Страница 12 из 73
Сима с недоверчивостью относилась к слишком уж простым решениям. Все эти ритуалы, конечно, весьма действенны, но… зажечь свечу и сказать пару слов, сделать пару жестов и обрести могущество… каким-то цирком дешевым попахивает. Да и плата непомерна — с ее точки зрения. Сама она, скорее, была склонна излишне усложнять и весьма поднаторела в установке перед собой дополнительных препятствий, дабы с чистой совестью взяться за их преодоление. Ее девизом можно было смело назвать — «Хорошо — просто не бывает». Ей жизненно необходимо было пробираться сквозь выдуманные буреломы; брать новые высоты; штурмовать неприступные стены; только тогда она чувствовала себя удовлетворенной. Способной на великие дела. Только тогда достигнутый результат обретал настоящую ценность в ее глазах.
Вот кабы необходимо было колдуна великого убить, да его кровью напитаться, пройдя для этого сквозь голубое пламя — это да. Это подвиг и почетное дело. Или на гору взобраться, да чудовище там упокоить. Или вызубрить наизусть учебник по магической теории. Это да, это — настоящее. И никто ей не сказал, что даже если в жизни и есть место подвигу, то это скорее единичный случай. А подчинение существования идее беспрестанного геройствования — прямой путь в психиатрическую клинику.
Кроме игр «Темных» в могущество, была еще запрещенная магия, настоящая — смертоносная, кровавая и манящая. В ней тоже присутствовали жуткие ритуалы и жертвоприношения, сделки с Высшими демонами и путешествия по Неизученным подземельям. А отдельные гурманы доходили до того, что закладывали свои души в обмен на доступ за грань возможного. Именно эта магия преследовалась Коллегией, ибо частенько имела катастрофические последствия, о которых никто из практикующих ее, разумеется, не заботился. Зачем, когда вот она — реальная возможность открыть новые горизонты в магии?
…Серафима повертела свечу в руках. Единственно, что было понятно — свечой неоднократно пользовались, потому как размером она была чуть меньше указательного пальца. Обычная же длина свечи — около двадцати сантиметров.
Магиня вынула пакетик, чтобы упаковать добычу, как вдруг в глаза ей бросился рисунок практически у основания свечи. Сима поднесла находку поближе к лицу, посветила фонариком. Нахмурилась. Посмотрела еще раз — пристально, недоверчиво. Рисунок, выцарапанный, судя по всему, иголкой, изображал треугольник, заключённый в круг. И еще, если ей не изменяет зрение — что-то начертано по низу. Какие-то буквы… Вроде бы стандартный знак «Темных», однако, если Серафима правильно помнила, внутри него никаких символов не писалось; и треугольник, кажется, основанием вверх должен быть направлен. А этот — наоборот, углом вверх.
Симе удалось разглядеть первую букву слова в основании треугольника: «Л». За ней шел набор более мелких букв, идентификация которых без увеличительного прибора или соответствующего заклинания была невозможна.
Серафима рассудила следующим образом — зачем тратить магию, когда есть лаборатория, в которой уж лупа найтись должна. Завтра можно все рассмотреть в деталях. Сообщать кому-либо о своей находке Сима пока не собиралась. Во-первых, неизвестно, для чего свеча была использована и каким образом к Михалычу попала. Может, все невинно — очередной ритуал обретения силы провели, а огарок выбросили за ненадобностью. Или Михалыч умудрился где-то стянуть. Надо будет сначала всесторонне исследовать возможную улику, а потом уже заявлять о ней. Очень уж ей хотелось заняться, наконец, своими прямыми обязанностями.
Сима вылезла из замка наружу и наконец-то вдохнула полной грудью. Спросить бы самого Михалыча, где он разжился свечой, но как назло, его нигде не было видно.
Ладно, решила Серафима, доживем до завтра. Не будем спешить…
На этом полет ее мысли был прерван хлестким, точным ударом по голове. Сима рухнула, как подкошенная, на асфальт. Темнота радостно приняла ее в свои удушающие объятия.
Глава 3. О сюрпризах, к которым непонятно как относиться
Серафима пришла в себя быстро, спустя пять минут после удара, и обнаружила, что лежит на асфальте в том же переулке.
— Чтоб вас черти поджарили без масла, — прошептала, пытаясь понять, тут ли нападающий и что собирается с ней делать. И что ей самой делать в связи с этим. Надо бы отползти в сторону, или в «замке» спрятаться, или дубинку из-за пояса вынуть, чтоб уж не совсем позорно капитулировать перед врагом. Однако осуществление столь простых действий почему-то вызвало серьезные затруднения. Руки ее не слушались, ноги отказывались действовать в соответствии со своим прямым назначением и держать хиленькое, в общем-то, тельце. Да что там держать — они и сгибались-то с трудом.
Сима очень испугалась — ведь перед лицом неизвестного врага она оказалась совершенно беззащитна. Самое обидное, что занималась, училась, потела, ловила синяки и ссадины, но даже мысли у нее не возникло, что уличные драки — не всегда честные. Точнее, всегда нечестные. В них нет правил, и нападающий не будет послушно ждать, пока ты вынешь из-за пояса дубинку, встанешь в картинную позу и крикнешь «Киййя!»
Сима сделала то, на что была способна в тот момент. Прислушалась изо всех сил, стараясь определить, есть ли кто-нибудь рядом. Однако если кто-то и был, то слышно его не было. Вокруг были только обычные ночные звуки — шелест листьев, скулёж ветра. Она хотела было встать, чтобы обзор был лучше, но едва приподнялась, в глазах резко потемнело, хотя, казалось бы, и так было темно. Голова просто раскалывалась на части, звенело в ушах, и неожиданно, подло накатили слабость и тошнота. Пришлось снова улечься на холодный асфальт.
Сима легонько дотронулась до затылка и ощутила на пальцах теплое, липкое — кровь. Поморщилась, но переживать из-за раны не стала. Жива осталась — уже радует.
Как могла осторожно, она доползла до стены дома, села, прислонившись к кирпичу спиной, и вздохнула. Надо уходить отсюда, пока еще кто-нибудь не появился, но сил подняться не было. Да и думалось с великим трудом и неохотой. Сима зачем-то медленно подняла руку и вяло посмотрела на свои белеющие в темноте пальцы. Пальцы тряслись. Тошнота становилась все сильнее. Сима тяжело сглотнула и попыталась рассуждать логически, раз уж ни на что иное она сейчас не способна.
Кто ее ударил? Зачем? Грабитель?
Сима ахнула и схватилась карман куртки — получилось неловко, рука отказывалась слушаться. Проверила — деньги, взятые на завтрак в кафешке, у которой обычно она заканчивала обход, были при ней. Телефон — на месте. Часы — тоже.
Ночной хулиган? При мысли о том, сколько хохмочек про себя придется выслушать, когда происшествие станет достоянием гласности — а в том, что это случится, у Симы не было и тени сомнения — проснулось жгучее желание найти нападавшего самой и выразить ему своё недовольство.
В принципе, ничего сложного в этом не было. Времени после нападения прошло немного, значит, заклинание поиска должно сработать. Беда в том, что Серафима не чувствовала в себе сил отпинать и крысу, не говоря уж о человеке. Да что там, ей и на ноги встать представлялось затруднительным.
Но как же тогда? Оставить происшествие безнаказанным? Ждать до утра? А вдруг нападавший сбежит из города? И тут Сима вспомнила — у нее же есть телефон. А в участке должен быть дежурный. Наплевав на возможные насмешки, магиня с великим трудом выдрала сотовый из кармана брюк, непослушными пальцами набрала номер — получилось с третьего раза, потому как нужные кнопки почему-то не желали нажиматься.
Ответили не сразу.
— Да?
— Егор?
— Да.
— Это Груздева.
— Какая Груздева?
Сима сглотнула вязкую слюну и ответила:
— Серафима Груздева. Эксперт.
— Эксперт? — теперь в голосе Егора слышалась откровенная издевка. — Не знаю таких.
— На меня… напали. Ударили по голове. Второй Великосветский Переулок. Где наш король живет.
— Девушка, да вам в психушку надо. У нас королей не имеется. А в больничке — сколько угодно.