Рожденный в забвении

  Разбойники весело переговаривались между собой. Судя по обрывкам фраз, Харм рассказывал, как хорошо он сегодня спал. Его предводительница ехала далеко впереди, поэтому он мог позволить себе подобную дерзость. Лихтор звонко смеялся. Ему всегда было весело. Адель, которую подобные беседы раздражали, иногда вставляла в их диалог едкие замечания. Что говорить, язык у моей жены был хорошо подвешен. Лишь наблюдая за ней, ее гордой осанкой, прекрасными белыми волосами, красивой мягкой кофточкой, эротично обтягивающей упругую грудь, я отвлекался от всплывающих в сознании воспоминаний. 

  Но отвлекайся не отвлекайся, а перед глазами стояли уже забытые мной сцены кошмара в Лабиринте. Кровь. Мерзкий страх. Боль. Запах мертвечены. Я нахмурился, пытаясь вспомнить, что произошло после того, как закончилась эта ужасная смертоносная галлюцинация. Что случилось потом? Как я дожил до утра? Ладони увлажнились. Не смотря на все попытки, я не помнил, что же там случилось. Но ощущение того, что нечто важное ускользнуло из памяти, неприятным молоточком стучало в сознании. 

  Предсказатель, окунувший меня в ад, говорил, что вспомнить это жизненно необходимо. Возможно, тогда мой рассудок успокоится и не будет больше сходить с ума от страха. Известно, чтобы победить страх, нужно испытать его целиком и полностью. И я вспоминал, но пока ничего конкретного. 

  Смутно намекал о моем активном участии в спасении мира не только предсказатель, но что-то подобное выражал и Натан еще в Адраке. Все на уровне ощущений... Но вот тварь захватившее тело Лихтора почти произнесла это в слух. Что же там такое в этом будущем? 

  - Дорогой, ты плохо выглядишь, - тихо шепнула Адель, когда мы въехали на поросшую высоким камышом лесную просеку. 

  Ну вот, любопытство распирает разведчицу. Не может дождаться, когда мы остановимся на привале. 

  - Скажи, - задумчиво протянул я. - Ты бывала в столичном Лабиринте? 

  Волшебница удивленно повернула ко мне голову. Подобного вопроса она точно не ожидала. 

  - Нееет, - похлопала она своими пышными ресницами. - Только известными коридорами. Пару раз. Это опасно. 

  Ну и дела, даже соборники говорят, что это опасно. И уж никто не ходил так далеко как я, не видел всего этого ужаса, не сходил с ума... 

  - Почему ты спрашиваешь, Марк? 

  Я проигнорировал ее вопрос и задал свой собственный. 

  - Что он может сделать с тем, кто осмелится пройти дальше, чем дозволено? 

  Разведчица пожала плечами. 

  - Убьет. Он только это и умеет. 

  У меня вырвался нервный смешок. 

  - Неужели никто не возвращался оттуда? Не верю! Убийство не все... Что еще? Галлюцинации? А? Как насчет галлюцинаций? Лабиринт умеет внушать их? Сводить с ума... А? 

  Адель посмотрела на меня как на психа, широко распахнув глаза. Девушка определенно не понимала, почему ей задают вопросы о столичном Лабиринте, и казалась просто обескураженной. 

  - Да, кто-то возвращался, давно это было, но он умирал спустя пару дней... Лабиринт пьет силы мага, питается слабостями. Но он никогда не внушал никаких видений. Он любит кровь... Вообще-то я мало знаю о нем, никогда не интересовалась... 

  Дальше я не слушал. "Никогда не внушал никаких видений", "никто не возвращался", "любит кровь"... Провидец твердил, чтобы я вспомнил, как смог выйти оттуда. Получается, моя жизнь результат уникального случая, редкой милости кровавой постройки. Мои кости должны лежать подо льдом в кровавом озере, куда затягивал меня труп. Пальцы нащупали старые шрамы на груди. После глюков шрамов не остается... Значит ли это, что глюки они только в моем обезумевшем от страха сознании, а в действительности... В действительности это была правда? 

  Покосившись на Адель, я замел, что та очень пристально смотрит на мои руки, сжимавшие поводья. Они опять дрожали... Вот дерьмо! Я сильнее сжал костяшки, и пустил Ворона вперед. 

  Кровавая ночь, лед, удар ножами, когти... Это все не бред... Это было нужно тому Марку двенадцати лет, чтобы не слететь с катушек. Ему жизненно необходимо поверить в то, что все это лишь дурной сон, кошмар в ледяных катакомбах. Он заблудился в каменных залах, переночевал пару ночей, а потом случайно нашел выход. И рассудок поддался. И теперь я ничего не помню... 

  А ведь это не единственный случай. Тогда в доках, когда на меня накинулись пятеро головорезов, посланных за мной сектантом Демидом. Что случилось в узкой грязной улочке, где двоим не разойтись? Ведь не припомню как оказался в своей лачуге. Что же это такое? 

  Мы продолжали ехать по просеке. Кзар резко остановил свою лошадь, а я, поглощенный своими неспокойными мыслями, едва не налетел на него. 

  - В чем дело? - спросила разбойница, опасливо всматриваясь в чащу. 

  Маг сжал губы, слегка тронул свою лошадь. Вокруг был такой бурелом, укрытый туманом, что рассмотреть что-либо сквозь ветви невозможно. На ветке, нахохлившись, сидела желтоглазая сплюшка и подозрительно поглядывала в нашу сторону. Больше никого живого вокруг не наблюдалось, вопреки словам Кзара. 

  - Рядом с нами люди. Настроены враждебно, - спокойно произнес маг. - Пока они лишь наблюдают, ждут приказа. 

  Кзар обвел нас взглядом и выразительно коснулся рукоятки кинжала. 

  - Будьте готовы. 

  Юлиана тоже притормозила и широко раскрыла глаза. В них блеснуло понимание.