Кольцо Летучей мыши

Алена Малышева

Кольцо Летучей мыши

— Как нет свободных мест? Вы что себе позволяете?! Я неделю назад заказала два номера! Посмотрите ещё раз! Инна Светлякова. Два номера.

— Извините, госпожа. Но заказа не поступало, — терпеливо ответил клерк, покорно перелистав старый журнал записи постояльцев.

— Врёте! Я точно помню, нас записали и сказали, что всё в порядке. Я буду жаловаться! Пригласите администратора! Что за безобразие!

В голосе Инны появились визгливые нотки. Она раздраженно взъерошила свои длинные золотистые волосы, портя причёску. Знак, что мачеха сдерживается из последних сил. Ещё немного и закатит скандал: с криками, слезами и причитаниями. Усталость давала себя знать.

Я с отчаянием взглянула на дверь. Где же Антон? Он единственный, кто мог успокоить мать и разобраться. Словно по заказу, дверь открылась, и вошёл Антон с двумя чемоданами. Его взгляд, скользнув по холлу, остановился на Инне. Парень нахмурился и быстро зашагал к стойке.

— Мам, что случилось?

Инна повернулась к сыну и растеряно развела руками:

— Свободных номеров нет. Но я ведь заказывала, сам слышал!

Антон поставил чемоданы на пол и посмотрел на клерка:

— Вы не ошиблись?

Дождавшись отрицательного ответа, мой сводный брат протянул руку к матери:

— Мам, дай телефон.

Инна полезла в серебристую сумочку — начала искать сотовый. Антон, внешне не проявляя недовольства, осматривал холл. Заметил меня, стоящую у большего цветка в кадке, и нахмурился. Я едва заметно пожала плечами. Он прав, я снова старалась стать незаметной. Светло-зелёное платье хорошо сливалось с листьями растения. Вот Инна с радостным возгласом вытянула ярко-красный сотовый и протянула его повернувшемуся к ней сыну.

— Какой у вас код города? — обратился к клерку Антон, что-то проверив в телефоне.

— Триста пятьдесят один, два, — с недоумением ответил тот.

— Всё ясно. Мам, ты заказала нам номера в другом городе, — в голосе парня звучала покорность и ни капли злости.

— Как так? — виновато поникла Инна.

Я про себя вздохнула. Инна в своём репертуаре. Думаю, если бы не Антон, она со своей рассеянностью давно бы попала в беду. Иногда мне казалось, что это ей шестнадцать, а не Антону.

Антон жестом, повторяющий материнский, задумчиво взъерошил свои короткие чёрные волосы и устало нахмурился. Видимо, думает, что нам делать. В чужом городе, никого не зная и без места для ночёвки. Мы все устали. Десять часов на поезде, пять на автобусе. А на улице духота, даже сейчас, при наступающих сумерках. Хотелось просто упасть где-нибудь и уснуть. Я, да и они тоже, думаю, была согласна на любой уголок.

Открылась дверь. В гостиницу из темноты решительно шагнул крепкий мужчина в сером деловом костюме и направился прямо к стойке. Я, встретившись с синими, ледяными глазами мимолетно оглядывающего холл мужчины, машинально отступила за цветок. По коже пробежали мурашки. Осторожно выглянула из-за кадки, стараясь понять, чем он меня напугал.

Инна заметила подошедшего мужчину, сразу же посветлела: на губках появилась улыбка, голубые глаза заблестели. Мачеха словно расцвела. Я раздраженно поморщилась, даже забыв о страхе.

Как она может?! После смерти папы не прошло и месяца, а Инна уже заглядывается на других. Быстро же она его забыла. Предательница!

От воспоминаний о папе в горле встал ком. Я прикусила губу, сдерживая желание разрыдаться, как маленькая. Отвернулась от Инны, начавшей заигрывать с незнакомцем, и сжала в кулаке серебряный крестик — подарок мамы.

Господи, почему ты так со мной поступаешь? Зачем забрал всех моих родных? Забери и меня тогда.

— Алёна! — донёсся до меня крик Антона.

Я, вздрогнув, отпустила крестик и быстро обернулась. Антон недовольно сложил на груди руки, видимо, не сразу дозвался. На меня у него терпения не хватало.

— Подойди.

Я с опаской покосилась на мужчину, разговаривающего с Инной, и, вздохнув, пошла к ним.

— А вот и моя дочка, Алёнушка.

Улыбаясь, Инна попыталась меня приобнять, но я ускользнула от объятий и сердито уточнила:

— Падчерица!

На красивом лице мачехи мелькнула обида, в глазах растерянность. Антон, наградив меня злым взглядом, успокаивающе прикоснулся к плечу матери.

Я виновато потупилась, но тут же вызывающе вскинула подбородок.

Нет, не дождутся! Нельзя ни к кому привязываться, ни с кем сближаться. Слишком больно, когда они уходят или предают. А они всегда уходят. Одной быть спокойнее.

Встретившись с проницательными глазами незнакомца, я испуганно сделала шаг назад и машинально спряталась за спину Антона. Из-за плеча сводного брата стала наблюдать за незнакомцем.

— А у вас красивая дочка, — улыбнулся он одними губами. В глазах безразличие.

Неужели Инна и Антон не видят, что он притворяется?

— Спасибо, Серж Михайлович.

— Для вас, дорогая Инна, я просто Серж. Я так понимаю, вам негде остановиться?

— О, да. Все номера заняты. А автобус из вашего городка будет только завтра вечером, — вздохнула Инна.

— Позвольте предложить вам своё скромное жилище. Я живу здесь неподалеку в деревеньке и с удовольствием приму вас в своем доме.

— Спасибо, Серж, но мы не хотели бы вас стеснять.

— Никакого стеснения. Я настаиваю! Не бойтесь, причинить вам вреда никто не собирается.

— Да что вы, — смущенно мачеха поправила волосы. И оглянулась на сына. — Антон?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Антон.

Я прикусила губу, сдерживая несогласный вскрик. Что я скажу? Что этот человек наводит на меня ужас? Что он фальшив, словно пение под фанеру? Что я готова бежать от него подальше? А как объяснить почему? Никто не поверит, с чего я это взяла. Дар Истины — это не дар, а проклятие, когда никто тебе не верит, когда ты не можешь толково объяснить причину, без упоминания сверхъестественных способностей. Даже папа не всегда мне верил.

Серж Михайлович мазнул по мне ледяным взглядом, на его губах мелькнула довольная усмешка. Мужчина приказал клерку, чтобы вынесли наши чемоданы, после чего подал руку Инне и под её восторженную болтовню повёл мою мачеху к выходу.

Я притронулась к руке Антона, останавливая его:

— Антон, не нужно к нему ехать, — умоляюще попросила обернувшегося парня.

— Почему?

— Не нравится он мне…

— А тебе в этом мире хоть кто-то нравится?! — бросил Антон и, резко отвернувшись, зашагал к выходу.

Вздохнув, я покорно поплелась за ним.

Деревня, и вправду, оказалась недалеко. На машине Серж Михайлович довёз нас за десять минут. А вот «скромным жилищем» являлась двухэтажная старинная усадьба. По словам Сержа Михайловича, усадьба до революции принадлежала графу Вольскому, его предку. Серж долгое время прожил за границей, только десять лет назад вернулся на родину и выкупил своё поместье.

Под светом полной луны усадьба, стоящая на холме, выглядела устрашающе, словно монстр, ожидающий своих будущих жертв. Может, повлияла моя неприязнь к её хозяину. Но я, сжавшись в уголке на заднем сиденье, старалась как можно реже выглядывать в окно. И всё же заметила старые домики деревни, кладбище ворота со статуями, которые не успела хорошо рассмотреть. Машина остановилась у каменного широкого крыльца, освещаемого тусклой лампочкой.

— Ух, ты, какая красотища! — восторженно воскликнула Инна, когда мы покинули автомобиль. — Я словно перенеслась в царское время. Кажется, сейчас вспыхнет свет во всех окнах, и гусары начнут приглашать барышень на танцы, в саду затаятся шепчущие парочки, а…

— Мама, спустись на землю.

— Не стоит, парень, у тебя мама романтик.

«И ещё какой!» — буркнула я про себя, ёжась. Мне на ум пришёл не бал, а кладбище, которое мы проезжали до этого. В темноте окружающих деревьев, казалось, кто-то затаился. Тишина давила.

На крыльце вспыхнул свет, заставив меня вздрогнуть и отшатнуться.