Семейные тайны

Это потому, что она и ее родители не экспансивные люди, убеждала себя Сибилл. Сама она всегда подчинялась голосу рассудка — как в силу своего характера, так и в противовес Глории, наделенной взрывным темпераментом. Жизнь гораздо спокойнее, когда ею управляет разумное начало. Сибилл это знала по собственному опыту. И верила в это абсолютно.

Однако сейчас бурю в душе посеяли именно чувства. Она обвиняла себя в подлости, трусости, лжи. Но потом напомнила себе, что поступается честью ради благополучия ребенка, который приходится ей племянником, а значит, имеет полное право находиться здесь, чтобы разобраться в создавшейся ситуации.

Ее козырь — объективность, говорила себе Сибилл, сдавливая пальцами виски, чтобы успокоить ноющую боль. Это должно примирять ее с совестью, пока она собирает факты, на основе которых будет формировать собственное мнение.

Она покинула ванную, тихо прикрыв за собой дверь, и прошла несколько шагов по коридору по направлению к гостиной, из которой раздавался оглушительный шум. Сет, растянувшись на полу у ног Кэма, посылал ругательства в телевизор, стоявший у противоположной стены. Кэм, размахивая бутылкой пива, обсуждал с Филиппом последнее решение судьи. Этан смотрел игру молча. У него на коленях, свернувшись клубочком, дремала Обри, не обращая внимания на шум.

Сама комната, несколько обветшалая на вид, дарила ощущение тепла и уюта. Один угол занимало пианино. На его полированной поверхности теснились ваза с цинниями и с десяток небольших фотографий в рамках. Рядом с Сетом стояла полупустая миска с картофельными чипсами. На ковре валялись крошки, обувь, воскресный номер какой-то газеты и грязный обрывок веревки.

День за окном давно угас, но свет никто и не думал включать.

Сибилл отступила на шаг, собираясь вернуться на кухню, но тут ее заметил Филипп. Он улыбнулся, протянул ей руку. Она подошла к нему, позволила усадить себя на подлокотник его кресла.

— Конец девятого, — шепнул он. — Мы впереди на одно очко.

— Смотри, смотри, как этот шустрик мордует того козла, — тихо воскликнул Сет. Кэм хлестнул его своей кепкой, но мальчик даже не дернулся. — Ну же, ну! Выбивай! — Он с победоносным воплем вскочил на ноги. — Мы лучше всех! Боже, как же я хочу есть! — Он помчался на кухню, и вскоре оттуда донесся его звонкий голос, требующий еды.

— Победа любимой команды в матче разжигает аппетит, — прокомментировал ситуацию Филипп, с рассеянным видом целуя руку Сибилл. — Как там у нее дела?

— По-моему, отлично.

— Пойдем посмотрим, сделала ли она закуску ассорти.

Он потянул Сибилл на кухню, в которой спустя несколько секунд уже нельзя было протолкнуться. Обри, склонив голову на плечо Этана, таращилась на всех как сова. Сет, набивая рот лакомствами с подноса, пересказывал ход матча.

Сибилл казалось, что все двигаются, говорят и едят одновременно. Филипп сунул ей в руку бокал с вином и пошел резать хлеб. Она старалась держаться к нему поближе, поскольку рядом с ним чувствовала себя менее неловко.

Он нарезал итальянский батон толстыми ломтями, которые затем смазал сливочным маслом и сдобрил чесноком.

— У вас здесь всегда так? — поинтересовалась она.

— Нет. — Он взял свой бокал с вином и прикоснулся к ее бокалу. — Иногда царит настоящий хаос.

К тому времени, когда Филипп повез ее в гостиницу, у Сибилл уже раскалывалась голова. Господи, сколько всего нужно переварить, думала она. Сцены, звуки, образы, впечатления. Пожалуй, званые обеды в кругу важных государственных особ менее утомительны, чем воскресный ужин в доме Куиннов.

Чтобы проанализировать все это, требуется время. Она должна записать свои мысли и наблюдения, затем упорядочить, разделить по пунктам, разбирая каждый в отдельности, и только потом делать выводы.

— Устала?

— Немного, — со вздохом отвечала она. — Насыщенный получился день. Интересный. — Она опять вздохнула. — И питательный. Утром придется сходить в тренажерный зал. Я получила большое удовольствие, — добавила она, когда Филипп остановил машину у входа в гостиницу. — Огромное.

— Вот и прекрасно. Значит, можно надеяться, что ты и в следующий раз не откажешься побаловать себя. — Он вылез из автомобиля, обошел его спереди и подал ей руку, помогая выбраться на тротуар.

— Дальше не надо меня провожать. Я найду дорогу.

— Я все равно поднимусь с тобой.

— Я не приглашу тебя в номер.

— И все же я провожу тебя до двери, Сибилл.

Она не стала упираться. Вдвоем с Филиппом они прошагали по вестибюлю к лифту и, когда двери раздвинулись, вошли в кабину.

— Значит, утром ты уезжаешь в Балтимор? — Она нажала на кнопку своего этажа.

— Сегодня. Когда здесь все устаканится. Я обычно возвращаюсь к себе вечером в воскресенье. Так удобнее. Дороги уже почти пусты, и в понедельник я могу начать работу пораньше.

— Наверное, нелегко тебе приходится. Постоянные переезды, куча дополнительных обязанностей, отнимающих почти все свободное время.

— В этом мире многое нелегко. Но в конечном счете игра стоит свеч. — Он погладил ее по волосам. — Мне не жалко тратить время и силы на то, от чего я получаю удовольствие.

— Ну… — Она кашлянула и вышла из лифта в ту же секунду, как открылись двери. — Спасибо, что не пожалел времени и сил, развлекая меня сегодня.

— Я вернусь в четверг вечером. Надеюсь, увидимся?

Сибилл вытащила из сумочки магнитный ключ.

— Я еще не знаю своих планов на конец недели.

В ответ он просто зажал ее лицо в ладонях и губами накрыл ее рот. До чего ж она восхитительна, думал Филипп. Он никак не может насытиться ею.

— Я хочу видеть тебя, — пробормотал он ей в губы.

Сибилл пришла в смятение. Она ведь никогда не теряла самообладания, всегда умело пресекала любые попытки соблазнить ее, разбудить в ней физическое влечение. А вот ему не способна противостоять. С каждым разом сдает и сдает свои позиции.

— Я не готова к этому, — услышала она свой голос.

— Я тоже. — Однако он лишь теснее прижал ее к себе, своим поцелуем доводя до исступления. — Я хочу тебя. Может, и хорошо, что у нас будет несколько дней подумать, как нам быть дальше.

Потрясенная, немного напуганная собственной реакцией, Сибилл растерянно смотрела на него.

— Да, думаю, это очень хорошо. — Она повернулась и дрожащими руками вставила ключ в щель. — Будь осторожен за рулем. — Сибилл вошла в номер, быстро захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней, закрыв глаза.

Это неслыханно, думала она, сущее безумие. Как получилось, что она так быстро потеряла голову из-за мужчины? Перед собой Сибилл не кривила душой. Специалист в области психологии человеческих отношений, она достаточно хорошо разбиралась в тонкостях собственной натуры, чтобы пытаться убедить себя, будто ее влечение к Филиппу Куинну каким-то образом обусловлено его близостью к Сету.

Этому нужно положить конец, решила Сибилл. Она вновь ощутила его подвижные губы на своих губах и со страхом осознала, что уже переступила ту черту, когда еще можно было вернуться на круги своя.

ГЛАВА 8

Я предприняла рискованный шаг, думала Сибилл. Возможно, даже поступаю противозаконно. Во всяком случае, слоняясь возле городской средней школы, она чувствовала себя самой настоящей преступницей, хотя и убеждала себя, что просто прогуливается по городской улице средь бела дня, а вовсе не выслеживает Сета с целью похищения. Что плохого в том, если они встретятся и пообщаются немного наедине?

Сибилл наметила встречу с Сетом на среду, решив за понедельник и вторник выяснить распорядок его учебного дня, наблюдая за ним с безопасного расстояния. В результате она теперь знала, что автобусы подъезжают к школе за несколько минут до того, как распахиваются двери и школьники начинают высыпать на улицу.

Сначала ученики младших классов — маленькие круглолицые розовощекие крепыши, затем средних — нескладные и чуть неуклюжие подростки, стоящие на пороге полового созревания, и, наконец, старшеклассники — удивительно взрослые самобытные молодые люди.