Страница 66 из 71
Им двигала жажда добиться если не справедливости, то некоего ее подобия. Железобетонная внутренняя убежденность, что за свои поступки надо держать ответ, светилась в карих глазах. Если имел смелость поступить бесчестно, то будь готов встретиться лицом к лицу с последствиями.
— Не стоит юлить, — сказал Тим прямо, глядя колдуну в глаза. — Вы прекрасно знаете, что поступили отвратительно. Вы стали причиной гибели как минимум двух живых. Это само по себе достойно порицания. Но тот факт, что вы прокляли из-за уязвленной гордости своих родных — двойное преступление. Не надо рассказывать, что ваш брат был неумелым водителем. Оставьте эти сказки Миранде. И позвольте уточнить — гибель некой ведьмы по имени Серафимовна — ваших рук дело? А нотариус Третьяков?
Дирьярд возвел глаза к небу — раздражение стало видимым:
— Титаны, что за день? Сначала девчонка обвиняет, оскорбляет. Только все выяснили — прибегает юнец несмышленый. И опять про тоже. Да, моих рук дело. Нотариус — там все понятно, а ведьма стала слишком много себе позволять. Помогла мне в одном деле — спасибо большое, радуйся, что жива осталась. Так нет, стала лезть, требовать чего-то. Пришлось объяснить доходчиво, как обстоят дела. Кто же знал, что у нее такое слабое сердце и мои слова она воспримет буквально, да еще и упадет так неудачно? Так что в ее гибели виновато лишь стечение обстоятельств.
— Как и в случае с родителями Миры, да?
— Тоже верно. Все выяснил? Теперь, видимо, от слов перейдёшь к делу?
— А вы как думаете?
— Хорошо. И как ты собираешься добиться справедливости? Убить меня попытаешься ради прекрасных глаз своей дамы? Будет забавно на это посмотреть.
Дирьярд развернулся к Тиму лицом и, не скрывая пренебрежения, усмехнулся, развел руки в стороны — мол, давай, нападай. Я даю тебе фору.
Он видел этого нескладного парня пару раз, когда наблюдал за Тессой и Мирой, но, во-первых, не так уж внимательно он отслеживал их перемещения, скорее от случая к случаю, когда становилось совсем скучно, во-вторых, никогда не придавал значения его существованию. Все, что он мог про рядового Брайта сказать, уместилось бы в два слова — серая заурядность. Безусловно, присутствовали непонятные особенности в сущности гостя, которые колдун не мог пока разгадать, но лишь потому, что не больно-то и старался, считая их неопасными для себя.
Подобная небрежность по отношению к окружающим исподволь, год за годом пробивала стену природной недоверчивости, бдительности и настороженности колдуна. Уже давно он считал себя — с твёрдым на то основанием — практически неуязвимым. Огромный магический резерв и знания, доступные лишь избранным, вкупе с многочисленными амулетами; долгие годы исследований и развития своих возможностей; вереница магических побед и отсутствие серьезных соперников почти во всех сферах жизни — все это внушало чувство ложной защищенности. Колдун не осознавал, что считает себя равным даже не императору, а богу. И уж тем более не рассматривал самонадеянного мальчишку как полноценного противника.
Тим всю голову сломал, пытаясь решить, как лучше донести свои мысли до Дирьярда. И есть ли в этом смысл — колдун, по всему выходило, был морально непробиваем. Помимо прочего, здраво мыслить Тиму мешал рвущийся на свободу стражник.
Разреши мне, — шептал он, глядя на Дирьярда, — разреши мне поговорить с этим заморышем… я… мы… договоримся. Я вернусь обратно, я обещаю. Я клянусь. Я так соскучился… отпусти разочек…
Тим на некоторое время выпал из реальности, впервые всерьез задумавшись о возможности предоставить стражнику полную свободу. Он понимал, что ему нечего противопоставить колдуну. Последний скорее из парня фрикаделек для супа понаделает, чем раскается в содеянном и добровольно согласится в тюрьму сесть.
Тим быстро прикинул альтернативы.
Воззвать к разуму и совести колдуна еще несколько раз. Просто смешно.
Пойти официальным путем. Подать в полицию заявление, в котором будет подробно изложено все, что произошло пятнадцать лет назад, и события недавних дней. Собирать доказательства, улики. Вряд ли он наскребет что-то существенное, но попытаться можно. Вызывать колдуна на допросы. К концу жизни Тим, вероятно, доведёт дело до суда. Только… бесполезная это мышиная возня. Колдуна никто судить не будет — ни за проклятия, ни за убийства, сколько заявлений ни пиши, сколько свидетельств под нос ни суй.
И наконец — переход. В материи, которая для демонов дом родной. Слишком рискованно. Слишком опасно. Можно никогда не вернуться. И, кроме того, он связан словом с Тессой. Он… но не стражник. Впрочем, даже если и так, плевать древняя демоническая сущность хотела на какие-то там сделки и скрепляющие их заклинания.
Тим понял, что слишком затянул паузу, когда Дирьярд начал нетерпеливо пристукивать ногой по полу.
— Простите, — машинально извинился рядовой Брайт, — задумался. Так на чем мы остановились?
— Мы остановились на том, что ты будешь меня бить. И если повезет, убьешь. Как-то так, — кисло пояснил порядком уставший от этого фарса колдун. Да, он видел, что нескладный парень перед ним не так прост, как кажется, хотя уловить, в чем странность, до сих не мог. Но и особых опасений из-за этого не испытывал. Ему ли, прожившему титаны знает сколько лет на свете, видевшему много такого, от чего менее стойкие сходили с ума, бояться какого-то сопляка? Не бывать этому. — Только можно все сделать побыстрее? У меня ужин стынет.
Стражник внутри Тима усмехнулся. Усмехнулся и сам Тим. Осознал с горькой безнадежностью, что пронять этого циничного, насквозь пропитанного самомнением и честолюбием, колдуна может только такая же сволочь. Кровожадная, целеустремленная, сметающая все на своем пути сущность. Стражник. Либо так, либо отступить. И Тим принял решение. Колдуна необходимо встряхнуть как следует, напомнить, что даже если ты мнишь себя сильнейшим — всегда найдётся кто-то сильнее. Нельзя просто так склонить чашу весов в свою сторону и думать, что это сойдет с рук. Нельзя терять связь с реальностью. Нельзя жить лишь своими интересами.
Приходилось выбирать между плохим вариантом и очень плохим, и Тим свой выбор сделал. Преподать Дирьярду урок мог лишь стражник, и все последствия этого урока останутся на совести Тима. Но отступиться, оставить безнаказанным подобное наплевательское отношение к окружающим он не мог. Да, он обещал Тессе не навредить ее отцу, и сделает все, что в его силах, чтобы сдержать обещание. Честно попытается.
— Конечно, конечно, — ответил вежливо, чувствуя, как теряется в пространстве. Начинался переход, и Тим мог надеяться только на обещание стражника после всего вернуться обратно. И стараться не терять контроль над ситуацией, хотя как это будет происходить, он не представлял. Стражник слишком своеволен, жесток и непредсказуем — впрочем, как все демоны. Но Тим в их тандеме — хозяин. Осталось донести эту мысль до соседа и по возможности никого при этом не убить.
Руку, в том месте, где был ожог, нестерпимо закололо. Но продолжалось это недолго, ровно до того момента, как карие глаза Тима заволокла Тьма, огонь в камине замерз, а в комнатушке стало заметно темнее…
Дирьярд с пробуждающимся интересом наблюдал за трансформацией парня, начиная соображать, что к чему. Он никогда такого не встречал. Этому жалкому подобию живого удалось его удивить, что случалось весьма нечасто.
…Это было похоже на взрыв. Ураган, цунами и торнадо в одном флаконе. Это разрывало изнутри. Это было невероятное по силе блаженство — дать себе волю. Не сражаться со стражником за верховенство, а преследовать единую цель. Отбросить самоконтроль и позволить делать то, что хочется. Им обоим.
На глазах Дирьярд парень вдруг выпрямился и стал заметно выше. Его долговязая фигура подернулась Тьмой, очертания поплыли. Лицо приобрело насмешливо-язвительное выражение — резкий контраст по сравнению с вежливой решительностью, застывшей на нем ранее. Что самое странное — от парня повеяло — именно повеяло, колдун учуял флюиды — угрозой, властностью. Всем своим видом гость давал понять, что может разнести это место по клочкам и ничего ему за это не будет. Дирьярд пока наблюдал за Тимом со всё возрастающим любопытством, и только.