Страница 28 из 71
Ведь колдуны — они странные. Но это и так все знают. Колдуны живут лишь своими проблемами, в соответствии с собственными законами и правилами. И вполне вероятно, что только Мире кажется дикостью бросить семилетнего ребенка на произвол судьбы, а для Дирьярда такой поступок в порядке вещей. И он ничего не сделал просто потому, что не считал, что в этом есть необходимость.
Рядом с ней прогнулась кровать — это сел Тим. Обнял за плечи, положил ее голову себе на плечо и произнес:
— Ты только не переживай. Подумаешь, нашелся родственничек, ну и что? И вообще, не факт, что они не однофамильцы… Прорвемся. Ты же не обязана его любить. И Тессу, кстати, тоже.
Мира слабо улыбнулась — Тим всегда умудрялся рассмешить ее. Стало немного легче. Она накрыла ладошкой его руку и прошептала:
— Ты можешь себе представить? У меня есть живой родственник. Можешь, конечно, в этом посомневаться… но я-то чую — так и есть. Знаешь, тут и адрес дома папиного указан… так что тебе можно на работу не ходить, ничего не искать уже. — Тим не стал заострять внимание на том, что кроме этого вопроса, существовал еще, по крайней мере, один, из-за которого появиться в участке все ж таки придется. И еще он хотел выяснить, как обстоят дела с покойным Третьяковым. Выслали патруль в нотариальную контору или нет. Забрали ли тело, известили ли родственников. И главное — осталось ли незамеченным их проникновение в дом нотариуса, в его контору? Конечно, рано еще, всего лишь несколько часов прошло со времени его звонка в участок, но план действий у следователей уже наверняка составлен. В общем, разведает, что может. И, кстати, адрес, что в дарственной указан, проверить все равно не лишним будет. Просто чтобы удостовериться. — Кто бы мог подумать… только…
— Только что?
— Где он был все это время? И что за дом мой папа ему оставил? И где, мать твою, бродит эта дурында, когда она так нужна?
Две темноволосые головы склонились над колбой.
— Подожди! — зло прошипел Рич, переодевшийся, наконец, по настоянию Тессы, в джинсы и майку. — Грабли убрала. Я сам.
Тесса сильно пихнула колдуна вбок и заняла его место — оттуда было лучше видно, что происходит внутри сосуда.
— Сам ты будешь свои носки стирать, понял? А ну дай дорогу тем, кто в этом разбирается, дилетант.
— Возражаю!
Рич по-гусиному вытянул шею, чтобы увидеть реакцию, которую даст новый ингредиент. Тесса раздраженно дернула плечом — еще не был забыт постыдный инцидент на кухне! Ее острый локоток впечатался нависшему над ней колдуну под дых, отчего он зашелся истерическим кашлем.
— С ума сошла? — просипел он, отдышавшись. — Я же тебя не трогал.
— Зато противно дышал в шею. Контрольная линия — пятьдесят сантиметров и только попробуй ее пересечь.
— А даже если и пересеку? В слезах утопишь? — не удержался от колкости Рич, намекая на ее недавнюю истерику от одного лишь поцелуя.
— Ты, друг мой, говори, да не заговаривайся, — тихо, но со значением ответила Тесса, полная решимости не допускать впредь подобных вещей — как истерик, так и поцелуев. Они только мешают и сбивают с толку. Ей не было неприятно там, на кухне, но и звезд на небе она не увидела. Не взорвались фейерверки перед глазами, не задрожали колени, а тело не охватила «предательская слабость». Никакого сводящего с ума притяжения или крышесносительного головокружения от одного лишь прикосновения его губ к ее…
И почему живые столько церемоний разводят вокруг поцелуев? — отвлечённо размышляла колдунья, не спуская пристального взгляда с колбы и одновременно контролируя перемещения Рича за спиной. — Мокро, скользко и сплошные непонятности. Первое и самое важное — куда девать язык? Втянуть? Высунуть? Засунуть Ричу в рот, как это сделал со своим он? Но это же… бррр… негигиенично, на секундочку. И потом, когда он зубы последний раз чистил? А вдруг у него кариес, или герпес или еще чего похуже? Нет, это выше ее понимания.
И как широко открывать рот? Чуть-чуть или чтобы бутерброд влез?
Далее по списку. Глаза. Оставить их открытыми или закрыть? И если первое, то куда смотреть? На него — так и до косоглазия недалеко. Романтично вдаль — чего там увидишь, кроме его волос. В сторону — смотри пункт первый. Вниз — вообще бред.
Следующее. Руки. Обнять его за шею? Не достает. За талию? Не больно-то и хотелось. Ниже? Хммм… вообще титан знает что получается.
Еще одно. Нос. Мешает, приходится голову наклонять в сторону противоположную наклону головы партнера. И как угадать, куда именно ее наклонять, когда только начинаешь целоваться? Спросить? Раскинуть пасьянс? Заглянуть в ближайшее будущее?
В общем, с этими поцелуями мороки больше, чем удовольствия от них. Теперь Тесса знала это по собственному опыту. И совершенно не жалела, что папуля в свое время ее от прогулок с кавалерами под луной жестко оградил. Да, тогда она, бывало, рыдала в подушку по ночам, но теперь говорит спасибо.
С поцелуем вышло крайне неловко, и она совершенно нелепо растерялась, да. Но это потому, что подобного опыта у нее еще не было. Зато теперь Рич не застанет ее врасплох. Теперь она готова, она во всеоружии и знает, что делать, что если этот нахал вновь попытается просунуть свой хамский язык в ее рот. Она просто сожмет зубы, и тогда посмотрим, кто будет плакать.
Разборки разборками, однако ж проведение эксперимента по установлению точной даты написания писем никто не отменял. И Рич с Тессой могли сколько угодно ссориться вне стен его лаборатории, но внутри меж ними царило если не единодушие, то объединяющее понимание важности поставленной задачи всяко. Именно поэтому Тесса не брыкалась особенно, когда Рич позволял себе вольности вроде стояния рядом с ней над колбой. Именно поэтому были забыты — не навсегда, естественно! — их разногласия и ссоры; именно поэтому Тесса не напоминала Ричу каждую минуту о его хамском поведении, а сам колдун терпел ее присутствие в своей лаборатории. Мысленно костерил, но терпел.
Суть эксперимента была проста. За основу вновь были взяты те самые чернила. Правда, они были разложены на элементы, но когда это останавливало пытливые умы колдунов? Элементы можно было бы соединить вновь — с помощью заклинания, на которое была вполне способна разориться колдунья — но тогда чистота эксперимента была бы под вопросом. Неизвестно, на какую дату среагировало бы основное заклинание в этом случае — прошлую или нынешнюю, а рисковать никто не хотел. Не факт, что после этого можно будет вернуть чернила в исходное состояние.
Далее колдун написал Тессе то самое основное заклинание, которое она должна будет произнести, дабы установить дату. Слава титанам, заклинание оказалось несложным и резерва требовало в минимальных дозах. С ним колдунья справилась без проблем.
После того, как было установлено, что письмам ровно восемнадцать лет и три месяца, Тесса что-то прикинула в уме и вздохнула:
— Ладно, отложим до папочки. Все равно никто кроме него прояснить не сумеет. — И предложила: — Может, попробуем восстановить то зелье, которым ты письма залил? Проведем, так сказать, собственный эксперимент. Зачаруем чернила — конечно, портал привязывать не будем, обойдемся чем попроще, а то таким темпом и до магического истощения недалеко — и выльем зелье на бумагу. Посмотрим, что произойдет.
Рич с энтузиазмом согласился — ему тоже было интересно.
— Только зелье очень легко передержать и тогда оно взрывается. Надо тщательно следить за температурой, — предупредил он — скорее себя, чем Тессу — исходя из уже имевшегося плачевного опыта.
Хотя данный эксперимент никакой практической пользы, кроме разрешения вопроса об идентификации катализатора заклинания, не нес, Тесса и Рич дружно взялись за дело.
И вот колба была наполнена водой, по одному в нее опускались нужные компоненты, и когда зелье приобрело насыщенный зеленый цвет и забулькало, Тесса словно невзначай спросила:
— А зачем тебе понадобилось зелье, изгоняющее душу? Кого ты хотел лишить этого неотъемлемого атрибута чистокровного человека?