Зловещие латунные тени

Глава 19

Если тебе постоянно досаждают, неизбежно появляется усталость. А когда устаешь, даже самая сногсшибательная рыжулька начинает утрачивать свою привлекательность. Не успев пройти и квартала, я почувствовал слежку. Я не знал, кто или что наблюдает за мной. Наблюдатель был очень хорош, засечь я его не мог, сколько ни пытался. Возможно, мой род занятий способствует развитию шестого чувства – чувства опасности. Без него в нашем городе долго не протянуть.

Я решил избегать закрытых мест, из которых невозможно мгновенно сбежать. Ничего выдающегося – обычный здравый смысл

Удачно увернувшись от проносящихся на бреющем полете моркаров и пройдя половину пути до заведения Морли, я вдруг почувствовал, что иду не один.

– Что за дерьмо?! Когда вы, ребята, прекратите ваши фокусы? У меня сердце может не выдержать.

Несмотря на всю свою бдительность, я так и не заметил, откуда вдруг свалились Садлер и Краск. Скорее всего они решили преподнести мне предметный урок – на случай, если я вдруг решу когда-нибудь накатить на них. Ребята обожают подобные игры.

Я решил, что за мною от самого дома следили их люди, которые успели предупредить о моем приближении.

Садлер улыбнулся. Или мне показалось. В темноте было не разобрать.

– Торопились – думали, ты, Гаррет, сумеешь по достоинству оценить хорошую новость. Но если ты не рад встрече…

– Просто дымлюсь от счастья. Я потрясен до кончиков ногтей.

Как если бы они были двусторонней пневмонией, осложненной дизентерией.

– Но почему вы, парни, не могли поговорить со мною как обычные, нормальные люди? Вечно вы выскакиваете из темных проулков и все такое.

– Мне нравится видеть выражение твоей морды, – сказал Краск без тени улыбки. Парень явно не шутил.

– Ой, ой, как мы сегодня колючи. Нам выпал неудачный денек? – спросил Садлер.

– Ладно, удовольствие вы получили, теперь выкладывайте, в чем дело.

– Мы нашли твоего Блейна.

– Вот как?

– Ты делаешь заказ, мы осуществляем поставки.

Поставки они действительно осуществляют, но качество товара при этом не гарантируют. Эту парочку раскусить нелегко, но, направляясь на свидание с Блейном, я нутром чуял, что здесь что-то не так. Поэтому, миновав взвод головорезов и поднявшись в однокомнатную квартиру, я не очень удивился, обнаружив, что здоровье Блейна оставляет желать лучшего.

Какая-то бесконечно заботливая душа прикрыла тело одеялом.

Я огляделся по сторонам. Входная дверь была сорвана с петель. Нет, не выбита, а буквально вырвана с корнем, словно нетерпеливому троллю не хотелось возиться с запорами. В самой комнате царил сущий ад Казалось, здесь резвилась стая взбесившихся вервольфов Но крови видно не было.

– По-моему, вы, ребята, чуточку переусердствовали.

– Это кто-то другой, – покачал головой Садлер. – Нам сообщили, что здесь большой шум.

– Кто же это сотворил?

– Все успели смыться до того, как мы появились. – Он снова покачал головой. – Знаешь, как это бывает. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал. Никому не надо беспокоиться о последствиях. Правда, мы прихватили одного тихохода. Тот ничего не знал, кроме имени покойного. У того, наверное, в башке вместо мозгов было одно дерьмо, если он решил использовать свое настоящее имя.

– Умница.

Впрочем, какое все это имеет значение? Ни один из нас не видел Холма Блейна живьем. Жмурик мог быть кем угодно, и никто не знает, кто он на самом деле.

Я еще раз огляделся. При более внимательном взгляде было заметно, что в помещении вовсе не царил дух слепого разрушения.

– Кто-то хотел все выдать за буйство безумца.

Краск взглянул на меня так, словно я был тупой ученик, сумевший наконец узреть свет.

– Точно, здесь кто-то что-то искал. Скорее часть их занималась поисками, а остальные тем временем задавали вопросы. Когда мы явились, они по-быстрому с ним покончили и исчезли.

Ха!

– И где же они сейчас?

– Убежали. Заметили нас на подходе.

Хм. Интересно, почему кто-то постарался скрыть факт обыска и прикончил самого Блейна, чтобы тот ничего не мог сказать? Неужели есть еще некто, разыскивающий книгу и не желающий, чтобы другие, разыскивающие ту же книгу, узнали, что он ее ищет?

Это озарение свалилось на меня неожиданно, и я впал в транс, пытаясь осмыслить почему.

– Если хочешь поупражнять мозги, взгляни-ка сюда. – Садлер сдернул одеяло с тела Блейна.

Я в изумлении открыл рот и только секунд через пятнадцать сумел выдавить односложное восклицание, а еще через четверть минуты:

– Это невозможно.

– Точно. Первоклассный пример массовой галлюцинации.

Это надо же! В наши дни все просто источают сарказм.

Блейн оказался наполовину мужчиной, наполовину женщиной. По правде говоря – больше женщиной, нежели мужчиной. Выше линии, идущей от точки чуть слева от пупка к правому плечу, он был он. Ниже этой воображаемой линии он был она. И еще какая она! К тому же чем-то знакомая. Сдается, я уже видел эту часть.

– Что об этом думаешь? – спросил Краск.

Я пожевал губами, округлил глаза и произнес:

– Похоже, он так и не смог решить для себя, кем быть. – И добавил, пошмыгав носом: – Держу пари, у него были проблемы в любовных делах.

Мне хотелось создать у них впечатление, будто я намерен выступать клоуном в городском цирке и сейчас репетирую свои репризы.

– Первый раз в жизни он не попытался умничать, – заметил Краск.

Уверен, эту фразу он заготовил заранее.

– Что тебе известно об этом, Гаррет? – спросил Садлер.

– Только то, что все выглядит жутковато. Никогда не видел ничего подобного.

Во всяком случае, целиком. Нижняя часть, похоже, побывала в моем доме, в маленькой комнате у входа.

– Я имел в виду совсем другое. А то я не знаю!

– Ничего не известно.

– Ты уверен? Тебе же хотелось заполучить этого парня.

– Он должен был ответить на кое-какие вопросы.

Садлер бросил на меня скептический взгляд:

– Похоже, теперь от него много не получишь?

– Похоже, нет.

Прислонившись к стене – обезопасив себя со спины, – я еще раз внимательно осмотрел комнату. Но ничего интересного не было. Не считая тела, конечно. Те, кто здесь побывал, не оставили следов и наверняка не нашли того, что искали. Иначе к чему им было торчать здесь до прихода Садлера и Краска?

– Свидетелей, значит, нет? Никто ничего не видел.

– Это Танфер, Гаррет. Так что же ты все-таки думаешь?

Я думал, что поймать старика тихохода было для них большой удачей. Этой мыслью я не преминул поделиться с Садлером. В ответ он промычал нечто невнятное.

– Ты уверен, что тебе нечего нам сказать, Гаррет?

– Вообще-то есть. Для вашего сведения. Поймите, у меня нет клиента. Мне нет никакого смысла продолжать дело.

Какое значение может иметь маленькая неточность среди друзей?

– Взгляните-ка на это, – сказал Краск, который полностью отключился от беседы.

– На что? – спросил Садлер. Краск показал на тело. Мы посмотрели. Я ничего не заметил, пока Садлер не произнес:

– Меняется. Сейчас он чуть больше мужчина, чем был раньше.

Краск наклонился и, прикоснувшись к кадавру, объявил:

– Вполне дохлый. Холодеет. Жуть какая-то.

– Это – колдовство, – прошипел Садлер. – И мне оно не нравится. Что скажешь, Гаррет?

– Нечего на меня пялиться. Я не умею превращать воду в лед.

Они оба скорчили недовольные рожи – уверены, что я не до конца искренен. Конечно. Вали все на Гаррета, коль происходят жуткие вещи.

– Не нравится мне все это, – доложил Краск. – Надо сваливать отсюда.

– Весьма привлекательная идея. – Я направился к дверям. – Какие еще новости, ребята? Вам удалось разобраться с этими карликами?

Они обменялись странными взглядами, а Садлер сказал:

– Пока нет. Там тоже сплошная жуть.

– Точно, – добавил Краск. – Ведь должны же они оставить хоть какой-нибудь след? Должны где-то жить?