На грани тьмы

— Вы считаете, Ньюинг и Поулис работали в интересах другого кандидата в президенты?

— Похоже на то. Ясно одно: правительство Ореллона действительно проводит опасные и запрещенные опыты с биологическим оружием. Я могу это доказать, предъявив протоколы опытов.

— Можно взглянуть на эти документы?

— Фотокопии вскоре будут опубликованы.

Одним глазом Масперо видел, как нервно машет ему рукой Трааль. К маленькой группе, беседующей возле вертолета, бежали солдаты и полицейские. Капитан понял, что Масперо организовал дело так, что он, Трааль, вынужден теперь действовать открыто.

Один из репортеров еще пытался расспросить о чем-то Масперо, другой выхватил из аппарата кассету, спрятал ее под рубашку, а в аппарат вставил другую. По его знаку пилот запустил мотор.

— Отдай пленки! — ревел сержант с багровой шеей.

Двое солдат сорвали магнитофоны с плеч репортеров, те протестовали, противились. Трое схватили Масперо и потащили его к кафе. Репортеры громко кричали, Масперо, чтобы фотографу удалось все получше заснять, упирался, заставив волочить себя по мостовой и разозлив тем самым солдат. Сцена напоминала показываемые по телевизору разгоны демонстраций с арестами участников. Площадь окружили любопытные, но никто даже пальцем не шевельнул. Солнце палило нещадно.

У репортеров отняли кассеты. Помятые, потные, рассерженные, осыпая солдат угрозами, они залезли обратно в вертолет, и тот взмыл в воздух. Трааль сделал знак, и солдаты отпустили Масперо. Солдатские сапоги, автоматы, кепи. Масперо чувствовал себя неважно. Капитан молчал, ждал, пока подъедет машина. Они сели, автомобиль тронулся с места. Вслед за ними устремилась целая колонна зеленых военных вездеходов.

— Этого не следовало делать! — сказал Трааль.

— Этого не следовало делать! — отпарировал Масперо.

— У меня есть указание попросить у вас пять фотокопий, — сухо сказал Трааль.

— Попросить или потребовать?

— Все равно, какое слово употребить. Давайте их сюда!

Масперо улыбнулся. Ему вспомнились фотограф и спрятанная под рубашкой репортера кассета, Сишане и фотокопии. Он был уверен, что ему удалось провести всю их военную машинерию. В конце концов победителем окажется он. Поэтому он невозмутимо принялся рассказывать о том, что случилось ночью возле каменного домика в горах Лунгара.

В три четверти девятого Меравил доложил Эберту о том, что «гепарды» окружили третьего террориста. Несмотря на это, полковник не отменил тревоги. Две тысячи вооруженных людей, сосредоточенных в районе озера Ламбер, оставались в полной боевой готовности и тщательно охраняли сузившуюся до семидесяти пяти квадратных километров территорию.

Вокруг монастыря царила тишина. Птицы вернулись на деревья, порядок восстановился, по крайней мере в природе. Лениво покачивались ветви деревьев, шелестели листья. От мягкого ветерка трава высотой по колено колыхалась, словно море. Но лейтенант знал, что за каждым кустом скрываются его люди, выглядывают ружейные дула, каблуки сапог уминают мягкую, рыхлую черную лесную землю. От монастыря осталась только башня с разрушенными окнами да две выцветшие серые стены. Там, где на них падает солнце, они кажутся белыми, а теневая сторона почти черная. Стоит монастырь на небольшом холме, из башни местность, несомненно, хорошо просматривается.

— Парень-то, верно, заснул, а собаки его разбудили, — заметил один из «гепардов».

Меравил велел отвести собак и вынул бинокль. Перед глазами запрыгала дуга двойного окна. Он не видел террориста, но чувствовал, что тот следит за ним.

К девяти часам лейтенант обошел развалины монастыря. «Гепарды» заняли позиции на расстоянии восьмидесяти-ста метров от руин. С южной стороны было легче подойти, там заросли кустарника тянулись почти до самого подножия холма. Меравил взял рупор и предложил террористу сдаться, бросить оружие, выйти с поднятыми руками. Хотя его и не уполномочивали, он упомянул о снисхождении, на которое тот может рассчитывать при разбирательстве дела в суде. В ответ раздался выстрел. Пуля, просвистев мимо лейтенанта, осыпала его листьями. «Гепарды» оттянулись под прикрытие.

— Прошу разрешения на штурм, — обратился Меравил по радио к Эберту.

— Ни в коем случае! — ответил тот. — Не забывайте о бактериях!

Меравил прикидывал взглядом, какова высота башни, над чем-то раздумывал. Потом попросил Эберта распорядиться о проведении опыта с находящимися в институте пустыми цилиндрами.

— Какой еще опыт? Что вы имеете в виду?

— Надо сбросить цилиндры на камни с восемнадцати-двадцатиметровой высоты. И посмотреть, не треснут ли они, не разобьются.

— Ясно, лейтенант. Наберитесь терпения, скоро вас вызову.

— Звучит довольно достоверно, — кивнул Трааль, выслушав рассказ Масперо о ночных событиях. Машина приблизилась к разбитому возле Лунгара лагерю. — И в некоторых деталях совпадает с имеющимися у меня сведениями. Поулис был агентом-двойником. За это Ньюинг убил его. Но ему еще пришлось убрать лишнего свидетеля — агента, подосланного Поулисом к террористам. Однако нам нужны фотокопии. Где вы их спрятали?

— Ищите, — пожал плечами журналист. — Пошлите по моим следам людей с сыскными собаками.

— Бросьте глупые шутки! Я думал, с вами будет легче найти общий язык, чем с… другими. Нам нужны эти документы!

— Чтобы уничтожить их, ликвидировать? Чтобы нельзя было доказать, как по инициативе и при поддержке правительства ведутся запрещенные опыты, подвергающие опасности жизнь миллионов?

— Не вмешивайтесь не в свое дело! Не видите разве, что речь идет о политике? — нетерпеливо перебил Трааль.

— Вот именно! — отрезал Масперо. — Вам тоже следовало бы призадуматься, капитан. Вы впутались в мерзкое дело, и еще вопрос, сможете ли вовремя из него выпутаться! Пьетро убили люди из секретной службы за то, что он открыл их тайны. Тот, кому эти тайны известны, не может чувствовать себя в безопасности.

— Не пугайте, Масперо! Отдайте копии! Скажите, где они?

— В надежном месте, Трааль. И там останутся.

Они уже ехали по территории лагеря. Затормозили у пятнистых палаток. Машину окружили здоровенные парни.

— Подумайте еще, Масперо, — сказал капитан. — Того, кто пойдет против правительства, сметут как пылинку. Бактериологическое оружие представляет государственный интерес, в конце концов его все равно разработают, что бы там ни делали вы и вам подобные!

— А я верю, что людей, подобных мне, гораздо больше, чем вы думаете! Они-то и пресекут это безумие!

Трааль не ответил. Сжал губы. Быть может, обдумывал услышанное.

Через пять часов после того, как нашли парашют террориста, люди Чаринга поняли, что скрываться он может только в замке. Восемьсот сорок солдат и сто тридцать полицейских прочесали весь подозрительный район. Петля захлестывалась. Лейтенант посовещался с Эбертом. Тот призвал его к спокойствию и хладнокровию. Лучше захватить террориста на несколько часов позже, но без лишних жертв. В замке, по всей видимости, много народу, к тому же там все влиятельные лица, не какая-нибудь шушера. Очевидно, информация о владельцах замка у него была более подробная, нежели у Чаринга.

В половине девятого кольцо вооруженных до зубов людей замкнулось вокруг замка. Движение между Богштадом и удивительно красивым парком было полностью прервано. Никто не мог проехать через полицейские кордоны. Чуть позднее «гепарды» арестовали двух мужчин и женщину, которые якобы жили в Богштаде и теперь направлялись в замок на работу через парк, потому что, как они сказали, этот путь короче. Чаринг приказал установить их личности. Один из мужчин, по виду весивший килограммов сто двадцать, был поваром. От него Чаринг узнал, что фамильный замок некогда знаменитых аристократов несколько лет является собственностью столичного великосветского общества. Члены этого общества — богатые дельцы и менеджеры — приезжают сюда поразвлечься, отключиться от дел.