Страница 99 из 129
Начавшийся прилив затруднил операцию по поднятию машины. На мост загнали кран, Грейс и Брэнсон, стоя бок о бок, наблюдали за происходящим. У Грейса было ощущение, что в машине отыщется нужная ему информация. В двух чемоданах, брошенных в угнанном «лендровере», ничего, кроме женской одежды, не обнаружилось.
«Тойота» висела в воздухе — поднимающийся прилив омыл ее дочиста, крышка багажника отвисала вниз, из всех окон медленно сочилась грязь. Машина была сильно повреждена.
Когда вытекла вся грязь, стали видны силуэты двух сидевших в машине людей и их неподвижные лица.
Кран, описав дугу, перенес машину к берегу и опустил на землю колесами кверху. Пожарные отцепили тросы подъемного механизма и поставили ее на колеса. Две фигуры внутри дернулись, точно манекены при краш-тестах.
Грейс и Брэнсон спустились с моста, подошли к машине, заглянули внутрь. Да, это, несомненно, была Эшли Харпер — с немигающими, широко открытыми глазами. Но кто, черт возьми, такой этот бандитского вида мужчина за рулем?
— Посмотрим, может, при нем что-нибудь найдется, — сказал Грейс, рывком открывая водительскую дверцу и начиная обшаривать мокрые карманы мужчины. Он нашел тяжелый кожаный бумажник, открыл его. В бумажнике лежал австралийский паспорт. Виктор Брюс Делани, сорок два года. В графе КОНТАКТ В ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ СЛУЧАЯХ стояло: «Миссис Элен Делани» и сиднейский адрес.
Гленн Брэнсон очистил от грязи желтую дамскую сумочку, расстегнул на ней молнию. Вскоре и в его руках оказался паспорт, на сей раз британский, и Брэнсон протянул его Грейсу. В нем обнаружилась фотография Эшли Харпер, однако выдан он был на имя Энн Хэмпсон. Графа КОНТАКТ В ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ СЛУЧАЯХ осталась пустой.
Кроме паспорта, в бумажнике мужчины лежали кредитные карточки, а в сумочке Эшли кошелек, однако никаких сведений о том, где эта парочка провела последнее время и куда направлялась, обнаружить в них не удалось.
— Хьюстон, у нас проблема, — негромко сообщил Гленн Брэнсон, впрочем, никакого юмора в том, как он это сказал, не было и в помине.
— Да. — Грейс выпрямился и отвернулся от машины.
— И как же нам, черт побери, искать теперь Майкла Харрисона?
— Есть у меня одна мысль, — ответил Грейс.
Полтора часа спустя Грейс помогал Гарри Фрейму устраиваться на переднем сиденье служебного «форда».
Украшенный конским хвостиком и козлиной бородкой медиум расстелил на коленях карту Ньюхейвена и держал над ней правой рукой привязанное к бечевке металлическое кольцо. Гленна Брэнсона Грейс решил к этой затее не привлекать. Зная, насколько чувствительна энергетика Фрейма, он не хотел, чтобы медиуму мешали негативные вибрации.
— Так вы принесли мне что-нибудь, как я просил? — поинтересовался Гарри, когда Грейс уселся за руль.
Грейс достал из кармана коробочку и протянул ее медиуму. Фрейм открыл коробочку, вынул из нее пару золотых запонок.
— Эти наверняка принадлежат Майклу Харрисону, — сказал Грейс. — По пути сюда я забрал их из его квартиры.
— Превосходно. — Пока они ехали вдоль берега от жилища Фрейма на восток, медиум держал запонки в сжатой ладони. — Так, говорите, Ньюхейвен?
— Сегодня днем машина, которая нас интересовала, попала в Ньюхейвене в аварию. И из Ньюхейвена же поступил сигнал с мобильного телефона Майкла Харрисона. Думаю, следует поехать туда, и вы посмотрите, не удастся ли вам что-нибудь уловить.
— Я уже кое-что уловил. Определенно.
Расстояние до Ньюхейвена было небольшим. Грейс следовал полученным от дорожной полиции указаниям и вскоре увидел на дороге следы покрышек, брызги масла и осколки стекла.
— Ага. Вот здесь и произошла утром та авария.
Держа запонки в левой ладони и глубоко дыша, Гарри Фрейм начал раскачивать над картой колечко. Он крепко зажмурился и спустя пару секунд сказал:
— Прямо, Рой. Только прямо. И медленно.
Грейс поехал прямо.
— Мы приближаемся, — произнес Фрейм. — Я вижу поворот налево, он скоро покажется, — возможно, это даже не шоссе, а просто проселок.
Через сотню метров действительно показался проселок, уходивший влево по выметенной ветром пустоши.
— Поверните налево, Рой.
Грейс взглянул на Фрейма, гадая, не жульничает ли тот, не подглядывает ли из-под якобы сомкнутых век. Однако, если Гарри и мог на что-то смотреть, так лишь на расстеленную у него на коленях карту. Грейс повернул налево и проехал метров четыреста вверх по проселку. На верхушке холма обнаружился приземистый, уродливый дом.
— Вижу отдельно стоящий дом. Майкл Харрисон находится в нем, — сказал Фрейм тонким голосом.
Грейс вылез из машины:
— Здесь?
Фрейм, не открывая глаз, подтвердил:
— Здесь.
Маятник его быстро описывал маленькие круги, а сам Гарри так и сидел, зажмурясь, и трясся, точно его напрямую подключили к электрической розетке.
Грейс прошел от машины к воротам, немного постоял у них, глядя на запущенную лужайку. В облике дома присутствовало нечто необычное, однако Грейс не смог сразу понять что. Странная была постройка, какая-то скособоченная.
Грейс прошел по бетонной дорожке, нажал на растрескавшуюся кнопку звонка. Из дома донесся звон, однако к двери никто не подошел. Он позвонил еще раз. Никакого ответа.
Тогда он стал обходить дом, заглядывая в каждое окно. И снаружи, и изнутри дом выглядел заброшенным. Мебели, судя по ее виду, было лет двадцать-тридцать, как и кухонному оборудованию. Потом Грейс, к своему удивлению, заметил стопку газет на кухонном столе.
Он посмотрел на часы. Чуть больше шести вечера. Грейс знал, ему следует получить ордер на обыск. Однако это займет пару часов — а шансы найти Майкла Харрисона живым и так уменьшаются с каждой минутой. Насколько он может верить Гарри Фрейму? В прошлом медиум несколько раз попадал в самое яблочко, однако не меньшее число раз и ошибался.
Грейс вздохнул. Время уходило.
Отыскав в огороде камень, он разбил кухонное окно, обернул носовым платком руку, нащупал на раме запор, распахнул ее и влез в кухню.
— Эй! — крикнул он. — Эй! Есть тут кто-нибудь?
Все вокруг выглядело запыленным, да и пахло пылью. Если не считать газет — со вчерашней датой, — какие-либо признаки того, что кухней в последнее время кто-то пользовался, отсутствовали. Грейс обошел другие комнаты первого этажа. В большой грязноватой гостиной висела пара гравюр в рамках, морские пейзажи. Грейс заметил также полоски на ковре — как будто кто-то недавно сдвигал диван.
Верхние комнаты оставляли такое же неприятное, нежилое впечатление. Три спальни, маленькая ванная комната.
Он заглянул в каждый из стоявших в доме шкафов и шкафчиков. В тех, что были наверху, лежали лишь постельное белье и полотенца. Внизу в буфете обнаружились припасы — чай, кофе, несколько консервных банок — и ничего больше. Никаких признаков присутствия Майкла Харрисона.
Надо будет выяснить, кому принадлежит этот дом и когда здесь в последний раз кто-нибудь жил. Грейс вышел из дома через заднюю дверь, прошелся вдоль стены и увидел два мусорных бака. Он поднял крышку первого — яичная скорлупа, использованные пакетики чая, пустой пакет из-под молока.
Грейс направился к фасаду дома, еще раз осмотрел его. И вдруг понял, что не так с этим домом. Там, где справа от парадной двери виднелось уродливое окно, должен был находиться встроенный гараж. Теперь Грейс видел все ясно — тон кирпичей этой стены был не таким, как у остального дома.
И внезапно Грейс вспомнил отца, который любил сам ухаживать за своей машиной — менять масло, ставить новые тормозные колодки. Он вспомнил смотровую яму в их гараже, в которой провел немало счастливых часов, помогая отцу управляться с целой чередой «фордов».
И Грейс подумал о линиях на ковре гостиной, которые только что видел, о недавно отодвигавшемся диване.
Повинуясь лишь интуиции, не более того, он снова вошел в дом и направился к гостиной. Он отодвинул диван — и увидел, что угол ковра слегка загибается кверху. Грейс опустился на колени, потянул за угол — ковер легко отстал от пола. Слишком легко. Под ковром был настелен слой плотного материала, под обычные ковры такого не кладут. Что это такое, он понял мгновенно. Звукоизоляция.