Поиски

«Надо было пощупать сначала!», — хватая ртом воздух и протирая запотевшие стекла, подумала она. Так, чем тут моют голову? Методом проб и ошибок, среди которых оказалась бутылочка с ароматным маслом, девушка нашла нечто пенящееся.

И в это время в дверь ванной постучали и сразу же вошли, не дав, как следует испугаться и завизжать.

Мици, так представилась миловидная служанка, быстро и совершенно невозмутимо разобралась с батареей всевозможных склянок, баночек и бутылочек и помогла Элизабет принять ванну, предварительно высыпав в бассейн лепестки цветов и какие-то синие кристаллики, окрасившие воду почему-то в золотистый цвет.

Пока, уже одетая в пушистый розовый халат, девушка сушила волосы полотенцем, Мици прикоснулась рукой к стене, вода расступилась, и появилось огромное, от пола до потолка, зеркало, в котором Элизабет увидела себя: распаренную, с красными пятнами на лице, прозрачными после горячей ванны глазами за толстыми стеклами очков. Бесподобно!

Она снова почувствовала себя нескладной деревенщиной рядом с этой стройной румяной прислугой с густыми светло-каштановыми волосами, заплетенными в длинную косу. Плотно облегающее платье выгодно подчеркивало полную грудь, тонкую талию и крутые бедра. Такие фигуры нравятся мужчинам. Есть за что подержаться, так говорили они, с жалостью или пренебрежением смотря на Элизабет, которой, кроме интеллекта, похвастаться было нечем. Разве что отсутствием этой самой фигуры. Ну и пусть, она родит ребенка и будет жить для него, единственного родного человечка, который будет любить ее просто так, а не за что-то.

Подбодренная этими мыслями Элизабет, расхрабрилась и знаками попросила объяснить ей устройство унитаза. Боже мой, надо было просто поднять крышку, а потом дернуть за шнур! И зачем тогда все это золото, если здесь такой примитив!

Ничего, она привыкнет, заработает на пластическую операцию, сделает себе великолепную грудь и вообще станет красавицей. Засыпала она с мечтами, о том, как здешний король, оценив по достоинству ее ум и красоту, влюбится в нее и сделает предложение.

Но какой мужчина, просто мечта! Красивый, благородный, умный, высокий, сильный. А какие у него густые черные волосы! А как он заботится о сыне! Мальчику, наверно, очень одиноко без матери. Она будет его любить, как собственного ребенка! Она уже его любит. О том, что здесь вместо обручальных колец могут носить что-то другое, например, браслеты, она не подумала. А кольца у дракона не было, только перстень и то на среднем пальце, как в насмешку.

Мишель шагнул в полутемную спальню, освещенную лишь одиноким ночником и замер. Темнота жила, двигалась, надвигалась на него, угрожая ему отовсюду. Сразу стало холодно и совсем расхотелось спать. Эдингер, забрав плащ, уже ушел, и без него сделалось совсем неуютно и одиноко.

— Давай устраивать твоего зверя, — Таамир легонько подтолкнул его в спину и включил люстру.

Яркий свет залил комнату, разгоняя тени и страх, и мальчик, оглядевшись, осторожно поставил домик со спящим котенком на пол. Вместе они определили ему место в просторном простенке между кроватью и эркером. О том, что здесь находится панель, закрывающая потайной ход, дракон умолчал. Сейчас она закрыта с обеих сторон, и даже если кто-нибудь воспользуется ею, то на выходе его ждет сюрприз в виде рассерженного кота. Своеобразный оповещатель, хмыкнул Таамир.

Тут Мишель заметил еще две двери и спросил, куда они ведут.

— В библиотеку и пустые покои, там давно никто не живет, — неохотно ответил дракон.

Это была комната Сантилли. После его первого побега Таамир приказал освободить одно из помещений библиотеки и переделать его под жилое, установив на окна мощную магическую защиту. Но с тех пор, как ашурт сбежал последний раз, комнатами никто не пользовался, и они стояли нежилыми. Упрямый демон категорически отказывался даже заходить туда, однако дракон до сих пор тешил себя надеждой, что прежний жилец когда-нибудь вернется. Может, мальчик согласится? Но пока им придется спать вместе, чему Ин Чу почему-то абсолютно не был рад. Впервые за всю жизнь дракона не будоражило общество красивого мальчика.

Они по очереди ополоснулись в ванной, и Таамир выдал Мишелю свою теплую пижаму, подвернув рукава и штанины. Оказывается у него и такая была.

— Ладно, давай ложиться, — решительно сказал Повелитель, не всю же ночь стоять перед постелью, и взял Мишеля за плечо.

Тот неожиданно резко вырвался из его рук.

— Я не буду с Вами спать, милорд, — твердо произнес он, привычно опустив глаза.

— Хорошо, — покладисто согласился Таамир, — давай просто поговорим. Хотя бы о том, — опередил он закономерный вопрос, — что мы будем делать завтра.

Они с удобствами расположились на кровати, по крайней мере дракон надеялся, что это так и есть. Мишель сидел, скрестив ноги и завернувшись в одеяло, а Ин Чу с наслаждением растянулся на простынях, заложив руки за голову. Странно, нигде не бегал, а тело гудело так, как будто он прошел пешком от крепости до своего дворца, а вот сна ни в одном глазу. Ради спокойствия мальчика, сегодня дракон тоже надел черную шелковую пижаму, хотя обычно он спал обнаженным. Так удобнее. Он вообще любил черный цвет, считая его благородным.

Вместе они, не спеша, набросали план на завтра, потом, увлекшись, и на послезавтра. Распорядок получался плотный: иностранный язык, история, география и прочие науки, фехтование, танцы. Оказалось, что Мишель никогда не ездил верхом. Еще с утра должен был прийти портной. Надо было познакомить мальчика с дворцом, его правилами и обитателями.

И гарем разогнать, дополнил про себя Таамир. На черта он ему вообще сдался?

— Мишель, я совсем ничего про тебя не знаю, — признался дракон, задумчиво глядя на мальчика, — что ты любишь, кроме книг, кем хочешь стать, чем заниматься?

Вернувшийся некоторое время внимательно смотрел на него, пытаясь понять, правду говорит Таамир или нет. Потом, пожав плечами, нехотя ответил:

— Я хотел стать ученым, чтобы путешествовать и писать книги, как Габроли.

— И что же тебе помешало?

— Паж не может поступить в университет, потому что у него нет на это денег и рекомендательных писем, — грустно улыбнувшись, ответил Мишель.

А ведь это шанс подружиться с ним, понял дракон.

— Хорошо, давай мы с тобой заключим договор. Я помогу тебе стать тем, кем ты хочешь, взамен на…, - Таамир замолчал.

А взамен на что? На дружбу? На любовь? На благосклонный взгляд? Что ты хочешь купить, дракон? Ничего, ничего я не хочу покупать! Я хочу, чтобы мне это подарили! Я всю жизнь мечтал о таком подарке и, судя по глазам мальчика, я опять все испортил.

— Сам решай, что ты хочешь от меня.

— Не правильно, — возразил Мишель, — что ты хочешь от меня?

— То, что я хочу, по договору не получить. Потому что это не продать и не купить, — Таамир дернул уголком губ, — Да к дьяволу договор! — Мишель испуганно посмотрел не рассерженного дракона, — Малыш, — Таамир порывисто сел и взял его за плечи, требовательно глядя в глаза, — стань тем, кем ты хочешь, а я помогу. Просто помогу. Так можно?

Мишель кивнул, ничего не понимая.

— Тогда спать, — привычно приказал дракон и пошел выключать свет.

На камине остался гореть ночник в виде лилии.

К дьяволу и черту все договоры! Неужели хотя бы раз в жизни он не может позволить себе сделать что-то хорошее только потому, что так хочется? Он и так делал то, что хотел, с горечью подумал Таамир, устраиваясь на подушке. Хотел — воевал, хотел — убивал или миловал, хотел — пил, хотел — брал силой понравившуюся вещь ли или такого вот мальчишку.

Сна не было, вместо него в голову приходили мысли о прожитой пустой жизни. Что же он сделал за два тысячелетия? «Я правил страной, — оправдывал себя дракон, — сделал ее сильной и непобедимой. Подданные живут спокойно и богато. У них сытая безмятежная жизнь. Большие чистые города. Сильный флот. Даже война шла не на их территории».

«Но как я это делал?». Правитель и должен быть жестким, так учил его отец. Отец, который запретил ему иметь друзей. Отец, который никого никогда не любил и сыну не разрешал. Все правильно, он король. Король не может иметь привязанности. Его долг править и принимать решения для блага страны. А что такое благо? Он спросил у своих подданных, чего они хотят? «А зачем спрашивать? — сам себе отвечал дракон, — если выполнять все капризы, то наступит хаос». Что же он делал не так?