Страница 24 из 114
Джим оставил труп на съедение жукам и мухам, уже кружившимся над сандмирком, взмыл в воздух, принялся искать поляну и увидел ее достаточно быстро.
Приступ тошноты избавил его от аппетита. А. Джим чувствовал именно аппетит, но не голод: они с Сенохом съели вчера корову на двоих. Но все же — хотя Джим признал, что ему досталась львиная доля мяса — ужин не набил до отказа желудок Горбаша. Но несмотря на это он не страдал от отсутствия пищи. Разумеется, при первой же возможности он поест, но сейчас Джим не испытывал внутренней пустоты и дискомфорта настоящего голода. Очевидно, драконы какое-то время могли обходиться без еды и набивали брюхо до отказа, когда это было возможно. Обычно, как предположил Джим, драконы ели приблизительно раз в неделю, но сытно и до отвала. И если его предположение было верным, то он вполне обойдется без еды несколько дней. Однако, когда он доберется до пищи, то придется наедаться по самое горлышко.
Он подлетел к поляне, снизился и легко приземлился на траву. Брайен все еще лежал у дерева, похрапывая во сне.
Джим посмотрел на солнце и прикинул, что до полудня оставалось около трех часов. Он подошел к ручью, жадно напился и растянулся на траве. Утренняя прогулка расслабила его. Он почувствовал вялость и умиротворенность. Машинально он запрятал голову под крыло и мгновенно заснул.
Его разбудил голос Брайена, который жизнерадостно повторял музыкальное обещание того, что следует ожидать водяным драконам от Невилла-Смита.
Джим сел и увидел обнаженного рыцаря, стоящего в ручье. Тот окатывал себя холодной водой, непрерывно распевая. Доспехи лежали на траве, а расправленная на земле или висящая на вбитых кольях одежда просушивалась на солнце. Джим поднялся и, подойдя к одежде, принялся изучать ее. Он предположил, что Брайен выстирал ее и развесил на просушку. Но все уже высохло.
— Блохи, сэр Джеймс, — весело крикнул Брайен. — Блохи! Черт подери! Они обожают размножаться в гамбесоне под доспехами больше, нежели в каком-либо другом предмете гардероба джентльмена. А горячее солнце или жаркий костер быстро изгоняют их из швов.
— Что?.. Да, безусловно, — сказал Джим. — Проверенный способ.
Джиму не пришло в голову, что проблема паразитов окажется универсальной — как в этом средневековом мире, так и в средневековье его собственного мира. Он возблагодарил творца, что шкура дракона была слишком толстой и жесткой для этих настырных созданий. Он поглядел на солнце. Оно стояло в зените.
— Арагх вернулся? — спросил он.
— Нет, — сказал Брайен.
— Кто сказал: «нет»? — проревел голос Арагха. Он появился из-за дерева, которое вряд ли могло служить ему укрытием. — Я вернулся некоторое время назад. Кто сказал, что меня нет!
— Никто, сэр Волк, — весело ответил Брайен, выходя из ручья. Руками он отряхнул с тела и ног последние капли воды и стал одеваться, не утруждаясь вытереться насухо.
— Через мгновение мы тронемся в путь.
Мгновение растянулось в несколько минут, прежде чем Брайен оделся, облачился в доспехи и оседлал коня. Затем он забрался в седло.
— В путь? — спросил он.
— Да, — отозвался Джим.
Арагх метнулся вперед и растворился в лесу. Джим и Брайен последовали за волком.
Они повстречали его через две поляны. Тот со скучающим видом ожидал их.
— Ясно, — проворчал он. — Гонки черепах. Так? Ладно, придется мне плестись рядом.
И, соразмерив темп, он пошел вровень с ними.
— Я не намерен пускать коня рысью по жаре только ради того, чтобы ублажать тебя, — сообщил Брайен.
— А почему бы и нет? Это единственно нормальный способ передвижения, — пробормотал Арагх. — Впрочем, поступай как знаешь. Нет, не сюда, сэр Рыцарь.
— Я знаю дорогу к замку Малверн, — высокомерно отчеканил Брайен.
— Дорогу — несомненно, — заметил Арагх. — А я — кратчайший путь. По дороге вы доберетесь до замка через полтора дня. А я до захода солнца выведу вас к Малверну. Ступайте за мной. Впрочем, как пожелаете, мне это безразлично.
И он, низко помахивая хвостом, свернул вправо. Джим и Брайен остановились и переглянулись.
— Но так мы спустимся к низовьям реки Лин, — запротестовал Брайен. — А ближайший брод в пятнадцати милях вверх по течению.
— Это его владения, — возразил Джим. — Вероятно, следует доверять словам Английского волка.
— Сэр Джеймс… — начал было Брайен, — но тут же смолк. — Согласен.
Он развернул коня, Соратники последовали в направлении, выбранном Арагхом, и скоро нагнали его.
Они путешествовали сквозь пряные теплые полуденные часы. Лес стал реже. Разговор не клеился. Арагх и Брайен перекидывались недовольными «сэр Рыцарь» и «сэр Волк» всякий раз, когда Джим пытался завести беседу. Но постепенно холодок во взаимоотношениях растаял, когда они нашли общую тему: презрение к человеку по имени Сэр Хьюго де Буа де Маленконтри.
— …послал загонщиков в мой лес! — негодующе рявкнул Арагх. — В мой лес! Как в свои охотничьи угодья. Но охоту я ему сорвал, задрав с полдюжины лошадей…
— Лошадей?!
— А почему бы и нет? — сказал Арагх. — Люди в доспехах заботятся о своей шкуре, разъезжая на чужих четырех лапах. Английский волк не позволит сесть себе на спину!
— Джентльмену не обойтись без хорошего коня. Не обязательно для охоты. Я всегда спешиваюсь и иду на кабана с копьем.
— А? В компании двадцати или тридцати — для верности.
— Ничего подобного. Неоднократно я в одиночку отправлялся на охоту в заросли.
— Смелый малый, — неохотно признал Арагх. — Кабан — это дело серьезное. Тварь хоть и безмозглая, но шутки с ним плохи. Бросается на всех. Единственный способ справиться — отступить в сторону, атаковать сбоку и переломать ногу-другую, если сумеешь.
— Благодарю за совет, но я предпочитаю копье. Я принимаю атаку и рогатиной удерживаю кабана на расстоянии. Потом, улучив момент, вытаскиваю изогнутый легкий фальчион и пронзаю кабану глотку.
— Дело вкуса, — проворчал Арагх. — Но прислужники де Буа не любители передвигать ногами. Я убил двоих, искалечил восьмерых, ну а потом подоспел главный отряд, вооруженный арбалетами.
— Отлично потрудился!
— Ага, и все за один день. Но де Буа ускользнул. Выбил солдата из седла, забрал коня и умчался прежде, чем я успел броситься в погоню. Неважно, — зарычал Арагх. — Я успею отловить мерзавца.
— Если я не убью его первым, — заметил Брайен. — Клянусь святым Жилем! Он имел дерзость ухаживать за мадемуазель Герондой!
— Де Шане?
— Да! За дамой моего сердца! Девять месяцев от сего дня, на рождественском пиру у моего повелителя герцога, я отвел его в сторону. «Лорд барон, — сказал я. — Пусть не осквернит лица дамы моего сердца твое ублюдочное дыхание. Или я буду вынужден, вспоров живот, вздернуть тебя на твоих же кишках».
— Что он ответил? — поинтересовался Арагх.
— Понес чушь, что его наемники освежуют меня заживо, если поймают на своих землях. Я рассмеялся в ответ.
— А он? — завороженно спросил Джим.
— Тоже засмеялся, тварь. Рождественский пир у герцога. Мир на земле, добрая воля и все такое… Никто из нас не хотел затевать публичной ссоры. На такой ноте мы и расстались. Потом я отвлекся на водяных драконов, а сейчас подвернулся поход с сэром Джеймсом. Но день еще придет, и мы встретимся.
И так до бесконечности… и на ту же тему.
В середине дня, пробравшись через плотный кустарник, они вышли на берег реки Лин. Не медля, Арагх зашел в воду, продолжая двигаться поперек течения к противоположному берегу. Вода доходила ему до спины. Джим и Брайен остановились.
— Но здесь же нет брода, черт подери! — воскликнул Брайен.
— С такой погодой, стоявшей последний месяц, да в это время года, — бросил через плечо Арагх, — брод есть… и будет еще и эту, и следующую неделю. Но поступайте, как знаете.
Волк дошел до середины, а шея и голова по-прежнему виднелись над поверхностью воды. Брайен недовольно хмыкнул, пришпорил лошадь, спустился к реке и начал переход.
— А я воздухом, — заявил Джим, с отвращением поглядывая на реку.