Страница 50 из 53
Там были и самые подлые перекупщики краденного – они всегда норовили дать безусому юнцу не больше одной десятой реальной стоимости принесённого Товара. Наконец Дамир решил, что терять-то ему, собственно, нечего, и освоение новой профессии никогда не рано начать.
Так что положение в корне изменилось, когда Фарих-заде – самого наглого и богатого перекупщика! – нашли с перепиленным горлом. Так как все заинтересованные люди знали, что Дамир – родом из Каримана, где именно такие разборки являются традиционными, к нему теперь было совсем другое отношение. Тем более что оба телохранителя-стигийца, матёрые и высокооплачиваемые профессионалы, разделили судьбу своего горе-нанимателя…
Так он и понял, что если хочешь, чтоб тебя уважали и боялись, (Что, собственно, одно и то же!) нужно быть хитрее, сильнее и наглее самых хитрых, сильных и наглых.
Но всё равно, через два-три года ему обрыдла и полумиллионная Равенна, хоть он и чувствовал себя там теперь словно рыба в воде.
Хотелось работать спокойно, не убивая, и не рискуя ежечасно своей единственной, и от этого такой любимой, шеей. И он нашёл, на что переключиться – чтобы и толк был, и из города убраться.
Тогда ему казалось, что это – лишь временное, и не слишком серьёзное занятие…
Первый Курган, который он раскопал, наняв бригаду из десятерых землекопов, (Вконец разорившихся дехкан, предлагавших свою сверхдешевую рабсилу для самого бессмысленно-тупого дела, хоть для вычерпывания моря решетом.) оказался пустым.
А порядочные, как он наивно полагал, крестьяне-зингарцы, оказались просто лентяями-пьяницами. Поэтому они и прос…али свои наделы – а вовсе не из-за козней землевладельцев.
Второй Курган многому научил его.
Во-первых, тому, что работать надо в одиночку.
Во-вторых, тому, что богатства, хранимые мёртвыми, подчас бывают просто колоссальны.
И в-третьих, тому, что один трезвый, хорошо тренированный и вооружённый кариманец может справиться с тремя-четырьмя полупьяными землекопами, но остальные шестеро амбалов рано или поздно разделаются с ним. Если, конечно, догонят…
Страсть к золоту ослепляет и лишает разума. А уж про такую безделицу, как совесть и порядочность, и упоминать не стоит.
После коварного нападения на него во время сна, когда его спас только чуткий слух и инстинкт опасности профессионального вора и убийцы, ему пришлось бежать и прятаться в почти голой степи от оставшихся в живых шестерых озверелых зингарцев. Да ещё и оставив, к величайшему сожалению, в их руках, животах и шеях оба любимых кинжала, а в лагере – арбалет!
И убежать и спрятаться было совсем не просто!
Но он не был напуган, как загнанный заяц. Нет, он прошёл слишком жестокую школу, и сохранил свой разум холодным. Следующей ночью, когда его бывшая бригада, довыкопав и сложив в центре лагеря легендарные сокровища древнего царя, допила остававшееся вино, и разошлась спать, так и не поделив нежданное богатство, но вполне помирившись, и поклявшись друг другу – вот уж – Ха-ха! – в дружбе до гроба, он действовал безжалостно и расчётливо. В том смысле, чтобы исполнились эти самые обещания.
Нет, не в смысле дружбы – а в смысле гроба!
Бесшумно снял, выждав почти до рассвета, вначале бодрствующего, а затем – и полудремавшего часового. Отобранным кинжалом зарезал во сне всех «мирных» землепашцев. Кроме одного, самого здорового. Его он, разбудив, заставил нагрузить добытым сокровищем пятерых верблюдов, на которых они добрались до этого забытого Богами и людьми места, и подвозили себе еду, воду и вино.
Когда же работа была сделана, он хладнокровно застрелил из арбалета и последнего свидетеля. Он не переживал – поведи себя зингарцы по-другому, все остались бы живы. И даже при деньгах. Он собирался честно расплатиться с ними.
Так нет – им захотелось получить ВСЁ. Ну вот и получили.
Затем он усвоил и четвёртый урок: чиновники самого высшего ранга, и даже принцы и короли – такие же воры, бандиты и мошенники, в каких превращаются, пусть жадные, но без красивых и обтекаемых фраз старающиеся просто убить, «мирные» землепашцы – когда речь идёт об очень больших деньгах. Он выжил, постарался по мере возможности, расквитаться, и бежал.
Так что, хотя его первый могильник и не принёс ему богатства, зато обогатил исключительным опытом. Уроки, извлечённые из этого дела, оказались поистине ценней, чем сами сокровища: теперь у него хватало ума не повторять никогда одни и те же ошибки. И – предвидеть в будущем все… Ну, или почти все – проблемы.
Добро из очередного разграбленного им погребения он теперь сплавлял понемногу, и в разных городах и странах, пряча основную часть в надёжных тайниках вдалеке от человеческого жилья, и вкладывая вырученные деньги с расчётом – в товары, недвижимость, и приобретение должного статуса.
Вот насчёт статуса – это оказалось чертовски важным.
Ведь не может жалкий босяк владеть Собственностью!..
Так что пришлось дать чиновникам (Уж этих на востоке исправит от мздоимства только… Могила.) все положенные и неположенные взятки, выправить честь-по-чести Привилегии и Патенты, и приобрести себе ранг купца. А кое-где – и землевладельца.
Теперь у него три больших дома. И все – в разных, но процветающих, странах Средиземья. Он – известный и уважаемый (пусть и под разными именами) купец, бай, и предприниматель.
Казалось бы – успокойся, живи и радуйся: в тридцать восемь лет он весьма состоятельный человек с высоким общественным положением. И капиталом в надёжных вложениях. Запас на чёрный день – имеется. И немалый. Восемь жён. Девять – нет, уже, наверное десять, если Зарема вовремя родила! – детей. Можно даже отрастить большой живот, и ездить не на лошади, а в носилках с роскошным златошвейным балдахином.
Как же. Сможет он жить спокойно… Держи карман шире!
Два года он кое-как держался.
Но легендарные алмазы царя Сарасвира не оставили шанса его беспокойной и алчущей Душе… Заставили снова забраться в седло и вооружиться универсальной отмычкой для языков – Золотом!
Карту он добыл так же, как обычно. Подкупил мелкого чиновника архива, узнал, где, что и кто… Затем оплатил «услуги» и главного Хранителя царского архива Дакландии – маленького северного государства, одного из нескольких, выросших на месте могучего когда-то Ранахейма, государств-однодневок.
Бедного старичка всё равно пришлось потом отравить – чтобы не мог кому-нибудь брякнуть, что именно у него спрашивали, и какие карты купили. Совесть Дамира не мучила: с ней они давно договорились обо всём. Многочисленные же жёны привыкли, что их муж и повелитель всегда в делах и разъездах. Что же касается детей…
Он иногда даже забывал, кого как зовут.
Да и ладно – с этим успеется, когда он остепенится. Вернее – если…
Показать дорогу должен был проводник, он же и наёмный рабочий, он же главный землекоп, он же – перетаскиватель тяжестей и разбивальщик палатки. О том, что они в действительности собираются найти, равно как и о своей предрешённой и незавидной участи, он, впрочем, как и все предыдущие, не догадывался.
Проводников и помощников Дамир теперь сознательно выбирал только глупых, сильных, и… одиноких. Чтобы никто их позже не искал.
Больше одного он не брал никогда – чтобы исключить возможный сговор, да и само обсуждение… экспедиции. Пусть работа займёт больше времени, зато с ликвидацией свидетелей проблем не возникнет.
За долгие годы путешествий и многочисленных приключений он в совершенстве овладел многими языками, и искусством распознавать и вводить в заблуждение других людей. Вот только свою тщедушную комплекцию и физическую слабость он изменить не мог. Впрочем, он компенсировал недоданное Природой за счёт хитрости, быстроты реакции, и отличных навыков владения любым оружием: с десяти ярдов он попадал кинжалом в медную монетку, (Причём не просто попадал – а нанизывал её аж до рукоятки!) а из верного арбалета в такую же – с тридцати. Ни одна из его жертв так до самого своего конца ни о чём и не догадывалась. Слишком хорошо он маскировался под хлипкого и немного наивного идиота.