Жить

— Фугуй, не ходи по колоскам!

Иногда он звал меня дедом, а иногда Фугуем.

Все засмеялись, а наш старый бригадир говорит:

— Хорошо у него язык подвешен!

Я отвечаю:

— Конечно, он разговаривает за себя и за мать.

Мне с ним было хоть трудно, а весело. И сил от него прибавлялось. Как-то вечером мы сидели на пороге, смотрели на закат и на двух наших кур. Они хорошо неслись, и мы продавали яйца в городе. Я сказал:

— Накопим денег, купим вола, и будешь на нем кататься.

У Кугэня глаза загорелись. Теперь он каждое утро спрашивал меня:

— Сегодня?

Когда мы ходили в город, он велел не покупать больше одного леденца и напоминал:

— Мы копим на вола.

Не успел я оглянуться, как ему стукнуло семь лет. Он сильно вырос и окреп. Однажды по радио объявили, что завтра будет дождь. Я сказал Кугэню, что надо срочно убрать хлопок, чтобы не пропал. А он отвечает:

— У меня голова кружится.

— Вот уберем хлопок, и пойдешь играть.

Он поработал немного, а потом лег у поля и говорит:

— Голова кружится!

Я рассердился:

— Если не уберем хлопок, не купим вола!

Он вернулся в поле. К обеду мы больше половины убрали, и я успокоился. Повел его домой обедать, смотрю — у него жар. А я-то, старый баран, заставлял его работать! Дома сделал отвар из имбиря, а сахара нет. Не соль же класть. Пришлось занимать у соседей. Они сказали:

— Можешь не возвращать.

Еще сварил ему рисовую кашу. Он при мне ее съел, я уложил его спать, а сам пошел в поле. Но по дороге увидел в огороде бобы и решил сварить ему бобов. Поставил перед ним чугунок. Он обрадовался, но спросил:

— А ты?

К вечеру я всё убрал. Так устал, что еле доплелся до дома. Зову его, а он не откликается. Я подумал, он заснул, подошел его укрыть, смотрю, а у него губы синие и во рту бобы. Я его звал-звал, тряс-тряс… Вышел на улицу, схватил за руку одного нашего парня и заплакал:

— Посмотри, живой мой Кугэнь или нет!

Он побежал за мной в дом, прижал ухо ему к груди и говорит:

— Кажись, не бьется!

Я позвал других, и все сказали:

— Помер твой Кугэнь.

Помер от заворота кишок. Это я, старый дурак, перекормил его бобами. Мы жили беднее всех в деревне. Он, как дорвался до бобов, так и не мог остановиться…

С тех пор я живу один. Я тогда думал, мне немного осталось, а вот все никак не помру. Спина болит, вижу плохо, а слышу как молодой. Всех деревенских по голосу узнаю. Конечно, иногда тоскую. А потом думаю: всех своих я сам похоронил, умирать буду спокойно. И обо мне позаботятся. Все знают, что у меня под подушкой десять юаней для того, кто меня похоронит. И что могилу надо вырыть рядом с Цзячжэнь.

Жизнь пролетела, как один день. Батюшка думал, я прославлю наш род. Не на того понадеялся. В молодости я хорошо погулял, но быстро присмирел. Оно и к лучшему — Лун Эр и Чуньшэн были на виду, да померли рано. И старики, мои ровесники, уже отошли, а я все скриплю.

Через два года после смерти Кугэня накопил я на вола. Вол — наполовину человек. Помогает в поле, а потом с ним можно поговорить. И к пруду его водишь, как ребенка.

Взял я все, что накопил, и пошел в Синьфэн на Бычий торг. Проходил через соседнюю деревню, смотрю — на току лежит вол и плачет. Рядом мужик голый по пояс сидит на корточках и точит нож, а народ вокруг обсуждает, куда лучше ударить. Очень мне этого вола стало жалко. Всю жизнь работал на людей, а теперь ослаб — и на мясо.

Я пошел дальше, чтоб не видеть, как его зарежут. И все не могу выкинуть его из головы. Ведь он все понимает, плачет. И решил я его купить. Зашагал скорей назад.

Они уже связали ему ноги. Я говорю мужику с ножом:

— Продай, сделай милость!

Он попробовал пальцем лезвие и спрашивает:

— Чего?

— Я говорю, вола продай!

Тут он засмеялся, и все вокруг загоготали.

Я вынул из-за пазухи деньги, протянул ему:

— Считай!

А сам развязываю вола.

Мужик посмотрел — пачка толстая.

— Так ты не шутишь? И считать не буду — забирай!

Я взял вола за веревку и повел. Слышу, они смеются мне вслед и приговаривают:

— Ну и повезло же нам.

Он у меня умная скотина — понял, что я его спас, сразу успокоился и все норовит ко мне приласкаться — голову на плечо кладет. Я говорю ему:

— Рано радуешься! Ты у меня работать будешь, а не прохлаждаться.

Пришли мы в нашу деревню — и там тоже все надо мной смеются:

— Фугуй, да он старше твоего папаши! Он у тебя больше трех лет не протянет.

Я подумал, что и сам больше не протяну. А вот живем до сих пор. В деревне говорят, что про нас смерть забыла.

Я назвал его Фугуем, потому что мы похожи. Потом и деревенские это поняли.

Вообще-то он работящий, но иногда халтурит. Да что возьмешь с юла, когда я сам такой? Когда устану — мы вместе отдыхаем. Чувствую, что силы вернулись, — и ему пора в поле.

Старик поднялся, отряхнулся и подозвал вола. Тот подошел и наклонил голову, чтобы на него надели ярмо. Два Фугуя медленно зашагали по грязи, покачиваясь на ходу.

Я слышал их разговор:

— Юцин и Эрси сегодня вспахали один му, Цзячжэнь и Фэнся тоже почти целый му, а Кугэнь, хоть и мал, а полму напахал. А сколько ты сегодня наработал, я тебе не скажу, не то тебе будет стыдно. Но со старого какой спрос? Спасибо и на этом.

А потом вечерний ветер донес до меня щемящую хриплую песню:

Молодой — туда, где радость,

Пожилой — туда, где деньги,

А старик — туда, где Будда…

Дымок из труб растворялся в лучах заходящего солнца. Матери звали детей. Человек, поскрипывая коромыслом, пронес ведра с навозом. Бескрайние поля засыпали. Опускалась ночь. Земля открывала ей навстречу свою крепкую грудь, как женщина ребенку.

notes

Примечания

1

Заря феникса. (Здесь и далее примеч. перев.)

2

Из Конфуция.

3

Долгий корень.

4

Праздник.

5

Семейная драгоценность.

6

Китайцы традиционно не умываются, а вытираются влажным полотенцем.

7

5 км.

8

Китайцы считают возраст с зачатия.

9

В китайских лавках дверь могла заменяться входной доской, которую снимали утром и помещали обратно вечером.

10

До начала XX в. в сколько-нибудь состоятельных китайских семьях девочкам в раннем детстве ломали кости стоп, а потом всю жизнь туго их бинтовали, чтобы ножки остались крошечными. Это считалось красивым и говорило о том, что женщине не приходится заниматься физическим трудом. Девушки с «большими» (то есть нормальными) ногами не могли сделать хорошую партию.

11

Рожденный весной.

12

Освободитель.

13

Вторая радость.

14

Горький корень.