Страница 69 из 81
Пашин медленно идет к переговорному устройству.
В а л е р и й (Николаю). Пашин решил с нами говорить?
Н и к о л а й. Главный тоже ночь не спал. У него забот не меньше, чем у нас.
В а л е р и й. Потерзают теперь на аварийных комиссиях!..
Н и к о л а й. Хорошо бы…
П а ш и н. Доброе утро! Это я, «Двадцатый». Николай, долго объяснять не буду: ситуация трудная — двигатель прогорел…
Н и к о л а й. Причину выяснили?
П а ш и н. Маловато телеметрии. До конца понять не можем, и это усугубляет положение.
Н и к о л а й. Понимаю…
П а ш и н. У нас есть два варианта. Включить двигатель на торможение, и если…
Н и к о л а й. Этот вариант ясен…
П а ш и н. Второй вариант: вывести на вас станцию. Отсидитесь в ней до выхода нового корабля. Ориентировочно это около месяца.
Н и к о л а й. Такого еще не было. Но на том корабле стоит тоже наш двигатель… Вы не знаете причину отказа, как же его пускать?
П а ш и н. Раньше же летали…
Н и к о л а й. Понятно. Что вы предлагаете?
П а ш и н. У вас есть время. Подумайте, посоветуйтесь. И примите решение. Будет по-вашему… Поняли меня? Если есть какие-либо просьбы, сообщите.
Н и к о л а й. Ясно… Может быть, с Оксаной поговорить?
П а ш и н. Сейчас ее вызовем.
В а л е р и й (Николаю). Не надо, командир. Подумай о ней…
Н и к о л а й. Спасибо, Валерий… «Двадцатый», я — «Марс», у нас желаний нет.
П а ш и н. Я здесь. Буду нужен — вызывайте… Всем службам Центра: выходить на связь с экипажем только с моего разрешения!
Н и к о л а й. До конца зоны связи минут сорок?
П а ш и н. Время есть. Прошу вас, не торопитесь. Вам не будут мешать…
П р е с н я к о в (подходит к Пашину). Не слишком ли, Василий?.. Надо было сразу решить… Посоветоваться вместе с ними, помочь, если нужно, и… сообща, разом…
П а ш и н. Возможно. Но приказывать мы им не можем. Своей жизнью человек распоряжается сам. Это ведь не война. Будем ждать, когда они выйдут на связь.
П р е с н я к о в. А если… если… не выйдут?
П а ш и н (долго смотрит на Преснякова). Тогда я их вызову.
В дверях появляется К о н с у л ь т а н т п р и п р е с с е.
К р е м н е в (смотрит на Консультанта, потом на часы). По графику встреча с прессой… Я не знаю, что им сказать.
П р е с н я к о в. Пусть подождут.
К р е м н е в. Мы отключили связь, но они скоро все поймут…
П р е с н я к о в. Нам только прессы сейчас не хватает!
П а ш и н (направляется к двери). Я поговорю с ними.
П р е с н я к о в. Только в общих чертах. До официального сообщения они не должны ничего знать!
П а ш и н (устало). Постараюсь…
З а т е м н е н и е
Высвечивается левая площадка — комната прессы. П о л у я н о в, В е р а, Л о ш а к о в и З у б о в.
П о л у я н о в. Слушай, Боб, нам какую-нибудь свежинку найти. Для встряски. Меня на студии клюют: мол, Полуянов ничего придумать не может, одни и те же вопросы задает уже десять лет. Придумай мне вопросик, а? Ты же головастый.
Л о ш а к о в. Хорошо. Дарю идею. Все бредят сейчас «летающими тарелочками», инопланетянами. А вдруг «Марсы» их видели?
З у б о в. Это фантастика!
Л о ш а к о в. Вопрос надо так поставить: что необычного уже встретилось в полете «Марсов»?
П о л у я н о в. Это идея.
Л о ш а к о в. Позови очередную жертву к своему ящику и прямым текстом: почему скрываете, что полет ради поиска пришельцев осуществляется?! Вот он и покрутится…
Входят К о н с у л ь т а н т п р и п р е с с е и П а ш и н. Слышат последние фразы.
П а ш и н. Отвечу: наука не располагает ни единым фактом об их прилете.
Л о ш а к о в. Извините, Василий Петрович. Вы сами пришли на встречу? Странно…
П а ш и н. Нужно иногда и Главному конструктору разговаривать с прессой.
Л о ш а к о в. К такому мы не привыкли… Можно по сути, а не о пришельцах? У нас не работает связь, мне кажется, не случайно.
В е р а. Радиопереговоры можно использовать в наших репортажах. А сейчас мы их не слышим.
З у б о в. И это прискорбно.
П а ш и н. Пока есть отклонения от программы…
З у б о в. И это прекрасно…
П а ш и н. Печально…
З у б о в. Я имел в виду другое. Нам драматизм нужен. Творчество — это конфликты, непредвиденные ситуации… что-то необычное, и тогда проявляется характер человека.
П а ш и н. А разве мало (подыскивает слова) драматургии в каждом полете?
Л о ш а к о в. Неужели те шесть секунд, Василий Петрович? Но ведь это пустяки — лишняя коррекция, и все.
П а ш и н. И шесть секунд тоже… (Замечает книгу в руках Зубова.) «С Земли на Луну». Если мне не изменяет память, там в конце…
Л о ш а к о в (выхватывает книгу). Сейчас… (Читает.) «Я знаю, это люди изобретательные. Они захватили с собой все богатства искусства, науки и техники. А с такими сокровищами можно добиться всего на свете! Помяните мое слово: они найдут способ выйти из своего трудного положения — они вернутся на землю!..» Неужели так плохо?
П а ш и н. Я этого не сказал… Но нелегко.
З у б о в. По-моему, от нас нельзя скрывать правду. Иначе мы не сможем написать, второго варианта просто нет…
П а ш и н. «Второй вариант» — это ваше?.. Спасибо… Правду о них (кивает вверх) расскажу всю, когда сам буду знать. А пока не могу, не имею права.
Л о ш а к о в. Значит, снова, «взмахнув стабилизаторами, ракета начала свой путь…».
К о н с у л ь т а н т. Это не надо.
В е р а. Почему же? Я уже написала… Четыре страницы.
Л о ш а к о в. И неплохо. Эмоционально.
В е р а (Консультанту). Посмотрите.
Консультант при прессе берет листки.
Это ощущения человека, попавшего в орбитальную станцию. Я расспрашивала многих, кто туда летал, и их глазами пытаюсь увидеть иной мир…
К о н с у л ь т а н т. Это не надо.
П о л у я н о в (взрываясь). Что ты за человек?! Только и слышишь: «Неинтересно», «Это не надо». Робот ты, машина… Ни чувства, ни страсти… Робот!
К о н с у л ь т а н т. Робот?!
П о л у я н о в. Да, да, да, да. Робот! Механическое чудовище, у которого только одно желание — «не надо»… нет, вообще нет никаких желаний! «Не надо» — и все!
К о н с у л ь т а н т. Ваш ученик.
П о л у я н о в. Что-о?
Все с удивлением смотрят на Консультанта при прессе.
К о н с у л ь т а н т. Красиво… Волнение… Незабываемые мгновения пуска… Тридцать слов, как у Эллочки-людоедки…
Л о ш а к о в. Еще один знаток классики. Не Центр управления, а Литературный институт.
П о л у я н о в. Робот… (Передразнивает.) «Не надо!»
К о н с у л ь т а н т (Полуянову). Робот? Я робот?! А вы… Что вы знаете о том, о чем говорите? Что? Равнодушие, одно равнодушие… А тут беда, большая беда… Что они для вас? Слова пустые… Одинаковые… Помогать я вам должен? А вы не нуждаетесь в нашей помощи! А если они не вернутся? Как это будут люди читать: «Иной мир, такой чужой для него…» Все! С меня хватит!.. Это действительно неинтересно и не надо!.. (Убегает.)
П о л у я н о в (удивленно). Что с ним?
Л о ш а к о в (серьезно). Кажется, довели…
З у б о в. Не лучший вариант. Или он не понял, или мы переиграли…
П а ш и н. Его надо вернуть…
П о л у я н о в. Он сам придет. Ему по должности положено.
П а ш и н. Вам виднее. Советовать трудно, вы грамотные люди. «Марсы» уже не перейдут в станцию… О мужестве надо писать. Потребуется его немало… А писать надо правду: полуправда разъедает. Она как ржавчина — сначала не видна, а потом не остановишь. Пока ложью не станет… (Зубову.) А вам за добрый совет Смолкину спасибо… Действительно, всегда есть два варианта… В жизни… Каждый выбирает по совести… (Показывает на дверь, куда скрылся Консультант.) Я на вашем бы месте вернул его. (Выходит.)