Незаконнорожденная

Наступила пауза, а потом лорд Фокс внезапно хохотнул, что заставило Пташку вздрогнуть.

– Сколько тебе лет, девочка? – спросил он.

– Мы думаем, что мне около семи, сэр, – ответила Пташка, отчего пожилой мужчина хохотнул снова.

– Бедное безродное существо. Неудивительно, что тебе здесь понравилось и ты хочешь остаться. Ведь раньше ты жила на улице и тебя били. Вопрос заключается в том, имеешь ли ты право остаться? – Толстяк хмыкнул и наклонился вперед, сидя на самом краешке кресла. Пташку одновременно и привело в восторг, и напугало то, как при этом под рубашкой и под жилетом у него выпятился живот, свесившись ниже верхнего края брюк.

– Лорд Фокс, Пташка… – начала было Элис, но старик ее перебил:

– Погоди, погоди, Элис. Ты свое уже сказала.

– Я учусь готовить и убираться, а еще читать и писать, – тоненьким голоском произнесла отчаявшаяся Пташка.

– Это так?

– Девочка явно не глупа, несмотря на ее низкое происхождение. Она достаточно смышленая, чтобы приобрести навыки, которые ей могут понадобиться… – начал Джонатан, но дед сделал ему знак помолчать.

Молодой человек бросил извиняющийся взгляд на Элис, которая посмотрела на него широко распахнутыми глазами. Настала еще одна пауза. Похоже, старик думал. При этом он не отрываясь глядел на Пташку. Она тоже смотрела на него, не мигая и не отводя глаз. Через какое-то время лорд Фокс хмыкнул:

– Она смелая, этого у нее не отнять. Но это не один из твоих осиротевших птенцов или кроликов с перебитой лапкой, Элис. Она ребенок и, когда вырастет, станет женщиной. А что тогда? Согласна ли ты взять за нее ответственность на все те годы, которые понадобятся, чтобы она повзрослела? Подумай, прежде чем отвечать.

– Да, сэр, – сразу выпалила Элис, кладя ладони на плечи Пташки.

Старик раздраженно мотнул головой:

– А ты, Бриджит? На тебя обычно можно положиться, потому что ты больше склонна думать головой, чем сердцем. Что скажешь ты?

Бриджит все еще стояла у двери со сцепленными на переднике руками. Все глаза устремились на нее, пока она неловко переминалась с ноги на ногу.

– Бриджит? – произнесла Элис тихим умоляющим голосом.

– Я думаю… Я думаю, девочка могла бы принести пользу. Если бы вы разрешили ей остаться. Она быстро учится и по большей части делает все так, как ей говорят…

– Что не облегчает мне проблему выбора. Но я уже понял, что ты собираешься посоветовать. – Лорд Фокс откинулся на спинку кресла и побарабанил пальцами по его резным подлокотникам. – Ну что ж, хорошо, – проговорил он и кивнул.

Элис затаила дыхание.

– Так можно ей остаться?

– Да, можно. Но…

Он не успел закончить, потому что Элис подбежала к нему и порывисто его обняла.

– О, спасибо! Благодарю, вы самый добрый и самый лучший из людей! Спасибо, сэр! – вскричала она, покрывая лицо опекуна поцелуями, пока тот не почувствовал, что у него есть один выход: рассмеяться и похлопать ее по плечам.

– Полно, полно. Нужно соблюдать приличия, Элис! Она может остаться, но станет в этом доме служанкой, а не сестрой. – Он предупреждающе поднял палец. – Рожденная дикаркой так дикаркой и останется, ей никогда нельзя полностью доверять. Она может помогать Бриджит, пока не будет готова отправиться в другой дом и найти там себе место. Ты станешь получать немного больше денег, которые и составят ее жалованье. И ты никогда не будешь пытаться сделать из нее леди, потому что она никогда ею не станет. Я достаточно ясно выразился?

– Да, сэр, – ответила Элис.

Она опустилась на пол рядом с опекуном и прижалась головой к его ногам, обвив их руками. Последовала пауза, в течение которой лорд Фокс смотрел на нее с выражением нежности и любви, которым не мог противиться. Щеки его зарделись, а когда Пташка взглянула на Бриджит, она увидела на лице у пожилой женщины упрямое и настороженное выражение. Та даже приподнялась на цыпочки, словно боролась с желанием подойти и оттащить Элис от старика.

За то время, которое потребовалось, чтобы обсудить дальнейшую судьбу Пташки, дождь прекратился.

– Не выйти ли нам прогуляться перед обедом? Мы смогли бы дойти до Батгемптона[25] или хотя бы до моста, – проговорила Элис, когда гости встали.

– К сожалению, мы сегодня не можем остаться, чтобы с вами пообедать. У нас есть другие дела. А кроме того, дорогая, если мы пойдем на прогулку, твое платье и туфли окажутся безнадежно испорчены! Земля на аллее, ведущей отсюда к дороге, сейчас похожа на непропеченный пудинг, – сказал лорд Фокс.

Джонатан перевел взгляд с деда на Элис. На его лице отобразилось подобие отчаяния.

– Может, прокатимся? Почему бы нам не проехаться по дороге, идущей вдоль реки? Что вы на это скажете? – спросил он.

– О да! Прекрасно, – сразу же согласилась Элис. – Вы так редко сюда наведываетесь. Неужели этот ваш приезд окажется столь коротким?

– У нас попросту нет времени, детка, – возразил лорд Фокс. Элис и Джонатан были, по-видимому, опечалены этим заявлением. – Отправимся в путь, Джонатан, нам обязательно нужно вернуться в Бокс к обеду.

– Но, может, я все-таки покажу вам нашу новую свинью? Вы просто обязаны ее посмотреть. И я не стану портить туфли, я могу надеть деревянные башмаки Бриджит. Идемте, вы должны ее оценить. Это самое толстое существо из всех, которых вам доводилось видеть! – настаивала Элис.

– Пойти посмотреть свинью? С какой стати…

– А мне бы хотелось на нее взглянуть, – перебил деда Джонатан. Его глаза были устремлены на Элис, и они сияли. – Очень бы хотелось… То есть я хочу сказать, если она действительно такая толстая, как было сказано, – запнувшись, добавил он.

– Ну ладно, – согласился лорд Фокс. – Элис, пожалуйста, отведи моего внука к этой свинье. Надеюсь, эта дородная дама не задержит вас обоих надолго. А я останусь вас ждать здесь, в тепле, и лучше поем еще замечательного печенья, которое испекла Бриджит.

Старик покачал головой и снова уселся в кресло, сложив руки на животе.

Бриджит попыталась вручить Пташке тарелку с печеньем, чтобы та передала его лорду Фоксу, но девочка не обратила на это внимания. Она смотрела, как Джонатан подает Элис плащ и как Элис замирает, легонько положив руку ему на плечо, когда сует ноги в деревянные башмаки, хотя Пташке прежде доводилось десятки раз видеть, как она делает это, ни на кого не опираясь. Джонатан и Элис даже не поглядели на нее и не пригласили отправиться с ними в свинарник. Потом они покинули дом и пошли бок о бок, погруженные в разговор, – так близко друг к другу, что порой их рукава соприкасались. Казалось, вокруг них выросла некая невидимая стена, за которую ничто не могло проникнуть. Пташка вдруг почувствовала, как по ее сторону от этой преграды мир стал холоднее.

– Как парочка неразумных телят, – пробормотала Бриджит с кислым видом, когда дверь за ними закрылась. – Давай, беги вперед с этой тарелкой, детка. Не надо заставлять лорда Фокса ждать. Теперь он твой хозяин.

Пташка сделала, как ей было велено, а затем побежала на второй этаж и прильнула к окну, из которого открывался вид на свинарник, находившийся позади дома. Там стояли Джонатан и Элис, не обращая никакого внимания на свинью сэдлбекской породы[26], которая подошла к загородке узнать, не дадут ли ей что поесть. Они были поглощены друг другом. Пташка смотрела на них пристальным немигающим взглядом, пытаясь понять, станет она любить или ненавидеть этого Джонатана Аллейна за то, что он так заворожил Элис.

1821

После спора с Ричардом из-за его отца Рейчел стала испытывать к мужу странное чувство настороженности. Она начала понимать, насколько далеко зашла вражда между Ричардом и этим стариком. Но если Дункан Уикс был виновен в смерти жены, то почему не понес наказания, положенного по закону? Рейчел представляла себе этого человека, вспоминала его неловкие попытки завязать с ней знакомство, его граничащую с отчаянием любезность и необъяснимую грусть в глазах. Могло ли выдвинутое против него обвинение оказаться правдой? Ей ужасно хотелось это узнать. А еще она думала о том, что хотя бы одно у них с мужем оказалось общим: утрата любимой матери. Рейчел хорошо знала, как долго может не отпускать подобная боль. Ей хотелось, чтобы Ричард понял: она понимает его муки и хочет с ним их разделить, чтобы ему стало легче. То, что он вместе с матерью лишился и отца, могло показаться слишком несправедливым, но имела ли она право навязывать примирение, если на старике действительно лежала вина?

25

Батгемптон – деревня в 3 км к востоку от Бата, на южном берегу реки Эйвон.

26

Сэдлбекская порода (уэссекс сэдлбек) – порода свиней мясо-сального типа, масть черная с белым поясом в области лопаток и с белыми передними ногами.