Лучшее из чудовищ

Кирин почувствовал, как сердце, над которым должно было появиться клеймо, забилось быстрее. Все в нем кричало, что нужно отказаться, уйти, спасти себя. Но… никто из его братьев не взял бы свое слово обратно. И он от принятого решения не отступит!

— Я делаю это ради империи.

— Ненужные подробности. Ты согласен или нет?

— Да. Я согласен отдать тебе свою жизнь.

— Хм… становится все любопытней!

Она провела пальцем по его коже, оставляя тонкую красную линию. Постепенно линии переплетались, образуя символ, значения которого Кирин не знал. Он вообще никогда не видел ничего подобного!

Кровь застывала на нем рисунком, она не стекала вниз и не расползалась. Тем не менее, рисунок можно смыть, это не настоящее клеймо… Он ничего серьезного не почувствовал!

Исса словно догадалась, о чем он думает, и поспешила уничтожить хрупкую надежду:

— Это еще не все. Приготовься, вот сейчас будет больно!

Он невольно вспомнил, что точно так же его в детстве успокаивала нянька перед тем, как нанести лекарство на порез или ссадину.

— В таких случаях обычно говорят «чуть-чуть больно».

— Не-а… Не чуть-чуть!

Она накрыла кровавый символ ладонью.

Исса не обманула — относительно боли. Было ощущение, будто в кожу впивается даже не раскаленный металл, а чистое пламя. Оно расходилось по всему телу, и хотелось кричать, но что-то словно передавило горло, не позволяя издать ни звука.

Да и потом, физическая боль была не худшим, что он испытывал сейчас. Через пару секунд после того, как все началось, Кирин почувствовал осторожное прикосновение — но не внешнее, не из этого мира. Оно шло изнутри: кто-то касался его сознания, просматривая воспоминания, как открытую книгу, а он ничего не мог сделать! Лед, сковывавший душу, резко контрастировал с пламенем, обжигавшим его изнутри.

Он хотел терпеть достойно, хотя понимал, что она все равно все узнает. От нее же свои мысли не скроешь сейчас! К тому же, боль оказалась слишком сильной. Что бы он ни делал, она накрывала волной, застилая все перед его глазами белым светом…

Кирин упустил тот момент, когда он потерял сознание. Он даже не знал, что это произошло: ему казалось, что белая вспышка длилась всего пару секунд. А очнулся он уже не в обеденном зале, а в спальне.

Он лежал на кровати, которая почти не изменилась от времени — чего не скажешь о тяжелой пыльной ткани, покрывающей ее. В большое окно свободно пробивался солнечный свет, значит, лиан на этой стороне не так много. Еще у стены стояли шкафы, сундуки для платьев, стол с разбитым зеркалом. Похоже, когда-то эта спальня принадлежала женщине.

Для него разницы нет, кровать-то самая обычная. Комната вообще волновала Кирина куда меньше, чем собственное состояние. Он все еще был в одних брюках, рубашка желала рядом, но грудь теперь закрывала тугая повязка, полностью прятавшая клеймо. Повязку он обнаружил и на рассеченной руке, которая теперь перестала болеть.

Как только Кирин попытался подняться, со лба упал кусок материи, пропитанной холодной водой. Все это нельзя сделать быстро, значит, без сознания он пролежал довольно долго!

Двери в дверном проеме не было, поэтому Иссу он увидел издалека, хотя двигалась она по-прежнему беззвучно.

— Удачно ты угадала, — сказал он. — Я только проснулся…

— Я не угадала. Я знала, что ты пришел в себя. Я же тебя теперь чувствую, забыл?

О таком хотелось бы забыть! Постороннего присутствия в своем сознании Кирин больше не ощущал, поэтому если связь и есть, то она не очень сильная. Исса ведь сама говорила, что не собирается постоянно контролировать его мысли! Она слишком бесцеремонна, чтобы врать.

— Это нормально, что я не выдержал? — поинтересовался он.

— Все ты выдержал отлично. Что сознание потерял, так это ерунда. Я, каюсь, немного силы не рассчитала, получилось грубовато. Но ничего, ты оправишься. Пока отдыхай.

Она подошла ближе, присела на край кровати.

— Я не устал, — признал Кирин.

— Ты-то, может, и не устал, но твоему телу нужно время, чтобы восстановиться. Почему ты ничего не сказал про свою руку? Я и не заметила…

Потому что не пристало принцу жаловаться.

— Это мелочи.

— Это не мелочи. Там пошло воспаление, нам с тобой только гангрены не хватало! Хорошо еще, что вокруг дворца не лес, а императорский сад. Здесь целебных растений полно, если знаешь, что искать.

— А ты знаешь?

— Я много чего знаю.

Сейчас самое время обсудить опасный вопрос…

— А теперь знаний стало еще больше. Нашла что-нибудь достойное внимания в моей памяти?

Воспоминания о ледяном прикосновении к сознанию были гораздо тяжелее, чем боль от ожога.

— Я тебе сказала, что глубоко не полезу? Я и не полезла, — заверила его Исса. — Ты любопытный человечек, Кирин. Да, я могла бы разворотить твою память и узнать о тебе все и даже больше. Но кому от этого хорошо? Насколько мне известно, подобные развлечения несут риск слабоумия. Вот уж чего не хватало! Мне выгодней узнавать тебя постепенно. Это развеивает скуку.

Кирин не мог проверить, какие воспоминания она просмотрела, какие — нет. Оставалось лишь верить ей на слово.

— Что ты думаешь о новом мире? — полюбопытствовал он.

— Да ничего. Изменилось не так много, как я ожидала. Да и ты — не лучший источник знаний! Ты слишком мало бывал за пределами дворца.

— Правила такие.

— Да-да, я знаю, — она нетерпеливо закатила глаза. — Третий сын и все такое! Но это нелепые правила! Хотя… не могу сказать, что ты так уж безнадежен.

— Спасибо!

— Нет, правда. Ты в лучшей физической форме, чем я ожидала. Я-то думала, что совсем тощенького цыпленка увижу! С тобой будет легко работать. Ты умеешь держаться в седле, это плюс. Да и твои навыки всяких там танцев можно переделать в боевое искусство, если постараться.

Себя и боевое искусство Кирин никогда не соотносил. Это же самое худшее нарушение всех запретов! За такое и убить могут, собственный отец казнить прикажет!

Теперь иначе нельзя. Он больше не третий сын, он единственный сын. Придется научиться тому, что знали его братья!

— Куда мы направимся теперь? В столицу?

Покидая пределы города, Кирин не предполагал, что когда-нибудь вернется — и что это произойдет так скоро! Он не представлял, как они будут возвращать власть, да и не пытался. Пускай теперь Исса решает, раз он заплатил цену!

Но Исса его иллюзии развеяла:

— Нам в столице делать нечего!

— Как же?… Вся власть там!

— Власти придется подождать. Как ты себе это представляешь? Мы с тобой вдвоем против вражеской армии? Обязательно! Я на самоубийство не подписывалась, ты помнишь, как я к ним отношусь.

— А что тогда? — растерялся Кирин.

— Сейчас у нас другая задача. Понимаешь ли, мне нужно вернуть одну вещь. Для меня эта вещь очень важна — без нее я не могу пользоваться солидным куском своей силы.

— Что за вещь? Амулет какой-нибудь?

Кирин знал, что чародеи используют всякие амулеты, талисманы и артефакты, чтобы творить магию. Правда, знания его были очень поверхностными, в подробности он никогда не вдавался, а колдуны надежно хранили свои секреты.

— Можно и так сказать, — уклончиво ответила Исса.

— Так ты все-таки колдунья?

— Нет! Я ведь тебя просила: не гадай. Я совсем недавно была в твоем сознании и подтверждаю: у тебя нет даже близких догадок.

— А ведь обещала не копаться! — оскорбился Кирин.

— Я и не копалась. Мысли обо мне у тебя на поверхности. Кстати, я рада, что ты считаешь меня красивой.

Он поспешил сменить тему:

— Так что это за вещь, которую мы ищем?

— Тебе не обязательно знать.

Да уж… У него секретов быть не должно, зато у нее — сколько угодно!

— Ты хоть представляешь, где она находится, эта твоя вещь?

— Точное место я тебе не назову, конечно, но я чувствую направление. Я вообще эту вещь очень хорошо чувствую. Нам нельзя расставаться… До того, как меня заперли в камень, она была у меня. Потом, видимо, Торем увез ее. Решил еще больше ослабить меня. Ха! А в итоге только навредил собственному потомку! Иронично, да?