Страница 42 из 55
Рюкзак летит на землю, а кулак — в солнечное сплетение советчика. Пусть и обещал не мешать, но так надёжней… Считанные мгновения — и Валера со всех ног бросается в сторону леса. А вслед ему несутся истошные крики Кости — тот ведь лежит на досках вперёд головой, как и раненый братец, и прекрасно видит всё происходящее сзади…
Глава 13
Убежать не получилось. Что близнец, что Николай, видимо, не слабо уже успели повоевать, и оба хорошо вложились в физическое развитие. Хотя, может, и сами по себе были уже молодцы-спортсмены. Но то не важно, а важно то, что Валеру в конце концов догнали, повалили и скрутили.
Обратно толкали и пинали, словно немцы пленного красноармейца. Отыгрываясь за пережитый испуг — возможности потерять столь редкого кадра, видимо, осознали все. Когда поравнялись с Ромой, сильно отставшим от остальных, тот просто молча подошёл и прописал неудачливому беглецу в солнышко — мол, око за око. Но — при этом незаметно от остальных подмигнул.
Где-то пол часа возвращались до посёлка, откуда свернули к непроходимого вида глинисто-болотистой колее, уходящей куда-то в глубь леса, перпендикулярно предыдущему направлению. Идти по такому бездорожью было нереально, и отряд продолжил путь параллельно дороге. Густой подлесок был качественно поломан и утоптан предыдущими ходками, и даже у погрузчика с прицепом вполне получалось продираться — кроме нескольких узких или особо вязких мест, где приходилось объезжать или подталкивать.
На Валеру навалилась чёрная меланхолия. Час тянулся за часом, уже начало темнеть, позади остался даже обеденный привал, на котором пленнику не предложили даже воды. Было уже как-то всё равно, что с ним будет, куда поведут, в каком статусе, для чего… Сгибаясь под двойной ношей — навьючили дополнительно, чтобы отбить окончательно охоту убегать — с верёвкой на шее, со связанными руками, парень просто молча брёл вслед за остальными и смотрел себе под ноги.
Поэтому позорно проморгал засаду и поднял глаза, когда всё уже, по сути, закончилось. А ведь он мог бы, наверное, со своим зрением обнаружить что-то, на что не обратили внимания остальные… И предостеречь — или, наоборот, не говорить ничего.
Прошли считанные мгновения — а обстановка вокруг настолько разительно изменилась, что создалось ощущение полной нереальности происходящего. Поселковые валялись на земле, опутанные сетями. Кто-то успел активировать доспех, но большинство барахталось прямо так, в одних комбезах, беспомощные — будто выброшенные на берег рыбы. Верхом на них сидели по несколько человек полуголые бабы, растягивая руки-ноги с какой-то им одним ведомой целью. Рядом со всем этим огромная хищная кошка, похожая на белого тигра, доламывала жалобно хрустящий погрузчик. А в нескольких шагах перетаптывалось нечто — сверху, по пояс, женски-обнажённое, снизу — конски-волосатое, с рогами на голове и копьём в руках. Копьём, которое недвусмысленно упиралось остриём Валере в грудь.
Собственно, после нападения на отряд для инженера ровным счётом ничего не изменилось. Он всё так же куда-то брёл, непонятно куда, с верёвками на запястьях и на шее. Правда — теперь уже с компанией, и без поклажи. Ведь перед тем, как погнать пленников дальше, куда-то в глубь чащобы, амазонки произвели ревизию трофеев, почти всё повыбрасывав.
Презрительно морщась, они распотрошили все рюкзаки и сумки, и долго перебирали собранные поселковыми за время рейда материальные ценности, с комментариями на каком-то непонятном и кажущемся совершенно диким языке. Особенно славных дев рассмешило набранное где-то запасливыми мародёрами женское бельё. Кружевные лифчики и трусики передавались из рук в руки с ни на секунду не умолкающим хохотом, а одна затейница даже натянула себе на голову чулок…
Валера смотрел на всё это с суеверным страхом, ему почему-то представлялись то обезьяны с автоматами и гранатами, то — сбежавшие из дурдома сумасшедшие. Он боялся представить, что можно ожидать от таких диких и необузданных женщин, когда они доберутся до пленников. Никакого вожделения и предвкушения неимоверно обременительного сексуального рабства не было и в помине. Ведь с таких станется и отрезать чего лишнее, и устроить какой-нибудь кошмарно-ролевой ужас, с участием страпонов, плёток и тому подобного безобразия. Почему-то, подобное страшило больше всего.
Но оставленная брошенной прямо на земле груда всевозможного хлама и не очень имела под собой значительный плюс — идти теперь было на порядок легче. Хотя, учитывая уже накопившуюся усталость, толку от этого было мало…
Спустя долгие часы ходьбы всё вокруг начало странным образом и неузнаваемо меняться. Судя по тому, как остальные пленники спотыкались и натыкались на корни и ветви, будто специально выставляемые негостеприимным лесом, уже совсем стемнело. Но для Валеры это теперь не было помехой. Он с удивлением разглядывал высящихся то тут, то там настоящих лесных великанов — в несколько обхватов, кряжистых, с узловатыми ветвями размером со ствол среднего дерева, тёмными мрачными дуплами, и — как казалось — даже не зелёными листьями. Парень за свою жизнь такого размера растительности и не видел никогда, и считал, что подобное бывает только на фантастических картинках.
Кое-где среди листвы светились разноцветные огоньки, похожие на светлячков. Но это точно были не они, и понять, что же это, не представлялось возможным. Больше всего они походили на крохотные капли росы, на которые упал луч электрического света.
Сквозь волшебный лес — а как ещё это можно назвать — их вели недолго, по сравнению с лесом обычным. И апофеозом этого ночного путешествия стала освещённая призрачным мерцающим светом поляна, куда в конце концов вывели пленников. В её центре титанической колонной подпирало небо дерево-гигант, по сравнению с которым даже все те, виденные до этого в лесу, казались жалкими кустиками. Вокруг дерева-патриарха ровным полукругом располагалось несколько его собратьев, поменьше, но тоже довольно внушительных. А чуть в стороне, образуя своеобразный загон, виднелись ощетинившиеся колючками кусты, образующие настоящее кольцо. Между ветвей и листьев виднелись сидящие и лежащие люди. Валеру и поселковых явно гнали туда. И…
Сначала он не поверил своим глазам. Протёр их. Присмотрелся. Тихонько окликнул… Пригнулся, чтобы листва не мешала. Но да, сомнений быть не могло.
На локте приподнялся человек в костюме, который было ни с чем не спутать. Кожаные гамаши, рубаха с бахромой — Валера готов был биться об заклад, что больше таких кадров на многие километры вокруг нет. Рядом, видимо, почувствовав шевеление соседа, сел на земле, начав оглядываться, ещё один явно знакомый персонаж.
Ветви, будто живые, сами разошлись в стороны, открывая узкий проход. Пленников загнали внутрь, где и так уже было достаточно тесно. Валера невесело усмехнулся — будто в кино про Вторую Мировю попал. Разве что отставших и раненых не добивают штыками, да форма у конвоиров чутка другая. И формы тоже.
Плюхнувшись на землю рядом с Михаилом и Тимуром, парень протянул им руки. Никто из прекрасных дам освободить его не озаботился, а судя по тому, что все находившиеся в загончике, кроме вновь прибывших, были без пут — логичным казалось, что никаких кар за это не последует, а причиной является только недосмотр или злой умысел амазонок. Рядом присел Рома, с совершенно невозмутимым видом.
— Пытался помочь мне бежать. Говорит, не особо нравится под поселковыми ходить.
— Эй, ты чо, Ромик? Ты что ли… Ах ты тварь! Предатель!
— Катись к чертям, Колян. Я сам по себе, всегда был, всегда и буду. А Главный заканал, сам знаешь. Ещё чуть — и схлестнулись бы. Оно мне надо? Жить хочу. Всё, вопрос исчерпан!
— Катись на хрен, урод, — смачный плевок, это уже Костя. — А я с этим гадом ещё своей заначкой делился…
— И ты звиздуй в хорошие места, малыш. Шестёркой был, шестёркой и останешься…