Страница 17 из 58
– Беда в том, что я сам не знаю.
Поверил ли он ему или нет, но Филлипсон больше не настаивал.
– Ну, я знаю, что да, он учил Вэлери. Не самая яркая из его учениц, я думаю.
– Разве он когда-нибудь говорил с вами о ней?
– Нет. Никогда.
– Не было слухов? Сплетен?
Филлипсон сделал глубокий вдох, пока ему удавалось контролировать растущее раздражение.
– Нет.
Морс решил сменить тему.
– У вас хорошая память, сэр?
– Достаточно хорошая, я полагаю.
– Достаточно хорошая, чтобы вспомнить, что вы делали во вторник 2-го сентября этого года?
Филлипсон не вспомнил и сверился с ежедневником.
– Я был на конференции директоров школ в Лондоне.
– Где конкретно в Лондоне?
– Она проводилась в отеле «Ройял». И если вам необходимо знать, конференция началась в...
– Отлично. Отлично. – Морс поднял правую руку, но румянец гнева уже заливал щеки директора школы.
– Почему вы спрашиваете меня об этом?
Морс добродушно улыбнулся.
– Это был день, когда Вэлери написала своим родителям.
– Какого черта, на что вы намекаете, инспектор?
– Я буду опрашивать многих людей, задавая им одни и те же вопросы, прежде чем закончу это дознание, сэр. И некоторых из них доведу до ужасного стресса, я это знаю. Но я предпочел бы, чтобы вы меня поняли.
Филлипсон успокоился.
– Да я понимаю. Вы имеете в виду...
– Я ничего не имею в виду, сэр. Все, что я знаю, это то, что мне придется задать много неудобных вопросов; это то, за что мне платят. Я предполагаю, что также как и вам за вашу работу.
– Простите. Продолжайте и спрашивайте, что хотите. Я не буду возражать. Я был слишком самоуверен, сэр. – Филлипсон посмотрел на него резко.
– Видите ли, – продолжал Морс, – я хочу, если возможно, чтобы вы рассказали мне о том, что именно вы делали после обеда, когда Вэлери Тэйлор исчезла.
Миссис Филлипсон принесла кофе, и после того как она удалилась снова на кухню, ответ был аккуратно преподнесен на блюдечке.
– Я пообедал в тот день в школе, потом поехал в Оксфорд, посмотреть книги в «Блэквеллс»[15]. Потом я вернулся домой.
– Вы помните, в какое время вы вернулись?
– Около трех.
– Вы, кажется, помните вторую половину этого дня довольно хорошо, сэр?
– Это был важный день, не так ли, инспектор?
– Вы покупали какие-нибудь книги?
– Боюсь, что многого я не помню.
– У вас есть текущий счет в «Блэквеллс»?
С минуту Филлипсон колебался.
– Да. Но... но если бы я купил книгу в мягкой обложке или что-то подобное, я бы заплатил наличными.
– Но вы могли купить и нечто более дорогое?
Морс посмотрел вдоль впечатляющих рядов исторических работ на полках, которые покрывали две стены гостиной от пола до потолка, и вспомнил жалкую коллекцию Джонни Магвайра.
– Вы сможете проверить, я полагаю, – коротко ответил Филлипсон.
– Да. Я полагаю, нам придется. – Морс внезапно почувствовал, как он устал.
В половине двенадцатого ночи Шейла Филлипсон тихо на цыпочках спустилась вниз по лестнице и нашла бутылочку с кодеином. Она постоянно возвращалась к мыслям о ней, и она не могла выбросить ее из головы – ту страшную ночь, когда Дональд занимался с ней любовью, и назвал ее Вэлери. Она никогда не говорила об этом, конечно. Она просто не могла.
Внезапно она вскочила, выражение слепого ужаса в ее глазах начало слабеть, и она с облегчением опустилась на кухонный стул.
– О, это ты, Дональд. Ты напугал меня.
– Ты не можешь уснуть, дорогая?
Глава десятая
Морс с неохотой приступил к работе, когда появился поздно в своем кабинете в четверг утром. Он передал Льюису отчет о письме Вэлери и начал с кроссворда в «Таймс». Он посмотрел на часы, отметил время прямо на полях газеты и вскоре строчил ответы на полной скорости. Через десять минут он остановился. Он позволял себе лишь десять минут, и почти всегда в них укладывался. Но этим утром одна задачка осталась нерешенной.
– Что это, Льюис? EYES HAD I – AND SAW NOT[16]. Шесть букв, вторая А.
Льюис отложил отчет и сделал вид, что думает. Он вообще не умел разгадывать ребусы.
– Может быть «пастор», сэр?
– С какой стати это должен быть «пастор»?
– Ну, количество букв подходит.
– Так же, как еще в сто и одном слове.
– В каких же?
Морс, после долгих раздумий, произнес «казино».
– Я предпочитаю моего «пастора», сэр.
Морс отложил газету в сторону.
– Что ж. Что вы думаете о письме?
– Кажется, это ее письмо, не так ли?
Раздался стук в дверь, и молодая девушка вошла в кабинет с утренними бумагами и сложила их в лоток. Бегло и брезгливо Морс просмотрел сообщения.
– Здесь нет ничего срочного, Льюис. Давайте-ка сходим в лабораторию вместе. Я считаю, что старый Петерс постепенно впадает в маразм.
В настоящее время ему было чуть больше шестидесяти лет, ранее Петерс работал в течение двадцати лет патологоанатомом в Министерстве внутренних дел, и где-то внутри его мозговых извилин человечность по ошибке была выдавлена из его мыслительных процессов. Его манеры были клинически сухими, а слова, видимо, ему диктовал миникомпьютер, установленный внутри черепной коробки. Его ответы были медленными, механическими, безапелляционными. Не было случаев, чтобы он с кем-либо спорил. Он просто озвучивал информацию.
– Вы думаете, что это почерк Вэлери Тэйлор?
Он сделал паузу и ответил:
– Да.
– Можете ли вы всегда быть уверенны, в таких вещах, как почерк?
Он сделал паузу и ответил:
– Нет.
– Насколько вы уверены?
Он сделал паузу и ответил:
– На девяносто процентов.
– Вы удивитесь, если потом окажется, что она этого не писала?
– Да. Удивлюсь.
– Что заставляет вас думать, что она написала это?
Он сделал паузу и в краткой лекции тихо и доказательно поведал о петлях, и крючках, и завитушках. Но Морс упорно не желал смиряться.
– Вы можете подделать письмо, не так ли?
Он сделал паузу и ответил:
– Конечно.
– Но вы не думаете, что это подделка?
Он сделал паузу и ответил:
– Я думаю, что это написала девушка.
– Но почерк человека меняется с годами, не так ли? Я имею в виду, что письмо написано в точности, как в старых тетрадях.
Он сделал паузу и ответил:
– Основа построена на стиле всех наших почерков. Наклон может измениться, конечно, и другие мелкие вещи. Но помимо любых изменений, есть еще особый стиль, который несет в себе существенные черты наших личностных характеристик.
Он снова сделал паузу, и у Льюиса создалось впечатление, что он опять читает им лекцию.
– В греческом языке слово «символ» означает почерк, как мне говорили, – Льюис улыбнулся, очень довольный собой.
Морс поставил предпоследнюю задачу перед компьютером.
– Если бы вы были свидетелем, вы бы поклялись под присягой, что это определенно ее почерк?
Он сделал паузу и ответил:
– Я сказал бы присяжным то же, что и вам – что порядок вероятности находится где-то в районе девяноста процентов.
Морс повернулся, уже подойдя к двери.
– Вы могли бы подделать ее почерк убедительно?
Сухая счетная машина вдруг улыбнулась, ее колебания на этот раз были минимальны.
– У меня большой опыт в этой области, знаете ли.
– То есть вы могли бы?
Он сделал паузу и ответил:
– Я мог бы, да.
Уже в кабинете Морс поведал Льюиу о своем визите накануне вечером в резиденцию Филлипсона.
– Вам он не сильно нравится, верно, сэр?
Морс посмотрел огорченно.
– О, нет, я не обязан любить его. Просто я не думаю, что он был полностью откровенен со мной, вот и все.
– С каждым из нас случаются вещи, которые мы хотели бы скрыть, не так ли, сэр?
15
Крупный книжный магазин, основан в 1878 году, торгует академической литературой, а также редкими и антикварными изданиями.
16
Есть глаза у меня – но я не вижу.