю и помчались прочь от дороги, вожак оглянулся на ходу и Фредин увидел настоящую волчью улыбку на его морде. Обернувшись к старой Исхаг, он поклонился, благодаря за науку.

... А ещё через день гномье семейство провожало старую Исхаг в долину гейзеров. Она вела караван из четырёх вьючных животных, нисколько не напоминающих лошадей, но способных поднять большой груз. С таким количеством вещей ей никогда не приходилось кочевать, и сейчас в роли караванщика выступал средний сын Фахаджа. Совет, выполняя своё же постановление, снабдил старую шаманку необходимым - продовольствием, амулетом связи с главой горнорабочих, его помощниками. Семейство Фахаджа вручило ей ещё один амулет для срочной связи с госпожой Рамалой. Старая Исхаг не стала сопротивляться, но уверила Рамалу в том, что её духи сработают лучше, чем любой гномий амулет.

Путь в долину гейзеров занял полдня и к вечеру маленький караван прибыл в назначенное место. Прежде чем разгрузить привезённое, старая Исхаг усадила Фония в тени скалы и попросила подержать детёныша, и ни в кем случае не отпускать девочку пока она не разрешит. Средний брат принял в руки малышку, удобно устроил девочку на коленях и превратился в статую внимания.

Старая Исхаг разложила по кругу свои шаманские амулеты, стараясь, чтобы все серебряные побрякушки касались друг друга... затем надолго замерла в центре круга, вслушиваясь в тишину. Когда ей удалось успокоить свой разум и уйти в то состояние равновесия и согласия с истинностью жизни, как учил наставник, на периферии зрения проявился первых из огненных духов долины - самый старый из них. Старая Исхаг приветствовала его низким гудением и преподнесла подарок - два огненных камешка из числа изъятых амулетов покойных разбойников. Также выложила перед старым огненным духом долины длинную серебряную цепочку, старый наставник говорил, что духи серных источников уважают серебро.

Глядевший во все глаза Фоний только и видел, как медленно исчезли с глаз долой камни и серебро, он ничего не слышал. Как не слышал и просьбы старой Исхаг, вежливо обратившейся к 'хранителю долины' за разрешением поселиться в его краях с тем, чтобы обезопасить гномьи шахты от неосторожного молодняка, с которым так виртуозно справляется он, главный хранитель долины гейзеров.

Старый хранитель долины пропустил мимо ушей тонкую лесть старой шаманки и призвал к ответу её духа-хранителя, так что Исхаг только и оставалось, что следить за переливами цвета в проявившихся телах обоих духов. О чём именно беседовали двое сородичей, так и осталось неизвестным... а они сородичи, кто бы не твердил обратное. Её собственный дух-хранитель наотрез отказался поведать содержание беседы, которой его удостоил старый хранитель долины. И старая Исхаг не настаивала, у каждого духа есть свой секрет, недоступный даже призвавшему его в этот мир. И так будет всегда.

К её удивлению и огромной радости хранитель долины пожелал познакомиться с её приёмной дочерью, поэтому старая Исхаг аккуратно вынула малышку из рук опешившего Фония и поднесла поближе, как приказал огненный. Старый хранитель принял малышку в свои... ну не называть же это руками... и слегка покачал, а Фоний с ужасом наблюдал, как смеющийся детёныш взлетает выше головы своей приёмной матери. Он и двинуться не мог от ужаса, боясь до смерти, что малышка рухнет на камни, если непонятное явление не успеет подхватить крошечное тельце. Но девочка весело прыгала на в струях воздуха, ничуть не опасаясь взлетать и только радостно верещала, если взлетала выше, чем в предыдущий раз.

Наигравшись и повеселив девочку, хранитель долины вернул малышку матери и назвал своё имя - Несущий Тяготы Жизни. Исхаг назвала своё имя и просила его участвовать в церемонии обретения имени малышкой, как только они устроятся на новом месте. Старая Исхаг попросила разрешения назвать хранителя по-своему. Старый дух заинтересовался... как именно по-своему? И старая Исхаг получила разрешение звать его Гичи-Аум - Отец Долины.

Не сходя с места, старый хранитель долины представил шаманке своих помощников - всех до единого, а старая Исхаг призвала волков, терпеливо ожидающих приглашения у входа в долину, дабы познакомить Гичи-Аума со своей стаей.