Страница 13 из 28
«Индия, вне сомнения, есть главный питомник могущества и силы Британии, наиболее яркая вывеска ее престижа и основной гвоздь ее империалистических упований. Отнимите у англичан Индию, и Британия в одно поколение сведется к узкой роли банковской конторы, ссужающей весь мир накопленным капиталом и имеющей свое главное отделение на островах Великобритании. История Англии тесно связана с историей Индии, и как только в будущем пробьет торжественный час свободы этой несчастной темной страны, следующий и скорый удар часов истории возвестит миру смерть владычицы морей»[96].
Индия дала Снесареву то чувство страны и тот фактический материал, которые навсегда определили круг его служебных и научных интересов – «среднеазиатский вопрос», центральным элементом которого являлась Индия. Он как-то заметил, что у «среднеазиатского вопроса» есть не только поклонники, но есть даже свои фанатики. К последним, с полным основанием, можно причислить и его самого. Поездка в Индию в одночасье, еще до выхода печатных работ по этой стране, сделала его авторитетом по «среднеазиатскому вопросу». И хотя общая картина его впечатлений и полученных сведений, ввиду отсутствия официального отчета о поездке, осталась бóльшей частью неизвестной, но сам факт поездки давал ему некое психологическое преимущество над другими исследователями вопроса, делал его голос более значимым и авторитетным. Не случайно в своих работах он часто ссылался на личный опыт и сведения, полученные в ходе поездки, для аргументации своих мыслей и доводов.
Было бы неверно считать, что поездка в Индию открыла ему некое провидение и высшую истину. В отдельных вопросах ему не удалось до конца разобраться с истинным положением дел, как например, в вопросах о роли британской администрации в обустройстве Индии (считал, что англичане только «выкачивают жизненные соки страны»), о степени ненависти местного населения к британской колониальной системе (преувеличивал антогонизм), религиозного и кастового разобщения индийского общества (недооценка этого фактора) и др. Поездка в Индию имела и тот эффект, что Снесарев в ряде вопросов, собственно военных, не вполне верно оценивал боевой потенциал индо-британской армии, ее сильные и слабые стороны, стратегическую устойчивость (на тот момент) британской военной системы в целом[97]. После посещения Индии в его стратегических взглядах на страну еще наблюдался некий дуализм, состояние взглядов, которое сам он часто называл «шатанием мысли». С одной стороны, увиденное им в Индии, утвердило его в абсолютной идее о невозможности, а главное, бессмысленности завоевания Индии, с другой, он допускал поход русских войск за Амударью и занятие Гиндукуша, как естественного пограничного рубежа России в направлении Индии. Понятно, что этот поход за Амударью не мог быть ничем иным как походом на Индию, но только в усеченном варианте, без захвата страны. Поход за Амударью неизбежно приводил бы к вооруженному столкновению с Британской Индией, а дальше сама логика войны требовала бы движения за Гиндукуш.
Командировка штабс-капитана Снесарева и подполковника Полозова в Индию, несмотря на ряд невыполненных отдельных заданий, имела важное значение еще и с другой стороны. Эта поездка еще больше убедила руководство Туркестанского военного округа в необходимости командирования офицеров в Индию для целей разведки. Приведем в этой связи один интересный документ – служебную записку командующего войсками Туркестанского военного округа генерал-лейтенанта Н. А. Иванова. «Помимо главной цели – изучения языка, – отмечал Н. А. Иванов, – командирование наших офицеров в Индию имеет и другое значение. Если мы находим необходимым командировать офицеров Генерального штаба из западных округов в прилежащие к ним заграничные местности, то это тем более необходимо в отношении Индии, как в воспитательном отношении для самих офицеров, так, главным образом, для пополнения наших до последнего времени весьма скудных, а главное, исходящих исключительно из английских источников, а потому неверных сведений о быте англо-индийской армии, настроении местного населения и пр. Необходимо иметь в виду, что если в будущем Туркестанским войскам придется вести большую кампанию, то, несомненно, они столкнутся с англо-индийской армией, если не на индийской территории, то на афганской, а потому нужно заблаговременно принимать меры к изучению сильных и слабых сторон нашего будущего противника. Предыдущие командировки (подполковника Полозова, капитана Новицкого и капитана Снесарева) дали в этом отношении весьма ценный материал. Данные этих командировок послужили к установлению совершенно новых взглядов на некоторые бытовые стороны англо-индийской армии: отношение к службе английских офицеров, положение в армии туземных офицеров, резкую разницу в положении английского и туземного солдата, взаимное их отношение и проч.»[98].
Особенно интересно мнение командующего войсками о значении поездки в Индию для капитана А. Е. Снесарева, которое очень точно отражает суть вопроса. «Воспитательное значение командировок, – указывал Н. А. Иванов, – выказалось весьма рельефно. Капитан Снесарев, отправившийся в командировку прямо с академической скамьи, возвратился в округ опытным офицером и в настоящее время прекрасно справляется с трудной и ответственной должностью адъютанта отчетного отделения, и ему же поручено составление и издание сборника сведений о сопредельных странах. Нельзя не признать, что расширение кругозора и приобретенное при командировке знание английского языка в значительной степени способствуют проявлению прекрасных личных качеств этого офицера»[99].
Отметим, что практика командирования офицеров от войск Туркестанского военного округа, преимущественно офицеров Генерального штаба, положенная капитаном В. Ф. Новицким, продолженная подполковником А. А. Полозовым и капитаном А. Е. Снесаревым, в последующие годы получила дальнейшее развитие. До заключения англо-русского соглашения 1907 г. в Индию непрерывно командировались русские офицеры-туркестанцы: капитан И. К. Серебренников (1902), подполковник Л. Г. Корнилов (1903), поручик В. В. Лосев (1905), капитан П. А. Половцов (1907).
«My dear baby Rita»
По свидетельству А. А. Комиссаровой, в архиве семьи Снесаревых имеется письмо на английском языке, написанное рукой А. Е. Снесарева. Скорее всего, это черновик письма. Начинается оно с обращания к неизвестной женщине: «My dear baby Rita». Как сообщила А. А. Комиссарова, в письме Снесарев «объясняет, что его специальность, как русского офицера – английская армия, поэтому он никак не может связать свою судьбу с этой самой Ритой». К сожалению, сам текст письма остался нам недоступен, семейный архив еще не до конца разобран, и, несмотря на большие усилия А. А. Комиссаровой и А. А. Снесарева, отыскать письмо не удалось. Будем надеяться, что оно все-таки найдется, поскольку оно представляет собой интересный и необычный документ, проливающий свет на индийскую поездку А. Е. Снесарева.
Наличие такого необычного письма, написанного на английском языке и вдобавок адресованного женщине, нас чрезвычайно заинтересовало. Гипотетически оно могло относиться к двум эпизодам жизни А. Е. Снесарева – командировке в Индию и поездке в Лондон. Было очевидно, что письмо подводит черту под отношениями, которые возникли между ним и неизвестной женщиной в период этих зарубежных поездок. Сопоставление известных фактов из поездки Снесарева в Индию привело к неожиданному предположению. В письме к сестре Клавдии, отправленном из Лахора 29 октября 1899 г., он сообщал подробности ужина у вице-короля Индии лорда Керзона, на который он был приглашен. В письме есть такой фрагмент, относящийся к сцене распределения дам и кавалеров за столом, – «мне досталась младшая сестра вице-королевши, красивая, веселая американка и мы с ней с места же зафранцузили вовсю».
96
Снесарев А. Е. Индия как главный фактор в среднеазиатском вопросе. СПб., 1906. С. 68.
97
Отзвуки этого не до конца критического восприятия обнаруживаются в его работах, появившихся сразу после посещения Индии. Как образец приведем один из фрагментов его работы того периода: «Что касается представлений азиатов о военном могуществе англичан, то таковое говорит совершенно не в пользу их. Всюду при путешествии вы наталкиваетесь на насмешливое и презрительное отношение к англичанам в этом смысле». (СССТВО, вып. XX, 1900, с. 72). Будем иметь в виду, что работа адресована офицерскому составу Туркестанского военного округа и упоминание о том, что даже туземцы Индии относятся к британцам с пренебрежением – «насмешливо и презрительно», не способствовало формированию у офицеров адекватного представления об индо-британской армии, как серьезном противнике.
98
Русско-индийские отношения в 1900–1917 гг.: Сборник архивных документов и материалов. М., 1999. С. 63.
99
Там же.