Страница 861 из 882
— Никогда! — крикнул Аль’Каган, подхватывая свое ружье.
Диктатор махнул мечом, — бешено вращающиеся зубья ринулись к Аль’Кагану. Тот все возился с ружьем: оно еще не зарядилось полностью. Аль’Каган вскинул ружье навстречу мечу, ожидая рвущей боли от вгрызающихся в руку зубьев. Меч врубился в питающую батарею оружия. Вспышка бело-голубого пламени прыгнула вдоль клинка и окутала тело диктатора. Тот коротко вскрикнул и ударился о землю уже обугленным трупом.
Тряся головой, чтобы избавиться от звона в ушах, Аль’Каган разглядел сквозь залившую глаза кровь группу собравшихся вокруг него всадников.
Ке’Тан улыбался, глядя на него сверху.
— Мы победили, могучий Аль’Каган. Ты вернул нам величие!
Пламя большого костра той ночью вздымалось до самого неба. Густой аромат жареной бизонятины разносился на мили вокруг. Разбитые некогда племена объединились, чтобы спеть о завоеванной славе и пролитой крови. Ни один не уснул без помощи эля. Там не было лишь одной души: самого великого из Тени Ястреба, Аль’Кагана. Когда знахарка закончила свою работу, старый командир покинул лагерь тихо, еще в самом начале празднества, с лубком на ноге. Аль’Каган покинул свою старую хижину и пропал в темноте атилльской ночи.
На закате следующего дня Аль’Каган добрался до звездолета. От ядовитых испарений корабля перехватывало дыхание. У входных ворот ждала одинокая фигура. Аль’Каган спешился и подошел ближе.
— Так я и думал, — подал голос комиссар Штрек. — По вам было видно еще в день ухода.
— У меня остался долг. Без оружия Императора мы бы не победили.
— Ах, да. Вы одолели тирана. Браво! — Штрек шевельнулся, черный плащ скрипнул. — Почему же не остаться и не стать их вождем?
— Я больше не узнаю этих мест.
— Значит, теперь вы один из нас?
— Нет, — Аль’Каган двинулся мимо Штрека к возвышающемуся неподалеку звездолету, — я атиллец.
Николас Александр
Трофей
— Приготовиться к удару! — предупреждение пилота прозвучало в вокс-канале, словно смертный приговор.
Генерал Роман Словацки окинул взглядом мрачные лица сопровождающих. Обычная передислокация в командный пункт на передовой превратилась в отчаянное бегство на малой высоте, над верхушками деревьев в дельте реки Балле. «Аквила», в которой сейчас находился генерал, из последних сил пыталась оторваться от звена орочьих истребителей, но Словацки прекрасно понимал, чем завершится погоня.
Транспортник содрогнулся от новых попаданий в борт, затем со стороны кабины донесся звук взрыва и вокс-связь отключилась. Клюнув носом, неуклюжий летательный аппарат начал резко терять высоту, и желудки пассажиров рванулись к глоткам. Затем «Аквила», врезавшаяся в вершины стволов, с жутким грохотом и визгом терзаемого металла лишилась крыльев, оторванных силой удара. Могучие древние деревья ломались, как спички, а изуродованный фюзеляж самолета продолжал крушить их одно за другим, словно мраморную колоннаду. Наконец, обреченный транспортник вспорол лесную подстилку и по инерции пронесся вперед, вздымая земляные валы, оставляя за собой след из обломков металла, расщепленных пней и выступившей из-под грунта каменистой основы.
Стиснутого страховочными ремнями Словацки дернуло в сторону, и он сдавленно простонал — справа в него всей массой врезался собственный телохранитель. Слева раздался глухой тошнотворный звук удара, и тело магистра артиллерии безвольно сникло под объединенным весом генерала и его защитника. Жуткий визг становился всё громче, и внезапно пассажиров, сидевших напротив, подбросило вперед, когда сиденья словно вздыбились под ними. Взмывшие в воздух обломки металла и пластали носились по отсеку, отскакивая от твердых поверхностей и разбивая осветительные приборы. Словацки крепко зажмурился, чувствуя, как осколки стекла полосуют лицо, и тут же чей-то крик сплелся с ужасным скрежетом раздираемого фюзеляжа. Горячие солёные капли брызнули на генерала, и вопль вдруг оборвался. Удары, тряска и скрежет, впрочем, никуда не делись. Усиленный пассажирский отсек продолжал опустошительный путь, оставляя широкую просеку в подлеске, до тех пор, пока не оказался на поляне, до которой так отчаянно пытался добраться погибший пилот. Проехав ещё несколько сотен метров, расчлененный корпус «Аквилы», наконец, потерял импульс и остановился.
Внутри сбитого транспортника наступило потрясенное молчание, нарушаемое только стонами раненых. Остатки фюзеляжа после остановки завалились набок, и свет попадал внутрь отсека через рваную пробоину в крыше. Сам Словацки обнаружил, что лежит на спине, по-прежнему пристегнутый к креслу. Попытавшись осмотреться, генерал тут же отказался от этой идеи, ощутив прострел жуткой боли в шее — ему не давали повернуть голову туго натянутый страховочный ремень и вес навалившегося сбоку телохранителя.
Скосив глаза, Словацки оглядел себя и увидел, что засыпан осколками стекла и покрыт пятнами крови. Надеясь, что последняя принадлежит кому-то другому, генерал посмотрел вверх, на второй ряд кресел, теперь расположенный на «потолке» смятого отсека. Изломанные тела пассажиров безвольно висели в страховочных ремнях, а стонал, как оказалось, офицер Флота. Его мундир, обычно безупречно чистый, насквозь пропитался кровью, капавшей теперь на Словацки. Взглянув налево, генерал увидел помятое тело магистра артиллерии и следы мозгового вещества на переборке, о которую офицер раскроил себе череп. Крушение превратило «Аквилу» в мясницкую лавку.
Ощутив какое-то шевеление справа, Словацки тут же обнаружил, что выживший телохранитель пришел в себя и сдвинулся в сторону, позволяя зажатому в кресле генералу вздохнуть свободнее. Вполне возможно, что чуть не раздавившие Романа тела соседей спасли его от худших последствий столкновения с землей и от осколков, носившихся по отсеку.
Телохранитель осторожно поднялся на ноги, стараясь не задеть свисающих над ним мертвецов. Как и генерал, второй выживший оказался залит кровью, до сих пор сочившейся из глубокого рассечения на лбу. Он выглядел контуженным, но серьезных ранений Словацки не заметил.
— Генерал, — позвал солдат, имя которого Роман никак не мог вспомнить. Ему вообще с трудом удавалось сосредоточиться. Кажется, телохранитель был в звании сержанта.
— Давайте вытащим вас из страховки, генерал, — сержант дотянулся до защелки ремней. — Надо выбираться отсюда, пока что-нибудь не рвануло. Не нравится мне запашок в отсеке.
Представив, как воспламенившиеся пары прометия заживо поджаривают их в этой гигантской «печи», Словацки мгновенно собрался и тут же вспомнил имя телохранителя.
— Благодарю, сержант Ришар. Чрезвычайно разумная идея.
Кивнув, Ришар расстегнул страховочные ремни и, протянув руку, помог командиру выбраться из мягкого кресла. Несмотря на болезненные спазмы в шее, Словацки сумел выпрямиться. Сержант тем временем, наклонившись, отыскал между сиденьями и вручил генералу то, в чем последний признал собственную пилотку, филигранно вышитую золотом. Приняв находку, Словацки похлопал головным убором по ноге, чтобы выбить насыпавшиеся внутрь осколки стекла и металла.
— Спасибо.
— Отлично, генерал, давайте посмотрим, работает ли открывающий механизм.
С этими словами Ришар повернул и потянул на себя рычаг в задней части отсека. Как ни удивительно, но гидравлика уцелела, и выходной люк с шипением начал открываться, позволяя свежему воздуху и дневному свету проникнуть через возникшую щель в потрепанный кокон пассажирского отсека. Двое выживших заморгали, их глаза уже успели приспособиться к полумраку. Затем телохранитель вынул из фиксирующих зацепов лазкарабин и шагнул наружу, в траншею, прорытую корпусом «Аквилы» во время крушения.
В тот же миг треск автоматического огня разорвал тишину, и голова Ришара взорвалась облаком кровавого тумана, а тело сержанта рухнуло навзничь, под ноги Словацки. Нырнув обратно в отсек, генерал укрылся за переборкой и осторожно осмотрелся, отыскивая местоположение стрелка. Вдали он увидел низкие холмы дельты Балле, покрытые лесом, спускавшимся к самой реке. На дальней стороне поляны, там, куда вела импровизированная траншея, обнаружилась дымящаяся прогалина, оставленная пронесшимся корпусом транспортника. Оттуда, словно мерзкая зеленая жижа, изливалась крупная банда орков, и ксеносы расталкивали друг друга в стремлении первыми оказаться у сбитого самолета. Озираясь по сторонам, Словацки попытался отыскать путь к спасению, и на первый взгляд густая зеленая растительность вокруг показалась ему свободной от врагов. Несколько мгновений генерал размышлял, удастся ли ему добежать до деревьев и скрыться от противника в лесу, но затем он заметил в высокой траве головы других орков. Неприятель надвигался на его позицию со всех сторон.