Семейные тайны

— Да. У них уже были Кэм и Этан, однако они нашли место еще для одного подростка. И, надо признать, я на первых порах давал им жару, но они не отступились. Я вообще не помню, чтобы кто-либо из них хоть раз спасовал перед трудностями.

Вспомнилось, как умирал отец на больничной койке. Даже тогда, перед смертью, Рей тревожился за своих сыновей, за Сета. Беспокоился о семье.

— Когда я впервые увидела вас вместе, всех троих, — заговорила Сибилл, — то сразу поняла, что передо мной братья, хотя внешне вы абсолютно разные. Сходство прослеживается на каком-то неосязаемом уровне. Я бы сказала, вы пример того, как среда вырабатывает отсутствующую наследственность.

— Скорей уж, пример того, что два великодушных решительных человека способны сделать для трех несчастных мальчиков.

Сибилл глотнула вина, чтобы смочить горло, и добавила:

— И для Сета.

— Несчастный мальчик номер четыре. Мы пытаемся сделать для него то, что сделали бы мои родители. То, о чем просил нас отец. Мама умерла несколько лет назад, и мы все четверо какое-то время барахтались, словно щенки в воде. Она была потрясающая женщина. Мы мало ценили ее, когда она была с нами.

— Думаю, тут ты ошибаешься. — До глубины души тронутая неизбывной тоской в голосе Филиппа, Сибилл улыбнулась ему. — Я уверена, она чувствовала, что вы ее очень любите.

— Надеюсь. После ее смерти Кэм отправился в Европу. Стал профессиональным гонщиком. Состязался в скорости на парусных судах, автомобилях и прочее. И у него неплохо получалось. Этан остался здесь, купил себе дом. Он без залива и дня прожить не может. А я вернулся в Балтимор. Все-таки я по натуре горожанин, — добавил он, сверкнув улыбкой.

— Тебе милее Внутренняя гавань, Камденские доки.

— Точно. Здесь стал бывать наездами. По праздникам, изредка по выходным. Но это уже все не то.

Сибилл чуть склонила набок голову и с любопытством взглянула на него.

— А ты скучаешь по прошлому?

Она вспомнила, как ликовала в душе, когда поступила в университет и уехала от родителей. Она стала жить самостоятельно; никто не следил за каждым ее шагом, не взвешивал каждое слово. Она обрела свободу.

— Нет, но случалось, да и до сих пор иногда такая ностальгия накатывает. Разве в твоей жизни никогда не было прелестных летних деньков, о которых вспоминается с грустью и тоской? Тебе шестнадцать, в твоем бумажнике новенькие водительские права, и весь мир лежит у твоих ног.

Сибилл со смехом тряхнула головой. В шестнадцать лет у нее не было водительских прав. В тот год они жили в Лондоне, и всюду, куда ей было дозволено ездить, ее возил персональный водитель в форменном костюме. Правда, иногда ей удавалось ускользнуть из-под родительского надзора и она путешествовала на метро. Единственная форма протеста, на которую она отваживалась.

— Шестнадцатилетние девочки, — отвечала Сибилл, в то время как официант заменял тарелки с остатками салата на основное блюдо, — не столь привязаны к своим автомобилям, как шестнадцатилетние мальчики.

— Мальчику проще снять девочку, если он на колесах.

— Сомневаюсь, чтобы у тебя были проблемы в этой области, с машиной или без машины.

— И все же, как ты будешь обниматься с девушкой на заднем сиденье машины, если машины у тебя нет?

— И то верно. И вот теперь ты снова здесь. И твои братья тоже.

— Да. Сет попал к отцу при крайне сложных и неясных обстоятельствах. Мать Сета… ты услышишь всякие разговоры об этом, если пробудешь в городке еще какое-то время.

— Вот как? — Сибилл положила в рот кусочек рыбы, надеясь, что ей удастся проглотить его.

— Отец преподавал английский язык в университете, в филиале на Восточном побережье. Чуть меньше года назад к нему явилась женщина. Встреча проходила без свидетелей, поэтому подробностей мы не знаем, но, судя по всему, разговор был не очень приятный. После она отправилась к декану и обвинила отца в сексуальных домогательствах.

Вилка выпала из руки Сибилл. Стараясь сохранять невозмутимость, она как ни в чем не бывало вновь взяла ее с тарелки.

— Должно быть, ему… вам всем тяжело было перенести такое.

— Не то слово. Она заявила, что в годы ее учебы в университете он принуждал студенток расплачиваться за оценки своим телом и угрозами склонил ее к любовной связи с ним.

Нет, кусок застревает в горле, осознала Сибилл, до боли в пальцах сжимая вилку.

— У нее был роман с твоим отцом?

— Она так утверждает, но, конечно, это неправда. Ведь тогда мама еще была жива, — задумчиво отозвался Филипп, будто рассуждая сам с собой. — Во всяком случае, в списках студентов того университета она никогда не значилась. Отец преподавал там на протяжении двадцати пяти лет, и его поведение никогда не вызывало нареканий. А она попыталась скомпрометировать его. Очернить его репутацию.

Никакого романа, конечно, не было, устало думала Сибилл. Глория, как всегда, в своем амплуа. Действовала по типичному сценарию: оболгала, дискредитировала и исчезла.

Однако свою роль тоже нужно играть, опомнилась Сибилл.

— Но зачем? Зачем она это сделала?

— Из-за денег.

— Не понимаю.

— Отец дал ей деньги, много денег. За Сета. Она — мать Сета.

— Ты хочешь сказать, что она… продала своего сына? — Нет, на такую низость даже Глория не способна, убеждала себя Сибилл. Она просто не могла так поступить. — В это трудно поверить.

— Не у всех матерей развито материнское чувство, — заметил Филипп, пожимая плечами. — Он выписал чек на сумму в несколько тысяч долларов на имя Глории Делотер — так ее зовут — и уехал на три-четыре дня. А вернулся с Сетом.

Сибилл молча поднесла ко рту бокал с водой, чтобы унять жжение в горле. «Он приехал и забрал Сета», — рыдала Глория. — «Они отняли у меня Сета. Ты должна мне помочь».

— Спустя несколько месяцев, — продолжал Филипп, — он снял со своего счета в банке почти все сбережения и отправился в Балтимор. А по дороге назад попал в аварию. Скончался в больнице от полученных травм.

— Мне очень жаль, — пробормотала Сибилл, сознавая всю несуразность своей реплики.

— Он держался, пока Кэм не приехал из Европы. Попросил нас троих не оставлять Сета, заботиться о нем. Мы стараемся выполнять данное обещание. Хотя не скажу, что это сплошное удовольствие, — добавил с улыбкой Филипп. — Зато не скучно. Вот организовали судостроительный бизнес. Весьма увлекательное занятие. А Кэм, благодаря Сету, еще и жену приобрел. Анна ведет его дело. Она — работник социальной службы.

— Вот как? Значит, они поженились, едва познакомившись?

— Полагаю, когда два человека чувствуют, что не могут жить друг без друга, временной фактор не имеет значения.

Сибилл всегда была убеждена в обратном. Считала, что удачный брак зиждется на основе тщательного планирования и психологической совместимости партнеров, которые хорошо изучили друг друга, уверены во взаимной привязанности и имеют общие интересы и цели. А чтобы выяснить все это, требуется время.

Впрочем, динамика любовных отношений в семье Куиннов не ее проблема.

— Да, занимательная история. — Только велика ли в ней доля правды? Много ли фактов искажено? Неужели она должна поверить, будто ее сестра продала собственного сына?

Очевидно, правда кроется где-то посередине, решила Сибилл. Нечто среднее между двумя полярными версиями.

Филипп, разумеется, не догадывается, кем приходится Глория Реймонду Куинну. Интересно, как повлияет этот факт на сложившуюся ситуацию?

— Пока все идет неплохо. Малыш счастлив. Через пару месяцев будет оформлено официальное опекунство. Да и мне нравится быть старшим братом. Есть кем покомандовать.

Ей необходимо подумать. Отрешиться от эмоций и трезво все обдумать. Однако вечер еще не окончен.

— А ему нравится роль младшего брата?

— Еще бы! Он выигрывает больше всех. Кэму жалуется на меня или Этана, мне — на Кэма или Этана. Использует нас на полную катушку в своих интересах. Гениальный парень. Тестирование, которое он прошел, когда отец устраивал его здесь в школу, показало, что он обладает почти феноменальными способностями. Знаешь, как он окончил прошлый учебный год? На одни пятерки.