Я иду

Сделал пару затяжек и тут под ноги прикатился баскетбольный мяч, ударился о боты и остановился. Зажав зубами сигарету, я не спеша поднял его, повертел и кинул обратно подоспевшему парню в желто-синей форме и с черной дюрагой на голове.

– Спасибо! – поблагодарил тот.

– Кто ведет-то? – невзначай поинтересовался я, выпуская дым.

– Да мы пока что! – охотно и весело ответил парень, подойдя поближе. Ростом он оказался выше меня на голову. – Правда, всего на шесть очков…

– Ну, вы уж подкачайте там!

– Конечно! – улыбнулся он и поглядел на мой черно-красный спортивный мотоцикл, припаркованный рядом. – Ваш?

Я кивнул, сделал затяжку.

– Блин, вещь! – баскетболист провел ладонью по бензобаку, отполированному до блеска. – Вот это зверь… – и посмотрел на меня, – гоняет по-серьезному?

– Не жалуюсь, – уклончиво ответил я и выбросил бычок в мусорное ведро.

Но вскоре зазвучал свисток и парень, еще раз поблагодарив, поспешил вернуться на площадку.

Я лишь усмехнулся, вновь посмотрел на часы, потом поднял глаза и увидел вдалеке дочку, идущую вместе со своими подругами. Дойдя до площадки, она попрощалась с ними, помахала мне, улыбаясь, и – бегом навстречу.

– Прости, пап, задержали нас, – запыхаясь, начала оправдываться Бетти.

Я поцеловал ее, приобнял.

– Да ничего страшного, – любя потрепав за носик, успокоил я, – а я вот пока с баскетболистами вашими пообщался.

– С кем? – удивилась дочка, обернулась на площадку.

– Да вон тот парень в черной бандане, – кивнул на того и добавил: – Байк его мой заинтересовал.

– А… этот… – как-то невесело уронила Бетти.

– Чего такое?

– Да придурок он.

– Нравится, что ль? – подмигнул ей. – А?

– Ну, пап… – покраснела дочь.

– Ладно-ладно, не лезу! – засмеялся я и примирительно поднял руки.

Бетти тоже захихикала.

– А что это у тебя под курткой? – заинтересовалась она, подходя к коробке.

Я быстренько обошел ее сзади, приобнял и поцеловал.

– А это, принцесса моя, тебе, – и убрал куртку, разрешая полюбоваться маленьким щеночком. Тот, крошечный, мохнатый, с ушами торчком, замотавшись в тряпочку, задорно вилял хвостом и с совершенно глупой мордашкой, свесив язык, добродушно глядел на дочку зеленоватыми глазами. – С Днем рождения тебя!

Прогремевший где-то в глубинах мертвого дома неподалеку раскатистый хлопок заставил собак разом заскулить и в животном ужасе отпятиться с поджатыми хвостами. Я мигом вскинул голову и в черном оконном проеме седьмого этажа обескровленного здания увидел густую серую пыль, тянущуюся через всю улицу. Следом прозвучал какой-то треск, и вороны, угрюмо восседающие на торчащих арматурах и столбах, тотчас всполошились и разлетелись кто куда. В следующий миг из окна вылетела ванна и с нутряным грохотом обрушилась на тот самый автобус, где мне совсем недавно удалось побывать. Бродячие собаки еще тише заскулили и отступили к перевернутым машинам слева, уже не обращая на меня никакого внимания.

– Что-то мне это не нравится… – тревожно подметил и посмотрел на окно, откуда на сей раз вылетел холодильник, мигом проломивший крышу прогнившему грузовику, преспокойно стоявшему близ кровавых зарослей. – Надо бы валить отсюда подобру-поздорову…

С недоверием посмотрел на запуганную свору бродяжных облезлых собак, потом – на затянутый пылищей проем и хотел уже побежать отсюда куда подальше, как вдруг в седой хмари промелькнул худощавый силуэт с длинными лапами и город наполнился мерзким трескучим хрипом.

Собаки завизжали и – в заваленные подворотни, как можно скорее спасаясь от страшной опасности, а я, в лихорадке выхватив арбалет, со всех ног пустился вверх по улице.

– Мне сегодня везет как утопленнику, – толкаясь меж остовов машин и отломков стен, признался я и, пробежав по скользкому столбу, как заправский канатоходец, минуя глубокую затопленную рытвину, спрыгнул на хлипкий капот искореженного до неузнаваемости спортивного автомобиля. – Теперь еще только морфов не хватало для полного счастья…

Обернулся на секунду и увидел с десяток серо-черных тварей, выползающих из окон верхних этажей. Одна из них спрыгнула на землю, а другие ящерицами расползлись по стенам, развивая феноменальную скорость.

– Не оторвусь, – решил я и, растолкав размоченные коробки и ящики, обежал разодранный надвое фургон и завернул в первый попавшийся полузатопленный подъезд, где плавали доски, пластиковые бутыли и чья-то обувь. – Быстро нагоняют, заразы…

По щиколотку войдя в холодную застоялую воду, – помчался вверх по полуразрушенной лестнице без перил. Уже слыша снизу хрипы, мерзкое ворчание и шарканье, я как сумасшедший взбирался все выше и выше, преодолевая этаж за этажом.

– Не отпустят, – холодно и обреченно молвил я, слыша плеск воды, хрипатый рык и топот по ступеням, доносящийся с нижних этажей. – Ей-богу, не отпустят…

Поднялся еще на этаж выше, кое-как отдышался, потрогал молотящееся сердце и полубегом взобрался еще на одну лестницу – последнюю: дальше часть дома отсутствовала. Морфы же неумолимо следовали за мной, буквально загоняя в клетку, где не было никакого выхода. Они знали, что мне – бродяге-одиночке – деваться уже точно некуда, и что всего-навсего несколько этажей отделяют их от вожделенной добычи. А дальше… мне оторвут руки с ногами, вспорют брюхо и высосут кишки, как тому солдату, чей противогаз спас мне жизнь в автобусе. Но все-таки еще имелись шансы спастись: первое – запрятаться, как таракану, в какой-нибудь щели, и второе – достучаться до кого-нибудь через железную дверь в конце коридора с обшарпанными и исцарапанными стенами. И последний вариант нравился куда больше.

– Ну уж нет – хрен вам! – прикрикнул нагоняющим морфам и из последних сил помчался к намеченной цели. – За еду еще надо побороться!

Добежал и принялся в горячке дергать ручку, ломиться, снова дергать, молотить изо всех сил кулаком, уже даже не понимая, что делаю, в то время как инопланетные хищники уже ворчали всего-то этажом ниже, и до встречи с ними оставались считанные секунды.

Сплюнув не то от отчаяния, не то от осознания своего безвыходного положения, я достал нож и хотел решиться на крайнюю меру – по-воровски взламывать замок, но шорохи и ворчания раздались уже на лестничной клетке. Обернулся в горячке и обомлел, разглядывая своих будущих убийц: морфов-охотников и загонщиков.

– Подавитесь! – крикнул им и выстрелил в самого резвого, попав куда-то ниже плеча и столкнув обратно на сородичей. Те в ответ разъяренно захрипели и ринулись в коридор.

Ну вот и конец. Все кончено. Я сглотнул, прижался затылком к предательской двери, почему-то улыбнулся, преспокойно достал следующий дротик, подумал о Бетти, но зарядить опустевший арбалет так и не успел – щелкнул дверной замок. Тут же отскочив в сторону, – в последний раз взглянул на почти вплотную подбежавших тварей с серыми глазами, как в следующее мгновение железная дверь распахнулась, и показавшийся из нее бородатый мужчина в грязной футболке и помповым ружьем пристрелил замахнувшегося на меня загонщика.

– Чего стоишь?!.. – прокричал он и, передернув подвижное цевье, разнес морду следующему морфу, на этот раз – охотнику. – Живо внутрь!

Я послушно проскользнул в пустую облезлую квартиру с двумя валяющимися на полу матрацами и в испуге обернулся на звук захлопывающейся двери, слыша доносящиеся снаружи стуки, удары и мерзкое ворчание. Постоял так еще какое-то время, отдышался, перевел дух и осмелился подойти к спасителю.

– Там еще? – поинтересовался я, пытаясь прислушаться к хрипам за дверью.

– Сейчас уйдут.

– Гнались за мной, черти, едва ли не через всю улицу, – пытаясь поддержать разговор, вставил я.

– Я тебя видел в окно, – не оборачиваясь, ответил незнакомец и, прислонившись ухом к двери, добавил тише: – Ну все: кажется, ушли.