Страница 72 из 73
— Почему ты решил на мне жениться? — в лоб спросила Сима. Три бокала вина сделали свое дело, и она ощутила прилив отваги, совершенно безосновательный, но достаточный, чтобы заговорить о том, что не давало покоя уже которой день.
Яр, кажется, удивился. И удивление его не было наигранным, не было легким, жизнерадостным.
— А что непонятного?
— Как это — что непонятного? Да все непонятно. Ты столько лет не обращал на меня внимания. Ни намека, ни жеста лишнего… я уже надеяться перестала…
— Ну это тебе, милая, просто не с чем сравнить. Не обращал внимания… Да будет тебе известно, что когда я «не обращаю внимания», это выглядит несколько по-другому. Я бы в этом случае с тобой вряд ли хоть одним словом перемолвился за все пятнадцать лет знакомства. А насчет причин… я тебя люблю, я на тебе женюсь. Что тебя не устраивает?
Сима от этого сухого признания не почувствовала себя хоть сколько-нибудь увереннее.
— Но романтика! Ты говоришь о любви так, словно обсуждаешь рабочие моменты. Так не делается.
Яр сердито потыкал вилкой ни в чем не повинный кусок мяса на тарелке и ответил:
— Романтика, Сима? Романтика — это для несмышлёных, неопытных, юных. Я же в этом плане никуда не гожусь. Не умею и учиться не хочу. Некогда мне. Других дел по горло. Но это не значит, что мне на тебя плевать.
— Это значит, «другие дела» куда важнее меня. А я даже кольца не заслужила. Великолепно, ничего не скажешь, просто отлично. Даже на букет не разорился, умник.
— Сима, ты меня хотела — ты меня получила. Такого, как есть. Тебе нужно кольцо? Завтра будет. От этого что-то поменяется?
— Да! — рявкнула Сима. — Поменяется! И не смей говорить мне, что это бестолковая романтика! Это элементарное уважение к моим желаниям!
— А чего именно ты желаешь? — вдруг спросил Яр с неожиданным напором. — Чего? Меня? Получишь. Чего еще?
— Я хочу… — Сима закатила глаза, раздумывая, — я хочу… наверное, уверенности. В твоих чувствах.
— По-твоему выходит, что уверенность измеряется в количестве букетов и признаний в час? В стоянии на колене и лобызании твоих туфелек? В серенадах под утро под окном? Тебе недостаточно моих слов? Родная, я потратил уйму времени на то, что мог сделать за три секунды — я имею в виду показания твоего шефа.
— То есть? Спасибо тебе большое за то, что заставил его объясниться вслух, но…
— При чем здесь это? Ему вообще ничего не нужно было писать, так же как мне — читать его сочинение. Есть специальное заклинание. Я бы ему память вытянул, в книгу занес — и достоверно, и время экономит.
Сима поразмышляла, вынуждена была согласиться, что да, уважил невесту, и тотчас ухватилась за другое:
— Пойми, ты говоришь о любви так безразлично, так мимоходом, словно для тебя это ничего не значит. Словно после женитьбы ты меня в ящичек положишь и думать забудешь.
Яр покачал головой, вздохнул и сказал:
— Признаюсь честно, хотя Славий мне потом за это голову оторвет. Эта идея со скороспелой свадьбой изначально принадлежала твоему дорогому братцу. Да-да, не делай удивленные глаза и не торопись с выводами. Начну издалека. Ты шефа своего дурного слышала. Каста, убийства, ритуалы, проверки, магия. Печально, но они уверовали совершенно безосновательно в свое могущество и действовали соответственно. Так уж получилось, что ежегодные «проверки» убедили их в этом окончательно. А теперь история, которая касается непосредственно нас со Славием. Примерно месяц назад в Грибном стали пропадать люди. Маргиналы, без родственников и жилья. Никому не нужные отбросы общества. Мне было поручено провести расследование. Славию — отвлекать на себя основное внимание предполагаемых похитителей. Но поскольку в участке, где большинство подозреваемых гнездовали, работала ты, мы предположили, что просто так ты не отстанешь и проверкой тебя надолго не увлечешь. И тогда Славий предложил отвлечь тебя иным способом.
— То есть идея со свадьбой была очередным отвлекающим маневром? — у Серафимы от обиды и негодования прервался голос. — Вы там с ума посходили, что ли?
Яр рассмеялся и выдал впечатляющее признание:
— Нет, мы поговорили на эту тему и больше к ней не возвращались. А я… мне вдруг пришло в голову, что ждать дальше — нецелесообразно. Вот что хочешь думай, но это правда. И еще — я устал изображать равнодушие, надоело до чертиков. Пока подростком была — приходилось. Но ты выросла, окончила университет — весьма сомнительный, на мой взгляд — и могла в любой момент выскочить замуж. За другого. И тогда пришлось бы в срочном порядке делать тебя вдовой, а это лишние проблемы. — Сима лишь глазами хлопала, не в силах уразуметь услышанное. — Поэтому, повторюсь, я решил — хватит ждать. А если честно — просто уцепился за первый попавшийся предлог.
В этот момент рука Серафима — сама, как есть сама — выплеснула воду из стоящего на столе стакана в лицо Яру. Вода до цели не долетела — застыла примерно на половине пути, поколебалась и мирной струйкой полилась обратно в стакан.
— Негодяй! — завопила Сима, забыв о приличиях и достоинстве. — Наглец! Скотина бесчувственная! Да я лучше за Таратайкина замуж выйду, чем за тебя!
В негодовании вскочив со стула, она запустила в Яра тарелкой с недоеденной спаржей. Снаряд, понятное дело, вновь не долетел до цели и был возвращен на место в целости и сохранности.
— Успокойся, — сказал Яр неприятным голосом. — Что ты как человек, ей-богу. Сядь на место.
Сима разъяренно плюхнулась на стул и, пытаясь взять себя в руки, спросила, то есть скорее прошипела:
— Где сейчас Славий?
— На работе, где же еще, — удивился Яр. — Отчеты строчит. Начальству докладывает.
— А что здесь делаешь ты? Разве тебе не нужно этих негодяев допрашивать или что?
— Нужно, разумеется. Но этим и без меня есть кому заняться. На то я и глава отдела. Их уже пару раз допросили, теперь на третий круг пошли.
— Боятся пропустить что-нибудь важное? Или просто доходит как до людей?
— Такова процедура, — прохладно ответил Яр. — И не нам ее менять.
— Но как ты со Славием оказался в одном деле? — раздражённо спросила Сима. Больше всего на свете ей хотелось надавать ему по физиономии. — Вы же в разных отделах работаете.
— Не буду углубляться в кадровые вопросы, но именно ко мне на стол попал отчет охотника о том, что в Грибном происходят непонятные вещи. Не боги весь что, но не проверить было нельзя. Если честно, кабы не твое здесь кукование, я бы и носа сюда не сунул, послал помощника. А так… заодно все вопросы решил. Что касается Славия… я попросил его помочь. Больше он к этому делу никакого отношения не имеет. Не его юрисдикция. Вот и все.
— И он сразу помчался твои приказания исполнять, да? Ему своей работы мало?
— Я попросил помочь, — повторил Яр с нажимом. — При чем здесь объемы его работы?
— При всем, — выплюнула злая магиня. — При том, что вы испортили мне жизнь. При том, что вы — интриганы и вруны. При том, что… — Тут Сима поняла, что ее заносит совершенно по-человечески, очень эмоционально и, вероятно, не совсем справедливо, и ей хочется кричать от обиды, рвать и метать. Она сделала глубокий вдох, положила руки на стол и как могла хладнокровно произнесла: — Давай начистоту.
— Куда уж чище, — усмехнулся Яр.
— Ты на мне женишься, значит, по любви?
— Верно.
— И когда ты эту любовь в себе обнаружил? Мне для справки.
— Давно, — Яр пожал плечами, словно не видел в своем признании ничего особенного. — И что? Тебе тогда, наверное, лет девятнадцать было. Девчонка еще. Хотя и сейчас особо взрослой тебя не назовешь.
Проигнорировав оскорбление, Сима спросила:
— И почему ты молчал?
— Потому у девятнадцатилетних девчонок ветер в голове и не только. Ты еще сама не знала, чего хотела, а зачем мне жена, которая через год может вильнуть хвостом и упорхнуть за новыми ощущениями?
— Я бы так не поступила! — горячо воскликнула Сима, вскакивая со стула. — Я бы так не поступила!