Страница 2 из 5
Он заглянул под поднятый капот и сделал вид, что ему срочно нужно проверить уровень масла. Гостья встала рядом, внимательно следя за его действиями.
— Масла у вас достаточно. Куда бы ему деться, если машина не на ходу? — заметила она.
Любопытно. Не такая уж она «девочка».
— Осторожность никогда не помешает.
— Золотые слова, мистер Томпсон.
— Дарю. Послушайте, еще раз: мне не нужно внимание общественности.
— Но ведь это не ради внимания, а ради благой цели! Вы даже не знаете, о чем именно речь!
— И знать не хочу. Я не занимаюсь благотворительностью.
Джессика оперлась рукой о машину и наклонилась ближе:
— Вы и ваши спонсоры всегда поддерживали программы, подобные тем, что проводит фонд Бриса. Уверена, вы согласитесь, если только выслушаете меня.
Каттер вынырнул из-под капота и приблизился к ней почти нос к носу, отмечая слегка смуглый оттенок кожи, намекающий на предков со средиземноморских побережий, правильные черты лица, высокие скулы, полные, но не слишком пухлые губы. Очень мила!
— У меня больше нет спонсоров. Что вы вообще обо мне знаете?
Не отводя глаз, она оттараторила, как на экзамене:
— Вы профессионально занимаетесь гонками с семнадцати лет. Уже через два года после начала карьеры ваши фото не сходили с обложек журналов. Вы стремительно поднялись на самую вершину рейтинга. Славитесь острым языком и полным бесстрашием на трассе. Имеете прозвище Джокер. На протяжении шести лет вы оставались гонщиком номер один. — Тут она запнулась на мгновение и продолжила: — Пока два месяца назад на очередном этапе соревнований намеренно не врезались в вашего главного соперника Честера Куна.
Боль скрутила внутренности. Каттер с трудом подавил желание отвести взгляд. До конца своих дней ему суждено расплачиваться за то решение, на принятие которого ушли доли секунды. Каждую ночь он вновь и вновь переживал роковое событие: рев двигателей, запах паленой резины, он прижимает Честера к левому борту, что есть силы сжимает руль… и резко просыпается в поту с бешено колотящимся сердцем и ощущением, будто все старые раны открылись вновь.
Сам момент столкновения в памяти не запечатлелся. Как сказали врачи, налицо ретроградная амнезия. Дар небес. Или же наоборот — проклятие…
Каттер сжал кулак и проговорил сквозь зубы:
— После прошлогодней катастрофы, которую Честер спровоцировал, его должны были отстранить! Этот ублюдок за рулем — как машина смерти. Ведь он потом чуть не убил другого гонщика!
— В день, когда вы разбились, было много жесткого вождения. Сразу было понятно, что и Честер чем-нибудь да отличится.
Каттер внимательней посмотрел на собеседницу. Определенно Джессика Уилсон кое-что смыслила в предмете разговора.
— Вы, случайно, не из тех сумасшедших фанатов, которые всюду преследуют своих кумиров? — По оставленным ею сообщениям и манере поведения вполне можно было предположить такое. — И благотворительность — просто предлог? Знаете, после того как кое-кто из них умудрился прорваться сквозь охрану, раздобыть ключи от моего кемпера и в абсолютно обнаженном виде встречать меня в моей же постели, я уже ничему не удивлюсь.
— Надеюсь, вы выставили его вон? — В ее глазах зажглись озорные искорки.
Несмотря на невеселые обстоятельства, Каттер не сдержал смешка и поплатился за это приступом боли за ребрами. Эта настойчивая альтруистка начинала ему нравиться.
— Ее, — поправил он. — Да, ее я выставил. Но если бы на ее месте оказались вы, я бы сначала дважды подумал.
— Я люблю гонки, мистер Томпсон, но я не фанатка, — спокойно ответила Джессика.
— Какая досада. — Взгляд его скользнул к ее губам. — Очень, очень жаль. Был бы рад как-нибудь открыть посылку, а там вы, и из одежды на вас лишь шикарный подарочный бант.
Джессика недоверчиво на него посмотрела:
— Что, и такое бывало? Не может быть, это вы сами только что выдумали!
— А вот и нет. Лично я, правда, таких подарков не получал. Но подобные истории передаются у нас из уст в уста.
Она наклонилась еще ближе, прищурилась и, понизив голос, чуть ли не томно проговорила:
— А у нас из уст в уста передаются истории о вашей щедрости в поддержке обездоленных детей.
— Ну вот. Опять о работе. Я уж думал, вы со мной заигрываете.
— Нет, это был бы нечестный ход.
— Да я бы не возражал. — Ему нравилось стоять рядом с ней. — Повторюсь: ни за какие коврижки не буду я…
— Этим ребятам нужен образец для подражания, кто-то подобный вам!
Последние слова возымели на Каттера эффект пощечины и быстро согнали с лица ухмылку. Какой из него образец? Чему тут подражать? Умению в считаные секунды разрушить самое лучшее, что было в его жизни? Второго шанса стать национальной гордостью не предвидится. Вышедший в тираж горе-гонщик, принявший рискованное решение и с позором покинувший пьедестал почета, — вот кто он теперь такой.
— Послушайте, женщина, — Каттер провел рукой по коротким волосам, — вы меня с кем-то путаете. Мне дела нет до ваших ребят. Спонсоры платили мне миллионы, они же говорили, сколько и куда жертвовать, какие акции поддерживать. Отныне я поддерживаю одного-единственного человека в мире — себя.
Лучезарная улыбка Джессики потухла. Каттер отвернулся и между полками с запчастями пошел к маленькому умывальнику в углу гаража.
— А в данный момент меня больше всего волнует, когда же я, наконец, закончу с этой машиной, — добавил он тоном, ставящим однозначную точку в разговоре.
Джессика почувствовала, как грудь заныла от чувства разочарования и отчаяния. Значит, ему все равно. И все, что его заботит, — собственное благополучие и размер банковского счета. А те пламенные речи, которые он произносил в прошлом, были, вероятно, за определенную плату написаны специально обученными людьми. Нет, Джессика переживала вовсе не из-за того, что разбились иллюзии в отношении кумира. Дело в том, что она обещала Стиву уговорить Каттера Томпсона поддержать инициативы фонда Бриса. А Стиву она многим обязана.
В самом деле, много ли вы знаете мужчин, которые бы помогали бывшим женам организовать и развивать собственный бизнес? Когда жизнь, казалось, разваливалась на куски, созданное ею брачное агентство стало единственным делом, которое придавало смысл существованию. И хотя ей не удалось построить собственное личное счастье, но каждый раз, как удавалось помочь другим найти достойного партнера, Джессика была безмерно рада.
Она старалась не давать воли печальным мыслям, но этот гараж, пропитанный запахами моторного масла и бензина, все равно будил печальные воспоминания. В последние месяцы их брака Стив совершенно отдалился от нее и все больше и больше времени проводил ремонтируя свою лодку. Да, возможно, выходить замуж в двадцать лет было и рановато, но тогда Джессика ни капли не сомневалась, что вместе они преодолеют любые испытания судьбы. Как оказалось, она слишком обольщалась. В конце концов Стив сам завел разговор о том, что не способен сделать ее счастливой. Подумав, Джессика согласилась.
Она привыкла к присутствию сильных мужчин в своей жизни, взять хотя бы отца и бывшего мужа. Но Каттер Томпсон был просто воплощением первозданной мужской натуры: длинные сильные ноги в потертых джинсах, накачанные руки, широкая спина под серой футболкой — все это сигнализировало о небывалой мощи. Его всегда любили журналисты — за грубый шарм, за прямоту. Поэтому стиль общения Каттера не стал для Джессики сюрпризом.
— Вы в аварии, помнится, руку повредили. Почему же тогда хромаете? — не сдержала она любопытства.
— Это я специально, чтобы снизить нагрузку на ребра. Там порваны хрящи. До сих пор больно. — Добравшись до раковины, Каттер размотал пропитавшуюся кровью тряпицу и сунул под воду правую руку, пытаясь левой дотянуться до мыла, но безрезультатно.
Джессике вдруг стало его жаль. Каким бы эгоистом ни был человек, все равно живой. Сейчас еще какой-нибудь нерв себе в покалеченной руке повредит…
— Дайте-ка мне. — И она подошла к раковине.