Беглый

Делать в воронке, кроме как смотреть в щёлочку особо нечего. В голове крутятся одни и те же мысли.

«Покупатели» за мной приехали, дожился вот в двадцать первом-то веке – превратился в товар. Как же там в старой негритянской песне поётся: «Масса хочет нас продать».

А настроение у меня в этом последнем рейсе на воронке все равно бодрое. Перемены могут быть только к лучшему.

Меня запродали в маленький город с загадочным названием – Ахангаран. Я знаю – город будет! Я знаю, саду цвесть! Там, в Ахангаране этом должны жить целые выводки красивых, доступных и сговорчивых девушек.

Ах-ан – га- ран. Прикольное слово. Звонкое. Экзотическое. Ангара, арахис, потом архары в этом слове звучат, и ещё, какие-то гараны. Что, не знаете, что за животные такие – «гараны»? Ну, так включайте, включайте фантазию.

Гараны, они такие – в виде седла дикой козы. А может гараны – это гигантские птицы? На юг летящие, очей печальные гараны… под звуки струн гитарных встрепенутся вдруг…

Водятся гараны однако исключительно в центре Ахангаранского тумана.

Ах, да! Забыл сказать вам, – туман это по-узбекски это «район», а по-вашему, наверное, волость.

Волости, губернии, туманы и вилояты.

Отстал я от вас с вашей модернизацией, сидел, видишь ли, пока вы тут таблички переклеивали с места на место. Надеялись, если туману напустить, то и жизнь сразу наладится. Мне по душе ваш оптимизм.

Еду к моему новому массе в колонку. Песни негритянские пою. Думаю теперь, всё сложиться в жизни как нельзя лучше. Прогресс уже на лицо – в воронке везут меня одного. Так, наверное, возили самого Лаврентия Павловича и несчастного завмага Беркутова.

Что так долго везут-то, сатрапы? Говорили вроде близко Ахангаран этот. А вот все никак не приедем.

И щёлок нормальных нет, новёхонький воронок совсем.

Интересно, а вот воронки молодое независимое государство все ещё из метрополии получает или уже свои собирать сподобились? С такими потоками зыка – им надо бы регулярно обновлять автопарк.

Кажись ворота. Не? Точно, точно КПП. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до полной остановки двигателей. Приехали!

Колонка – это ещё одно гениальное изобретение системы. Подарок человечеству от Никиты Сергеевича Хрущёва. Великого попкорнового реформатора. Он все пытался перевести государственные институты – армию, тюрьму на полный хозрасчет.

Хорошо, не додумался сделать подшефные тюрьмы, как сделал подшефные детские сады и ясли.

Какая связь между этими институтами, вскинете брови вверх вы?

Они суть – одно и то же – учреждения призванные на разном уровне сделать из вас послушных граждан города Глупова. Что такое хорошо и что такое плохо с поправкой на последнюю версию конституции и последнего императора. Не смейтесь! Я боюсь, даже во фразе «Мама моет раму, а папа читает газету» – уже заложена пропаганда государственных устоев. Патриархия альфа-самца.

Короче, колонка – это тоже тюрьма, но без автоматчиков на вышках. Изнутри похоже на пионерский лагерь. Штаб, клуб, бараки, умывальник и туалет – на улице. Столовой только вот нет. Раз свободны – так и кормитесь сами, а то?

Ищите плантацию хлебных деревьев.

Вот идеал взаимоотношений государства и гражданина. Вечером посчитать всех – и в барак, а утром строем на работу. Насчёт пожрать и отопления – сами не маленькие, пощекотитесь.

Бараки тонкими перегородками внутри поделены на двухместные нумера. Узкие, как шкаф в хорошем гарнитуре. Все же лучше, чем общий барак с трехъярусными шконками в зоне. Имитация частной жизни. Пеналы для хранения карандашей ночью.

Встретили меня тамошние менты довольно обыденно. Вяло как-то, без энтузиазма. Но и кровь пить не стали особо – очень странные менты в Ахангаране.

Что-то здесь не так. Не иначе, подляна у них с подковыркой тут, многоходовая. Хороший мент, сами знаете – какой – тот, что мёртвый совсем.

Нужно будет срочно местных порасспросить – что за постанова тут, и как на неё следует реагировать.

– Ага! Приехал-с, голубчик? Ну-ну. Иди-ка в коридоре почитай наши правила распорядка. И подпиши тут и вот тут – со статьёй 222 ознакомлен.

На этом процедура зачисления в гвардейцы кардинала кончилась. Пошёл читать уставы нового монастыря.

Внимательно изучать всю их наскальную пиктографию. Вникать. Решил даже ознакомиться и со статьёй 222, правда, несколько позже, чем подписал бумагу. Какое непростительное легкомыслие!

Статья 222. Побег из-под стражи.

Побег из-под стражи или из-под охраны, совершенный лицом, находящимся в заключении под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы, – наказывается лишением свободы до пяти лет

Побег, совершенный:

а) с причинением лёгкого или средней тяжести телесного повреждения;

б) особо опасным рецидивистом;

в) группой лиц, -

наказывается лишением свободы от пяти до восьми лет.

Тэк-с.

Значит – если никому не проломлю череп и не сгруппируюсь с небритыми лицами – дадут до пяти. То есть, учитывая какой я милый и весь положительный – года два пропишут. Для бешеной собаки это не срок.

Таким образом, побег – ну, в самом крайнем случае, со счетов мы сбрасывать не будем. Все побежали, как говориться, и я побежал.

Если они думают, что я, как человек чести, не побегу только потому, что подписал их филькину грамоту, это они зря. Какое огромное доверие мне оказывает государство. А вот если я не признал это государство? В одностороннем порядке, так сказать. Как тогда быть?

Если я не признаю новый Узбекистан – то и его законы для меня нелегитимны?

Ладно, вы только не сболтните кому – а то не миновать мне дурки. А там у них одно лекарство – сворачивающий на бок шею галаперидол, упаси господи! С моей полудохлой печенью я долго не протяну на галаперидоло-аминазиновых коктейлях доктора Сербского.

Ладно. Читаем дальше – стенд номер два. История нашего города. С картинками.

Посёлок возник в 1960 году в связи с началом строительства цементного завода; получил статус города в 1966 году. Статус города, вот оно что!

Из крупных промышленных предприятий – цементный завод, шиферный завод, комбинат асбестоцементных и теплоизоляционных изделий, завод «Сантехлит», комбинат строительных материалов и изделий из пластмасс, завод железобетонных изделий.

Вот и все. Такой вот град Кипеж. Конечная. Просьба освободить вагоны.

И ни оперного театра тебе, ни филармонии. Где же я теперь буду играть на скрипке?

Один только сплошной Сантехлит. Звучит, как нечто с замахом на большую литературу. Поэты Сантехлита объявляют войну имажинистам и декадентам! Конкурс острословов Сантехлита! Сантехлит готов платить за талант!

– Ну и что ты тут встал? Давай уже, в барак дуй!

Из краеведческого экстаза меня вывел старлей с усами как у основоположника узбекского соцреализма – Хамзы Хакимзаде Ниязи.

Вышколенный усиленным режимом я не привык подвергать сомнениям приказы офицеров МВД. Однако беспрекословное подчинение приказам – подразумевает их точность и максимальную детальность. Ни одна падла мне до сих пор не сказала, в КАКОЙ барак идти.

– А в какой барак, гражданин начальник?

– В каком место есть – давай, дуй. Подъем завтра в шесть. Тут у нас с эти строго, не санаторий. И не зона.

Вот ведь – оказия! Я и забыл, что на свободе есть такая идиотская штука – выбор. Выбирай барак, какой нравиться, вот она – свобода. Свобода выбора. А по-моему, выбор, а в особенности выборы в нашей стране – тоже тот ещё абсурд.

Подумайте, почему-то вот в царской России царя не переизбирали аккуратно – каждые пять лет? Обходились ведь без этого фарса.

Представьте, московские ведомости того времени пишут: «Самодержец всероссийский, государь Николай II Романов выиграл очередные выборы и остаётся на четвёртый царский срок. Он теперь ограничен законом – с 7 до 5 лет. Таким образом, решившись на досрочные выборы, Николай II «потерял» два года царства. Но правду говорят: никогда не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь. Отказавшись от двух лет царства в старой редакции конституционной статьи, самодержец фактически заручился поддержкой населения, как он сам замечает, на 10 лет вперёд».