Божество (ЛП)

Я отвела глаза, чувствуя, как вес последних десяти месяцев обрушился на меня. Десять месяцев смертей, начиная с моей мамы в Майами, и я зала. что это еще не всё. Когда боги так вовлечены, как сейчас, когда мой день рождения наступал на следующий день, и когда Сет искал нас, это был не конец. Но всё же, то, что я чувствовала, это ничто по сравнению с тем, что чувствовала Леа.

— И я не могу… я не могу смотреть на тебя, не видя всех этих лиц, — пошептала Леа. — Извини. Я не виню тебя, но я… я просто не могу на тебя сейчас смотреть.

Я скованно кивнула и встала.

— Мне жаль, — снова сказала я. Это единственное, что я могла сказать.

— Я знаю.

Уход из её комнаты не уменьшил чувство вины. Залезть в кровать не значило заставить всё это пропасть. И моя вина была не такой, какую я чувствовала после смерти Калеба. Это было словно родить ребенка, который сделал что-то ужасное, и все смотрели на меня, гадая, когда всё пошло не так. Виновна по ассоциации.

Я перекатилась на бок и уставилась в окно. Снаружи продолжал идти снег. Природа была одновременно прекрасной и смертельной.

Наблюдая за снегом, я очистила свой разум от всего, что происходило, оставив тонкий слой электричества, до тех пор, пока переутомление не победило погребло меня под собой.

Лёгкий как пёрышко поцелуй разбудил меня некоторое время спустя, заставив мои глаза открыться. Айден улыбался мне, и его большой палец гладил меня по щеке.

— Что ты делаешь? — сонно спросила я. — Что, если кто-нибудь обнаружит тебя здесь?

— Солос повез Люка и Дикона в магазин, пока снег немного затих. Леа отдыхает, а Маркус присматривает за всем, — он свернулся вокруг меня, нашел мою руку и пропустил свои пальцы сквозь мои. — И я думаю кота уже выпустили из мешка в этом вопросе.

Я откинула голову назад, мои глаза искали его взгляд.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы в доме, полном полукровок, за исключением Маркуса и моего брата. Дикону точно всё равно, и Маркус….

— Мой дядя всегда придерживается правил, — прошептала я.

Айден прикоснулся губами к кончику моего носа:

— Маркус знает, Алекс. Он не слепой.

— Он хорошо к этому относится?

— Я бы не сказал "хорошо", — усмехнулся Айден. — Он на самом деле ударил меня, когда догадался.

Я уставилась на него.

— Что?

Он засмеялся себе под нос.

— Да, он ударил меня прямо в лицо, когда вернулся из Нешвилля, дважды.

— Ох… — я сжала губы, чтобы не рассмеяться. Это было не смешно, но все же забавно.

— Первый раз потому, что ты была с Сетом и Люцианом. Второй раз — когда он догадался о нас.

— Как он обнаружил это? Мы были осторожны, — и это было действительно так.

— Я думаю, он что-то подозревал уже давно, — задумчиво сказал он. — Но когда тебя не было, я думаю, он всё понял. Я в те дни был достаточно прозрачен.

Я хотела стереть обеспокоенные морщинки, которые появились у него на лбу. Мы говорили о том времени, которое я провела у Люциана по дороге сюда и я дюжину раз сказала ему, что мне не причинили там вреда, но это все равно беспокоило его. Так же как тогда, когда я умерла, это останется с ним навсегда.

— Что он тебе сказал? — наконец спросила я.

— Я думаю, ты не хочешь знать. Это был один из редких моментов, когда Маркус ругался.

Я улыбнулась и опустила щеку обратно на подушку. Боги знали, что я слишком часто видела Маркуса злым.

— Ты не кажешься слишком обеспокоенным тем, что он знает.

— Нет. Сейчас есть более… актуальные проблемы, на которых надо сфокусироваться.

Разве это не было правдой?

— Я отчасти хочу, чтобы завтра не наступило.

Он поцеловал меня в макушку.

— Всё будет хорошо, Алекс.

— Я знаю, — я закрыла глаза и прижалась ближе к нему. — Я не знаю, чего ожидать, понимаешь? Я автоматически завтра стану супер-крутой или что? Или я случайно буду бить людей акашей?

Или я свяжусь с Сетом? Это я не хотела облекать в слова.

— Что бы ни случилось, ты все равно будешь Алекс… ты все равно будешь agapi mou, моей жизнью. Просто… просто не пугай меня так, как сегодня, ладно? Мы в этом вместе.

— До конца?

— До конца, — прошептал он.

Проклятые слезы потекли у меня из глаз. Я была такой девочкой, но эти слова были идеальными, именно тем, что мне нужно было услышать.

— Давай снова строить планы. Мне это нравилось, — мои брови поднялись, когда он рассмеялся. — Что?

— Просто ты— последний человек, который что-либо планирует.

Я усмехнулась, потому что он был прав.

— Но мне нравятся такие планы.

— Хорошо, — он провел большим пальцем по моей ладони. — Я думал о будущем — нашем будущем.

Мне нравилось, как это звучит — наше будущее. Когда айден так говорил, оно казалось возможным.

— И что ты придумал?

— Я бы сказал, что я кое-что решил, — он вытащил руку и погладил меня по волосам. — Давай допустим, что всё утрясется со внушение, ладно?

Вряд ли, но я кивнула.

— Я не хочу оставаться в нашем мире.

Я поймала его руку и положила её туда, где билось моё сердце и повернулась в его объятиях.

— Что? Что ты имеешь в виду?

Густые ресницы прикрыли его глаза.

— Если мы останемся в нашем мире, мире Гематои, мы не сможем быть вместе. Будут такие, которым всё равно, но… это слишком рискованно, даже если мы сможем получить назначение в одно и то же место.

Воздух покинул мои легкие и я уставилась на него.

— Но если ты уедешь, ты больше не сможешь быть Стражем, а тебе это нужно.

Он поднял глаза, встретившись со мной взглядом.

— Мне действительно это нужно. Быть Стражем важно для меня, но это не мой мир и не моё сердце. А ты — да. И я хочу, чтобы ты была в моей жизни, по-настоящему в моей жизни. Это единственный способ.

Мне внезапно захотелось плакать. Снова. Я даже не могла придумать связное слово, и я знала, что он чувствует, как моё сердце бьется об его ладонь, но мне было всё равно.

Айден придвинулся ближе, прикасаясь губами к моим.

— Я люблю тебя, Алекс. Я все отдам ради тебя, и я знаю, что ты тоже об этом думала, но это тебе решать.

Могла ли я отказаться… от этой почти врожденной необходимости стать Стражем? Могла ли я отпустить желание, движимое укоренявшимся годами чувством долга и необходимостью каким-то образом загладить то, что произошло с моей матерью? Оставить этот мир значило, что нужно каким-то образом влиться обратно в мир смертных, то, что у меня совершенно не получалось в течение трех лет. Старые страхи всплыли на поверхность в этот момент, в то время как годы, когда я не могла влиться в тот мир, чувствовала себя уродом, всплыли на поверхность. Смертные, по большей части, от природы чувствовали себя неуютно рядом с нами и в то же время мы привлекали их. Было сложно находиться рядом с ними, постоянно притворяясь.

Но я думала о будущем, которое не включало в себя Ковенант или профессию Стража. Я просто никогда не считала это возможным, но когда я смотрела в глаза Айдена и видела только любовь, любовь ко мне, я знала, что смогу это сделать. Мы смогли бы это сделать. Айден стоил этого. Наша любовь стоила. Жизнь среди смертных душила меня до этого, но сейчас она могла дать свободу, которой я желала. И вместе всё казалось возможным.

Подняв голову, я встретилась с его серебряным взглядом. Я всегда могла сказать, что Айден чувствует по цвету его глаз, и сейчас он выложил передо мной карты и все равно давал мне выбор.

— Я. Я могла бы это сделать — прошептала я. — Я сделала бы это.

Дрожь сотрясла тело Айдена.

— Я почти боялся, что ты скажешь нет.

С затуманенными глазами я накрыла ладонью его щеку. Мою ладонь царапала щетина.

— Я никогда не смогла бы сказать тебе нет, Айден. И я никогда не хотела бы. Но… но что насчет Дикона и Маркуса? Как мы это сделаем?

— Я думаю, они должны знать. Мы можем им доверять.

Было столько "если" в этом плане. Как мы могли сбежать из Ковенанта и от общества, которое вероятнее всего не захотело бы отпускать ни одного из нас? Нам нужен был план, хороший план, чтобы у нас был шанс заставить его работать, но сейчас, сама идя наполняла меня теплотой и надеждой. А надежда, такая хрупкая вещь, но она заставляла меня идти вперед.