Будь по-твоему, Алекс...

– Возможно, все дело в том, что настоящая Ханна немного отличается от женщины, которую вы увидели в ней и полюбили? – высказал предположение Джейкоб.

– Кто сказал, что я полюбил Ханну?.. – возмущенно спросил Алекс. Он также заметил, что Джейкоб назвал ее по имени.

Старый слуга улыбнулся и одним глотком осушил свой второй стакан виски.

– Пословица гласит: если что-то выглядит, как утка, плавает, как утка, и крякает, как утка… это утка!

Алекс долго и пристально смотрел на Джейкоба, потом снова выглянул в окно. Он полюбил Ханну? Разве такое возможно? Возможно, и еще как! – подсказало его сердце и подпрыгнуло от радости. Он полюбил Ханну, и внезапно стремление поведать ей о своей любви приобрело для Алекса первостепенное значение.

– Джейкоб, ты гений! – воскликнул он, повернулся к старику и усмехнулся. Джейкоб, очевидно не привыкший употреблять старый добрый виски целыми стаканами, клевал носом, но продолжал выглядеть солидно, даже несмотря на вырывающееся из его рта негромкое похрапывание.

Алекс накрыл спящего старика шерстяным пледом и торопливо вышел из дома. Стрелой слетев со ступенек, он побежал к Ханне. Ему даже в голову не пришло воспользоваться машиной, он мог только бежать – такая его переполняла радость. Алекс хотел предстать перед Ханной с солнечными бликами в волосах, с сияющей в глазах жаждой жизни.

Но стоило ему добраться до ее дома и замереть с поднятой для стука в дверь рукой на пороге, как к Алексу вернулись былые сомнения. А вдруг Ханна откажется выслушать его? Вдруг не позволит ему рассказать о чувствах, которые теснились в его груди? Алекс расправил плечи. Он обязательно поговорит с ней. Пусть она будет твердить, что уже слишком поздно, что он давно перестал ее интересовать, Алекс обязательно скажет Ханне, что любит ее. Он громко постучал в дверь.

Алексу открыла Эдна и с порога ополчилась на него:

– Чего вам здесь надо?

– Мне необходимо переговорить с Ханной.

– Она не станет с вами разговаривать!

– Эдна, пожалуйста… – проговорил он с непривычным самоуничижением в голосе.

– Все в порядке, Эдна. – За спиной грозной экономки появилась Ханна. – Зачем ты пришел? – спросила она Алекса, отчаянно пытаясь усмирить лихорадочно заколотившееся при виде его сердце.

– Нам нужно поговорить, – ответил он, взял ее за руку и, не успела она вырваться, вытащил ее за дверь.

Алекс отвел Ханну на полянку под раскидистым деревом – туда, где она впервые проводила с ним сеанс терапии еще в те времена, когда он прикидывался, будто страдает арахнофобией.

– Сядь, – коротко распорядился он.

Ханна не подчинилась, только вскинула подбородок и посмотрела на него с открытым неповиновением во взгляде. Она увидела в лице Алекса знакомые агрессивные черточки и встретилась с до боли знакомым беспощадным взором темных глаз. Бегло глянув в сторону загона, она убедилась, что Шерман на месте. Значит, Алекс пришел разбираться совсем не из-за проделок барана.

– Прошу тебя, Ханна, – промолвил Алекс более мягким тоном, – прошу тебя, сядь и выслушай меня.

И Ханна послушалась. Она села на траву и, насупившись, стала наблюдать, как Алекс напротив нее меряет шагами полянку. Господи, почему он так великолепно выглядит в этом строгом деловом костюме? Почему ей достаточно было бросить на него единственный взгляд, чтобы в памяти моментально возродились воспоминания о проведенных вместе минутах, а сердце снова пронзила боль от потерпевших крушение надежд?

– Даже не знаю, с чего начать… – сокрушенно проговорил Алекс, потом провел ладонями по лицу и потер лоб, словно пытаясь успокоить головную боль. Перестав расхаживать взад-вперед, он посмотрел на Ханну. Замеченные Ханной прежде агрессия и беспощадность бесследно пропали с его лица, они уступили место неуверенности и ранимости. – Ханна, ты самая непонятная женщина из всех, что мне встречались. Ты – женщина-загадка, но ты самая красивая, самая добрая и самая желанная…

– Алекс… – Она не могла слушать такие признания. Зачем он пришел? Чтобы уговорить ее снова начать встречаться? Если для Алекса это просто игра или желание бросить вызов, то ей невыносимо больно даже обдумывать возможность возобновления их отношений.

– Прошу, позволь мне договорить, – произнес Алекс. Он снова принялся беспокойно расхаживать, а потом продолжил: – Я с самого начала нашего знакомства стал ломать голову, как разгадать тебя, как проникнуть в тайны твоего сердца, которые ты так ревностно оберегала от посторонних. Я перепробовал все: обольщение, уговоры… возможно, даже подсознательно надеялся купить тебя, вручив выкупленные у Эдварда документы на владение домом. – Он пристроился рядом с ней на траве и сжал ее руку. – Ханна, ты нужна мне. И не в качестве живущего по соседству врача-психиатра или знакомой по другую сторону насыпи. Ты необходима мне как постоянная основа моей жизни. Я хочу быть с тобой рядом всегда – видеть тебя при ярком дневном свете и обнимать в моей постели в темноте ночи. – От глаз Алекса веяло притягательным золотистым теплом, но было в них и своего рода смирение отчаявшегося человека, которое потрясло Ханну до глубины души. – Ханна, я признаю, что наделал много ошибок, и, если говорить до конца откровенно, не берусь обещать, что не наделаю их в будущем, но, Ханна, ты нужна мне! Без тебя мне не понять, что является в жизни действительно главным, не отстроить заново свою систему ценностей.

– Алекс… я не совсем понимаю, что ты мне предлагаешь. – Вдруг он предлагает ей стать его любовницей?.. Такое предположение пронзило сердце Ханны страданием.

– Любимая… – он стиснул ее пальцы, – я предлагаю тебе руку, сердце и свою безграничную любовь. Ханна… ты выйдешь за меня замуж?

Ханна быстро-быстро заморгала, стараясь осмыслить его невероятное предложение. Стать женой Алекса?.. Господи, осмелится ли она не упустить этот шанс стать счастливой? Ведь она испытала на себе горечь его ошибок и упрямо не желающих умирать старых привычек. Но разве он не показывал ей другую сторону своей натуры? Ханна вспомнила тот день, когда разбежались животные. Тогда Алекс отложил все дела и бросился ей на помощь. Перед ее глазами опять встала уморительная картина: Алекс в деловом костюме, застегнутом на все пуговицы, ползает по кустам в поисках кролика. Пусть Алекс допустил много ошибок, зато сколько он принял верных решений!

– Мне не слишком много известно о всякой астрологической чепухе, но пусть от счастья отказываются другие Овны и Раки. А мы непременно преодолеем любые препятствия, которые поставят на нашей дороге звезды. Ханна, я люблю тебя! – И такая страсть, такое пламенное чувство зазвенели в его голосе и осветили его лицо, что Ханна ничего не смогла с собой поделать и поверила ему.

– О, Алекс!.. – всхлипнула она и упала в его распростертые объятья. – Твоя любовь – единственное, чего я хочу и без чего не могу жить! – Она прижалась к нему горячим, податливым телом. – Да, Алекс, да, да, да! Я выйду за тебя замуж!

Алекс заключил лицо Ханны в ладони, и невыразимая нежность его взгляда растопила последние, не оставляющие ее в покое сомнения.

– Я люблю тебя, Ханна, – шепотом повторил он и страстно припал к ее губам. Поцелуй длился вечность… а потом Алекс промолвил: – Две недели, проведенные вдали от тебя, показались мне адом. – Он ласково улыбнулся ей. – Ханна, но давай приготовимся к трудностям. Нам придется идти ради друг друга на компромиссы. Я не могу гарантировать, что не оступлюсь снова, что не приму неверного решения.

– Обещаю, что стану уделять работе меньше времени, – улыбнулась она. – Держись, Алекс, я собираюсь доказать тебе, что проводить время в спальне гораздо веселее, чем в зале заседаний!

Глаза Алекса вспыхнули жарким пламенем, от которого Ханна затрепетала. Потом он нахмурился.

– Да, но…

– Шшш… – Она приложила пальчик к его губам. – Мы справимся, Алекс. Ты только помни: если тебе захочется принять неверное решение, то, помимо меня, с тобой потолкует еще кое– кто.