Дожить до любви

– Вот глупости. Можешь спокойно заниматься своей работой, я и сам справлюсь. А ехать я никуда не хочу. Мне и здесь хорошо, – подтвердил он ее догадку.

– Это твое окончательное решение?

– Окончательное.

– А может, все-таки передумаешь? – спросила Векшина, хотя уже все было предельно ясно. Дима не поменяет решения.

– Ну, я же сказал нет, значит, нет!

Ярцев сидел в баре гостиницы «Голубая лагуна». Бар ему нравился. Он был скромный, но было заметно, что сделано все со вкусом, с любовью. Судя по всему, эта Векшина умеет даже малыми средствами создавать уютную атмосферу. Да, определенные способности в своем деле эта дамочка имеет. Тем лучше, его победа окажется более значимой.

К нему подошел официант.

– Добрый день. Ознакомьтесь, пожалуйста, с нашим меню.

– Убери это. И принеси-ка мне только быстро что-нибудь покрепче. Виски у вас имеется?

– Да.

– Вот, давай виски со льдом.

– Еще что-нибудь желаете?

– Пока только виски, а потом видно будет.

Официант удалился, Ярцев посмотрел ему вслед. Все официанты одним миром мазаны, хотят, как можно сильней растрясти клиента. Но его на такие трюки не поймаешь. Вот только что делать ему тут дальше?

Официант действительно быстро принес заказ. Ярцев сделал один глоток, как тут же забыл про виски. Он почувствовал, что ему повезло. Он увидел, как в бар зашла Векшина. Рядом с ней шел паренек лет пятнадцати. Ярцев внимательно рассматривал женщину. А она очень даже ничего, можно сказать, по-настоящему красива. Он бы совсем не отказался провести с такой пару страстных ночей. А, собственно, почему он должен от этого отказываться. Все в его власти.

Векшина с пареньком расположились совсем недалеко от него. Она попросила того же самого официанта принести себе и мальчику по стакану сока. Для того, чтобы слушать их разговор, Ярцев даже пересел на соседний стул, по ближе к этой паре.

– Ну, как ты уже все осмотрел? – спросила мальчика Векшина.

– Да, вот пробежался по твоим владениям. Теперь примерно представляю фронт работы, – ответил мальчик.

– Надеюсь, тебя не сильно обременила моя просьба, – произнесла Векшина.

– Да, нет. Обойдемся малой кровью. Для холла и коридоров, как я и думал, подойдут мои старые картины из цикла «Морские новеллы». А для столовой я сделаю три новых. Там у вас окна выходят в розовый сад. Мои картины будут копией естественного ландшафта за окном. И людям, пришедшим подкрепиться, будет казаться, что они сидят на открытой террасе или прямо в саду, среди роз. А открытые окна, через которые будет доноситься аромат настоящих роз, поддержат эту иллюзию. Ну, как тебе мои идеи?

– Ой, Димка. Я уже прямо сейчас представила, как это будет здорово. Только ты мог додуматься до такого.

– Только ради тебя, любимой.

– Я счастлива, что у меня такой любящий братик.

– Брат. Я уже гораздо взрослее, чем ты думаешь.

– Ну, хорошо, хорошо. Все равно, ты у меня самый замечательный.

– Ты у меня тоже. И я не хочу от тебя никуда уезжать. Даже во Францию. А натуру можно везде найти. Далеко для этого ходить не надо.

– Ты меня, конечно, убедил, но…

– И больше никаких но. Ну, все, я пошел. У меня теперь масса работы. До вечера. – Дима поднялся и вприпрыжку побеждал к выходу.

– До вечера.

Женщина допила сок, по-хозяйски осмотрела бар. На мгновение их глаза встретились, и Ярцев вдруг ощутил, как екнуло у него сердце. Да, к такой особе трудно оставаться равнодушной.

Векшина встала и тоже направилась к выходу из бара.

Ярцев задумчиво проводил ее глазами. Затем позвал официанта. На всякий случай надо кое-что проверить.

– А скажи-ка мне, милейший, что это за мальчишка крутился около вашей хозяйки. Сын что ли?

– Нет, она не замужем и у нее нет ни сына, ни дочери. Это брат ее, – ответил официант, несколько удивленный характером вопроса.

– Брат говоришь? А что он еще в школе учится или уже в институте?

– Да, нет. Зеленый еще. Пацан. – В голосе официанта послышалось пренебрежение.

– Он производил впечатление очень смышленого мальчика.

– Да задается он много. Гордится.

– Такой сестрой можно гордиться. Редко встретишь деловую женщину, да еще и такую красавицу.

– А он не ею гордится, а собой, – возразил официант.

– Это от чего же?

– А он тут у нас местная знаменитость. Рисует классно. У него уже были выставки в местной арт-галлерее. Говорят, один иностранец купил его картину и увез к себе. Кучу бабок ему отвалил.

– Значит он не такой простой мальчик. То-то я смотрю, лицо у него такое, одухотворенное.

– Его тут все зовут Айвазовским. За талант.

– Айвазовским говоришь? – У Ярцева вдруг мелькнула одна мысль. На досуге он обязательно ее еще покрутит. – Ну, ладно. Спасибо, дружок. На вот тебе за виски, я ухожу.

Больше всего в жизни Виталий ненавидел будильник, потому что не было такого случая, когда бы он зазвенел вовремя. Он всегда норовит прервать самый сладкий сон. Вот так как сейчас. Виталий с трудом оторвал голову от подушки, и посмотрел на часы. Они были немилосердны, как палач, так как показывали время, что пора вставать. Он чертыхнулся; ему захотелось запустить в них чем-нибудь увесистым. И словно бы назло им, снова лег. И почти сразу же вскочил с кровати и, ругаясь, пошел умываться. Он вспоминал разговор с отцом, и от злости у него невольно сжались кулаки. И чего ему неймется, мало ли у него там народу в компании, не знают, чем себя занять. Зачем он там нужен еще? Виталий даже застонал. Он представил длинную анфиладу скучных серых дней, которые придется проводить в офисе, занимаясь какими-то бессмысленными делами. Не то что было до этого. Он позволил себе взять, как он сам выражался, небольшой отпускчок. И как замечательно провел это время. Когда еще такое повторится. Жди теперь бог знает сколько. И все из-за отца. Вбил себе в голову, что его сын должен работать наравне со всеми. Денег что ли у них мало. Для чего работать-то. Тоже мне воспитатель нашелся. Он уже давно взрослый, его давно не надо воспитывать.

Виталий ехал на машине с самым мрачным настроением. И вместе с ним ехала злость на отца. Желание сделать ему какую-нибудь пакость не отпускало, как прилипчивая зараза. Должен же он как-то отмстить за все свои незаслуженные обиды.

Едва он вошел в приемную, как секретарша его встретила словами:

– Виталий Юрьевич, только что звонил ваш отец. Он просил вам передать, что плохо себя чувствует. И потому не приедет. И все обязанности по руководству компании на время его отсутствия Юрий Петрович передает вам.

Виталий с трудом удержался, чтобы не выругаться. Хуже можно, да некуда. Теперь он целый день будет занят, к нему станет тянуться бесконечный поток посетителей. Он почти уверен, что отец это сделал специально. Таким образом, он хочет ему преподнести урок. Тоже учитель нашелся.

– Спасибо, Катя. Больше ничего он не сказал?

– Нет, больше ничего. Виталий вошел в кабинет, закрыл дверь. И только здесь дал волю своему бешенству. Сняв пиджак, стал в бешенстве топтать его ногой. Чуть-чуть успокоившись, он упал в кресло. То, что отец все специально подстроил, Виталий не сомневался. Но сейчас его беспокоило совсем другое, что он будет делать? Он же по-настоящему не вникал в дела компании. Как он будет принимать решения? Несколько мгновений он сидел неподвижно. Да, гори оно все синим пламенем, что будет, то и будет, решил он, И почувствовал хоть какое-то облегчение.

Из селектора раздался голос Кати:

– Виталий Юрьевич, к вам наш главный бухгалтер.

Ну вот, начинается.

Предвидение Виталия полностью подтвердились. Следующие несколько часов он ни на минуту не оставался один, посетитель сменял посетителя. Виталий делал вид, что внимательно всех слушает. Иногда даже вставлял какие-то замечания. Сначала он еще пытался попасть в струю разговора, но затем ему это так надоело, что перестал делать такие попытки. Пусть думают о нем, как хотят. Ему на это глубоко наплевать. Он не только ничего не знает, но и не хочет ничего знать. Да и собственно, почему он должен всем этим заниматься? Только потому, что сын магната? А если бы был сыном проститутки, должен был бы стать непременно проститутом? И почему нет такого слова, пора ввести, профессия давно существует. Что же ему делать, как выбраться из этой самой настоящей западни?