Страница 43 из 79
— День еще только начался, — сказал Аполлон, улыбнувшись, когда мои глаза расширились.
Маркус взглянул на меня.
— Ты здесь из-за неё.
Аполлон кивнул:
— Александрия очень важна.
Это было для меня странным.
— Я думала, боги не поклонники Аполлионов.
— Зевс создал первого Аполлиона тысячи лет назад, Александрия, как способ гарантировать, что никакой чистокровный не будет иметь такую власть, чтобы угрожать расе смертных или нам, — объяснил он. — Была создана сбалансированная система. Мы не поклонники и не враги Аполлионов, но видим в них средство, которое однажды понадобится. И этот день настал.
Глава 19
— Почему сейчас? — спросила я, в то время как остальные молчали. Я думаю, чистокровные были немного ошарашены. Аполлон был для них как рок-звезда, но даже с его неземной красотой, он для меня был всё еще Леоном.
— Угроза никогда не была более существенной, — ответил Аполлон. Увидев мою растерянность, он вздохнул. — Возможно, мне стоит объяснить некоторые вещи.
— Возможно, стоит, — пробормотала я.
Аполлон подошел к прикроватному столику и взял кувшин воды. Понюхав, он поставил его на место.
— Мой отец всегда был… параноиком. Со всей своей силой, Зевс всегда опасался, что его дети сделают с ним то же, что он со своими родителями. Свергнут его, займут Олимп, убьют его во сне — ну, знаете, старая семейная трагедия.
Я бросила взгляд на Айдена, но он был поглощен Аполлоном.
— В любом случае, Зевс решил, что врагов надо держать близко. Поэтому он призвал полубогов обратно на Олимп и уничтожил тех, кто не откликнулся на его зов, но он забыл об их детях, — Аполлон усмехнулся. — Он очень силен, и иногда мне интересно, не уронили ли Зевса в детстве головой вниз. Он забыл о Гематои, детях полубогов.
Я рассмеялась, но Маркус взглянул на потолок, как будто ожидал, что Зевс поразит Аполлона молнией.
— Гематои, — Аполлон со значением посмотрел на Маркуса и Айдена, — разбавленная версия полубогов, но вы по-своему очень сильны. Ваша численность превышает численность богов на тысячи. И если бы вы задались целью свергнуть нас, ваш мог бы ожидать успех. И смертные, у них нет шансов против Гематои.
— Я думала вы, ребята, всезнающие. Разве вы бы не узнали, что вас собираются свергнуть?
Аполлон рассмеялся.
— Александрия, легенды сложно отделить от правды. Есть вещи, которые мы знаем, но будущее никогда не выбито в камне. И когда дело касается любых созданий, живущих на этой планете, мы не можем видеть или взаимодействовать с ними. Но ну нас есть… инструменты, которые мы используем, чтобы присматривать за событиями.
— Поэтому здесь жил оракул, — сказал Айден.
В глубине моего сознания снова что-то кольнуло. Что-то насчет оракула всплыло в моих туманных воспоминаниях. Я не могла сказать, что.
— Да. Оракулы подчиняются мне и только мне.
— Потому что ты бог предсказаний… и еще пятисот других вещей, — добавила я, снова вливаясь в беседу.
— Да, — он подошел обратно к постели, склонив голову на сторону. — Когда Зевс понял, что забыл о Гематои, он понял, что должен создать что-то, что было бы достаточно могущественным, чтобы контролировать Гематои, но не могло увеличивать свою численность, как Гематои.
Маркус сел в единственное свободное кресло в комнате:
— И таким образом был создан Аполлион?
Аполлон сел рядом с Айденом, и кровать стала казаться перегруженной.
— Аполлион может быть рожден только когда мать Гематои, а отец — полукровка. Эфир в чистокровной женщине смешивается с эфиром полукровки и это создает Аполлиона. Это похоже на то, как рождается Минотавр. Аполлионы не более чем чудовища в нашем представлении о мире.
Я нахмурилась:
— Спасибо.
— Смешивание двух рас было запрещено, чтобы быть уверенными, что их будет немного, и Гематои было приказано убивать всех отпрысков чистокровного и полукровки.
Мой рот открылся:
— Это ужасно.
— Возможно, но мы не можем позволить, чтобы вокруг бегали дюжины Аполлионов, — он посмотрел на меня через плечо. — Два это уже достаточно плохо. Можете себе представить что будет, если будет дюжина? Нет. Вы не можете. И кроме того, один ускользал каждое поколение, как планировалось. Однако, мы время от времени делаем ошибки.
Мне действительно начинал не нравиться Аполлон.
— Так я чудовище и ошибка?
Он подмигнул мне:
— Великолепная ошибка.
Я немного отодвинулась от него.
Улыбка достигла его ярких глаз.
— Пока Аполлион хорошо себя ведет, ему предоставляют заниматься своими обязанностями. Но если добавляется второй, это повышает могущество Первого. Это то, на что никто не рассчитывал. Зевс думает, что это космическая шутка.
Маркус наклонился вперед:
— Но почему вы позволили жить второму, если это такая угроза?
Я содрогнулась.
Аполлон снова встал, очевидно, он страдал от гиперактивности.
— Ах, видите ли, мы не можем прикоснуться к Аполлиону. Символы это… защита от нас. Только Орден Таната может совершить успешное нападение на Аполлиона, и, конечно, один Аполлион может убить другого Аполлиона.
У меня начала болеть голова.
— И Сет знал это, да?
— Сет знал всё это.
Я громко выдохнула:
— Я могу просто убить его
Аполлон поднял бровь.
— У человечества и Гематои есть повод бояться чего-то большего, чем проблема… с демонами. И, кстати, в проблеме с демонами можно полностью винить Диониса. Он был первым, кто открыл, что эфир может вызывать зависимость, и видимо он кому-то показал это. Когда Дионис был под кайфом, он действительно показался Королю Англии. Вы знаете сколько проблем это вызвало?
Боги определенно были переросшими детьми.
— Интересный факт, но давай вернемся к большой опасности?
— Оракул при твоем рождении предсказал, что один принесет нам всем истинную смерть, а другой будет нашим спасителем.
— О боже, — побормотала я. — Бабуля Пипери снова наносит удар.
Аполлон проигнорировал это.
— Она однако мне могла сказать, кто именно. И мне стало интересно. Когда появилась Солярис, такого предсказания не было. Почему в этот раз всё было по-другому? Поэтому я следил за вами на протяжении вашей жизни. В каждом из вас не было ничего примечательного.
— Ты действительно повышаешь мою самооценку.
Он пожал плечами:
— Это только правда, Александрия.
— Ты не рассказал остальным богам о Сете и Александрии? — спросил Маркус.
— Нет. Я должен был, и это решение не принесло мне поклонников, — он сложил руки. — Но потом, три года назад, оракул предвидел твою смерть, если ты останешься в Ковенанте, что привело к тому, что твоя мать уехала, чтобы защитить тебя, хотя предсказание сбылось.
Я внезапно поняла:
— Потому что я вернулась в Ковенант…
— И ты действительно умерла, — закончил Айден, его руки сжались в кулаки. — Боги.
— Оракул никогда не ошибается, — сказал Аполлон. — Я присматривал за тобой вплоть до ночи перед нападением демонов в Майами. Я думал, ты однажды меня почувствовала. Ты возвращалась с пляжа и остановилась на пороге.
Мои глаза расширились:
— Я помню, что чувствовала что-то странное, но я… не знала.
— Если бы я только остался поблизости… — он покачал головой. — Когда я узнал, что Ковенант активно ищет тебя, я представился Леоном, чтобы посмотреть, что происходит. Я не имел представления, что Люциан знает о твоей истинной сущности.
— Я не говорил ему, — сказал Маркус. — Я знал только потому, что моя сестра посвятила меня перед отъездом. Люциан уже знал к тому моменту.
— Интересно, — пробормотал Аполлон. Я полагаю, я не единственный бог в округе.
— Разве ты бы не знал, если бы вокруг были другие боги? — спросил Айден.
— Нет, если они не хотели бы чтобы я знал, — ответил он. — И мы могли приходить и уходить в разное время. Однако, я не знаю, чего хотел добиться бог, сведя вместе двух Аполлионов.