Страница 5 из 19
Когда они ушли, я с усмешкой обращаюсь к Каттсу:
– Вот уж чего не мог ожидать от парня с такими баками, как у тебя.
– Что это тебя так забавляет, черт побери, а, веселый ты наш Флэши-бой? – вскидывается он. Я же зажимаю меченый шар между большим и указательным пальцами.
– Никак не ожидал, что тебя так легко будет обрить, – говорю. – Ей-богу, ты не больше подходишь для серьезной игры, чем наш юный друг. Тебе только с пожилыми леди в мячик играть.
С проклятьем Каттс выхватил у меня шар, положил на стол и катнул. Он наклонился, следя за шаром выпученными глазами, потом грязно выругался и швырнул шар на пол.
– «Бритый», черт возьми! Чтоб тебе лопнуть, Флэшмен, ты обчистил меня на пару со своим молодым пройдохой! Где этот маленький мерзавец? Вот я ему сейчас задам трепку за такие проделки!
– Придержи свой гнев, – говорю я, покуда его дружки буквально валились на пол от хохота. – Парень ничего не знал. И никто тебя не остриг – разве я не говорил тебе не играть на деньги? – Я бросил на него лукавый взгляд. – «Готов сыграть в любую чертову игру», – говоришь? В выбивалы, в пул, в пирамидку? Но только не в бильярд с сосунками, едва выбравшимися из люльки.
И, оставив его в пресквернейшем расположении духа, я отправился на поиски Спиди.
Вы скажете, что это слишком простая месть – но ведь я и сам человек простой, зато знающий, как поддеть остолопов навроде Каттса. Как там говаривал Хьюз: у Флэшмена был дар чувствовать уязвимое место, и он одним резким словом или взглядом способен был вызвать слезы у человека, весело смеявшегося перед тем? Что-то вроде того. В любом случае, мне удалось сбить спесь с нашего приятеля Каттса и подпортить ему вечер, а это для меня самое то.
Я разыскал Спиди и юнца, который к тому времени уже лыка не вязал, и мы ушли. Мне казалось прекрасной затеей завести его в какой-нибудь дом терпимости на Хаймаркете, подыскать ему шлюху – уверен, что парень ни разу в жизни не был с женщиной, и устроить им гонки: вот умора будет смотреть, как они на четвереньках будут мчаться по коридору к призовому столбу! Но по дороге мы пропустили еще по пуншу, и молокососа развезло. Мы тащили его некоторое время, пока не надоело, потом в одном переулке Риджент-стрит стащили с него штаны, намазали зад ваксой, купленной за пенс по дороге, и заорали: «Ищейки, сюда! Гроза дивизиона „А“ бросает вам вызов! Выходите, черт вас побери!» И как только бобби появились на горизонте, мы слиняли, оставил нашего юного друга торчать носом в канаве, задрав кверху свою просмоленную, распространяющую зловоние корму.
Домой я вернулся очень довольный проведенным вечером; чего мне еще хотелось, так это увидеть лицо доктора Винтера, когда тот встретит своего заблудшего ученика.
И можете себе представить: этот вечер изменил всю мою жизнь и сохранил Индию для британской короны. Не верите? А это так. Сами убедитесь.
Впрочем, ростки посеянного взошли не раньше, чем через несколько дней, а со мной тем временем случилось еще одно происшествие, вполне достойное упоминания здесь. Я встретил старого знакомого, которому предстояло сыграть значительную роль в моей судьбе в ближайшие несколько месяцев – и событие это оказало серьезное влияние не только на нас с ним, но и на саму историю.
Тот день я провел, слоняясь по Конной гвардии, стараясь не попадаться Пэджету на глаза. У меня состоялся, насколько помнится, разговор с полковником Кольтом, американским специалистом, прибывшим с целью выступить перед комитетом по стрелковому оружию.[13] Мне бы, конечно, стоило запомнить наш разговор, но увы: скорее всего беседа была слишком скучной и насыщенной техническими подробностями. Потом я отправился в центр, в Райд, на встречу с Элспет, решив испить чаю с одной из ее фешенебельных знакомых.
Элспет ехала, сидя в боковом седле, в своем лучшем темно-бардовом платье и шляпке с перьями, и выглядела в десять раз привлекательнее любой дамы в округе. Но подскакав к ней, я едва не выпал из собственного седла от изумления, увидев мужчину, сопровождавшего ее. Это был не кто иной, как лорд Ну-ну собственной персоной, то бишь граф Кардиган.
Подозреваю, с той поры, как четырнадцать лет назад он отправил меня в Индию, я едва ли перемолвился с ним хоть словом, и даже видел только на расстоянии. С того самого момента я ненавидел этого скота, и годы не притупили чувства: именно он вышиб меня из Одиннадцатого за (ирония судьбы) женитьбу на Элспет и обрек на ужасы афганской кампании[14]. И вот он тут как тут, увивается вокруг моей жены, хотя некогда презирал ее за неблагородное происхождение. И увивается, кстати говоря, не на шутку: наклонившись в седле, он тянет свою испитую рожу к ее нежному личику, а эта потаскушка смеется и вся прямо светится, польщенная его вниманием.
Заметив меня, Элспет помахала, а его светлость одарил меня столь памятным высокомерным взглядом поверх кончика своего чертового носа. Ему было уже за пятьдесят, и это сказывалось: на баках пробивалась седина, выпученные глаза сделались водянистыми, а влитый в кровь легион бутылок ярко запечетлелся в чрезмерной красноте носа. Тем не менее на коне он сидел по-прежнему прямо, как жердь, а голос его, если и сделался слегка сиплым, не утратил ни на йоту своей былой плунжерской вальяжности.
– Ну-ну, – говорит лорд. – А, да это же Фвэшмен. И где же вы быви, сэр? Прятавись, повагаю, в обществе этой превестной веди. Ну-ну. Как поживаете, Фвэшмен? Знаете ви, дорогая, – (это он Элспет, чтоб ему лопнуть), – осмевюсь довожить, что сей прекрасный парень, ваш супруг, изрядно добавив в весе с нашей посведней встречи. Ну-ну. Всегда быв тяжевоват двя вегкого драгуна, а сейчас – жуть! Вы свишком хорошо его кормите, дорогая! Ну-ну!
Бессовестная ложь, разумеется. Не сомневаюсь, это было сказано в расчете выгодно подчеркнуть свою собственную фигуру, которую можно было назвать тощей. Мне так и хотелось пнуть его в светлейший зад и поучить уму-разуму.
– Здравствуйте, милорд, – говорю я с самой заискивающей улыбкой. – Могу ли выразить восхищение вашим видом? Надеюсь, вы пребываете в добром здравии?
– Спасибо, – говорит он и поворачивается к Элспет. – Как я говорив, у нас в Дине самая вучшая охота. Это свавный спорт, знаете ви, и особенно рекоменован двя юных веди вроде вас. Вы довжны у нас побывать – и вы, Фвэшмен, тоже. Вы вевиковепно держитесь в седве, насковько припоминаю. Ну-ну.
– Польщен, что вы не забываете меня, милорд, – отвечаю я, думая тем временем, что будет, если заехать ему промеж глаз. – Но я…
– А-а, – протягивает Кардиган, томно поворачиваясь к Элспет. – Не сомневаюсь, у вашего мужа так много дев – в Департаменте, иви где-то там? Ну-ну. Но вы можете приехать с кем-нибудь из друзей, дорогая, и остаться подовьше, а? Самые красивые цветы распускаются на природе, не так ви? Ну-ну. – И старый мерзавец нахально наклоняется и хватает ее ручку.
А эта дурочка, буквально растаяв, дарит ему головокружительную улыбку и щебечет, что он слишком, слишком добр. Это он-то? Старый сатир, который ей в отцы годится, и каждая морщинка на лице которого вопиет о грехе! Конечно, там, где действуют такие, всеми силами карабкающиеся наверх маленькие снобы, как моя Элспет, уродливых британских пэров попросту не существует, но даже она не могла не заметить явный перебор в расточаемых им авансах. Ну, да женщинам это всегда нравится.
– Как здорово наблюдать встречу двух старых друзей после долгой разлуки, не правда ли, лорд Кардиган? Однако, Гарри, осмелюсь заявить, что мне не приходилось прежде видеть тебя в обществе его светлости! О, как же ужасно давно, должно быть, это было! – Как видите, она несла чушь, как и положено идиотке. Меня бы даже не удивило, услышь я нечто про «товарищей по оружию». – Вы просто обязаны посетить нас теперь, когда встретились с Гарри снова. Это будет так замечательно, ведь правда, Гарри?
– Дэ-э, – говорит лорд, во взгляде которого читалось, что он ни за что не согласится переступить порог моей жалкой берлоги. – Можно и посетить. Пока же, дорогая, мне небходимо вицезреть, как вы держитесь в седве. Ну-ну. Какое насваждение смотреть на стовь грациозную даму. Вам решитевьно сведует посетить Дин. Ну-ну. – Кардиган приподнял шляпу и изящно склонил голову – даже польский гусар не сумел бы лучше, чтоб ему треснуть. – До свидания, миссис Фвэшмен.
13
Парламентский комитет сэра Уильяма Моулсворда заседал в марте 1854 года, обсуждая вопросы производства стрелкового оружия. В числе членов комитета находился лорд Пэджет. Подполковник Сэм Кольт, американец, изобретатель револьвера, был в числе экспертов, приглашенных высказать свое мнение. (Комментарии редактора рукописи).
14
См. «Флэшмен».