Без вести пропавшая

Дональд, выйдя из дома, присоединился к ней и сказал (хвала!), что самое время снова скосить траву, порадовался обещанному яблочному пирогу на ужин, игриво и любяще поцеловал в щеку. Возможно, в конце концов, окажется, что она волновалась по пустякам.

В полдень говядина и пирог стояли в духовке, и, пока готовились овощи, она смотрела в окно, как он подстригал газон. Но параллельные валки, кажется, не так аккуратно резали, как обычно – и вдруг она застучала руками по окну и истерически закричала: «Дональд! Ради Бога!» Так получилось, что он чуть было не сжевал электрический гибкий кабель свинцовыми лезвиями газонокосилки. Она читала о молодом парне, всего неделю назад, который сделал то же самое: для него мгновенно и трагически все закончилось смертельным исходом.

Секретарю старшего преподавателя пришлось явиться в Лонсдейл-колледж с утра в воскресенье. Как и многие другие, она была убеждена, что организуется слишком много конференций, и будет чудом, если конференция по реформированию преподавания французского в средних школах окажет существенное влияние на пресловутую неспособность английских детей к обучению иностранным языкам. Так много конференций, особенно в начале учебного года! Она работала эффективно – у нее было все готово для деловой встречи: списки приглашенных, сведения об их школах, программа пребывания на следующие два дня, сертификация посещаемости и меню для вечернего банкета. Осталось только оформить бейджи. Вначале она вписала имена и места работы всех делегатов. Это довольно простая и быстрая операция. Затем она разрезала имена на аккуратные прямоугольники и начала засовывать их в маленькие пластиковые держатели: Мистер Дж.Эббот, Королевская гуманитарная школа, Челмсфорд; Мисс П.Акройд, Высший технический колледж, Вайкомб; Мистер Д.Эйкам, Городская школа, Кернарфон... и так далее, до конца списка.

Она закончила к середине дня и отнесла подготовленные материалы в конференц-зал. Там в 6.30 вечера она сядет за стойку регистрации и будет приветствовать прибывающих делегатов. По правде говоря, она любила такого рода вещи. Она сделает красивую прическу, и на своем бейдже она с гордостью напечатала «Лонсдейл-колледж», обозначив собственное академическое происхождение.

С новым продолжением M40 через Чилтернс, путешествие из Лондона стало теперь быстрее, чем когда-либо; и Морс остался доволен поездкой, вернувшись обратно в Оксфорд после 4.00 вечера. Льюис был совершенно прав: там было несколько вопросов, которые можно было проверить только в Лондоне, и Морс решил, что должен разобраться с ними. По возвращении он заехал в Управление полиции «Темз-Вэлли», где ему передали конверт, запечатанный скотчем, и адресованный главному инспектору Морсу. Он распечатал конверт – его просьба была выполнена.

Он набрал домашний номер Эйкама.

– Хэлло? – отозвался женский голос.

– Миссис Эйкам?

– Да. Я слушаю.

– Могу я поговорить с вашим мужем, пожалуйста?

– Боюсь, что его сейчас нет.

– Скоро он вернется?

– Ну, нет. Не скоро. Он поехал на конференцию учителей.

– О, я понимаю. Когда вы ожидаете его обратно, миссис Эйкам?

– Он надеялся вернуться во вторник вечером – довольно поздно, я думаю.

– Я понимаю.

– Могу ли я передать от вас сообщение?

– Э, нет. Не волнуйтесь. Это не важно. Я попытаюсь позвонить ему позже на этой неделе.

– Вы уверены?

– Да, так будет лучше. Большое спасибо, в любом случае. Извините, что побеспокоил вас.

– Все нормально.

Морс снова сел, задумавшись. Как он только что сказал, это было не очень важно.

Бэйнс не был человеком регулярных привычек и реально устоявшихся вкусов. Иногда он пил бочковое пиво, а иногда он пил «Гиннесс». Иногда, когда тяжело сдавливало голову, он пил виски. Иногда он пил дома в гостиной, а иногда в общественных пабах; иногда в баре привокзальной гостиницы, а иногда в баре отеля «Ройал», оба были расположены рядом с домом. Иногда он не пил вообще.

Сегодня он заказал виски с содовой в баре привокзальной гостиницы. Это было очень особенное, и очень памятное место. Бар достаточно мал, и он пришел к выводу, что может легко следить за долгими разговорами других людей; но сегодня он был глух к болтовне вокруг него. Это был своего рода тревожный день – хотя его это точно не заботило, только сильно нервировало, волнующий своего рода день. Умный человек, Морс!

Некоторые из клиентов ожидали поезд на Лондон; нарядные, по-видимому, богатые. Позже здесь появятся некоторые из тех, кто опоздал на последний поезд и кто будет всю ночь заказывать выпивку; небрежные люди, щедро оплачивающие расходы и рассказывающие бойкие анекдоты. И только один раз за все время здесь появился человек, который сознательно пропустил свой поезд, который позвонил жене и рассказал свою лживую историю.

Это был один шанс из тысячи, – увидеть Филлипсона в подобном месте. Филлипсон! Один из шести в списке претендентов, в списке, который включал и его самого! Ему повезло, что она не заметила его, когда, сразу после 8.30, они вошли под руку. И как раз тогда они действительно назначили Филлипсона! Так-так-так. Маленький секрет блестел и сверкал, как яркий самородок золота в сундуке скряги.

Филлипсон, Бэйнс, Эйкам. Директор школы, заместитель директора, бывший учитель французского языка школы «Роджер Бэкон», каждый думал о Вэлери Тэйлор, и каждый не мог заснуть в этот воскресный вечер, слушая, как воет ветер, и дождь хлещет беспощадно. Наконец, к каждому из них пришел сон, поверхностный и беспокойный. Филлипсон, Бэйнс, Эйкам; и завтра вечером один из троих будет спать сном долгим и спокойным; завтра вечером в это же время один из троих будет мертв.

Глава шестнадцатая

Морс пробудился от глубокого, безмятежного сна в 7.30 утра и включил радио: деревья вырваны с корнем, подвалы затоплены, хозяйственные постройки разбиты как спичечные коробки. Но, пока он мылся и брился, он чувствовал себя счастливее, чем когда только принял дело. Теперь он видел вещи намного яснее. Ему еще предстоит пройти долгий путь, но, по крайней мере, первый большой прорыв был сделан. Он должен извиниться перед Льюисом – нужно только подобрать надлежащую форму; но Льюис поймет. Он вывел «Ланчу» и вышел, чтобы запереть двери гаража. Дождь прекратился, наконец, и природа выглядела умытой и чистой. Он глубоко вдохнул – как это хорошо, быть живым.

Он немедленно вызвал Льюиса в свой кабинет, очистил свой стол, бросил быстрый взгляд на кроссворд. Ха! Решения были похожи на мегафон, кричавший ответы вместо него. Это будет его день!

Льюис поприветствовал своего шефа с настороженностью; он не видел его с утра предыдущего четверга. Где Морс был – он не знал, и что он делал, на самом деле его не волновало.

– Слушайте, – сказал Морс. – Я прошу прощения за то, что заморочил вам голову на прошлой неделе. Я знаю, что вас беспокоят те вещи, которые я делаю.

«Во всяком случае, это новый поворот», подумал Льюис.

– И я чувствую, что должен извиниться. Это не похоже на меня, обычно я себя так не веду.

Вряд ли это было вопрос, и Льюис ничего не ответил.

– Мы команда, Льюис, вы и я – вы никогда не должны забывать об этом.

Он продолжал говорить все дальше и дальше, и Льюис чувствовал себя все лучше и лучше.

– Видите ли, Льюис, как бы там ни было, вы оказались правы, а я неправ. Я должен был послушаться вас.

Льюис чувствовал себя как абитуриент, который узнал, что был удостоен отличной оценки, хотя и отсутствовал на экзамене.

– Да, – продолжил Морс, – у меня возник шанс отступить назад и посмотреть на вещи немного яснее, и я думаю, что теперь мы можем увидеть то, что на самом деле произошло.

Он становился слишком помпезным и самодовольным, и Льюис попытался вернуть его на землю. Насколько он знал, Морса не было рядом с Управлением полиции с утра четверга.