Страница 19 из 21
В последнее время внимание ученых сосредоточено на проблемах синергетики, которая изучает универсальные механизмы организации и функционирования систем различной природы[48]. В рамках синергетики оформились три парадигмы: самоорганизации, динамического хаоса и сложности[49]. В системах, находящихся вдали от точки равновесия, в результате массовых согласованных взаимодействий элементов возникают процессы самоорганизации, приводящие к возникновению стационарных структур. При этом из множества параметров системы выделяется небольшое количество ведущих факторов порядка, к которым подстраиваются все остальные, и система переходит в новое состояние. При наличии в системе диссипации частиц система теряет устойчивость равновесного состояния, и в результате могут возникать диссипативные структуры либо развиваться периодические или непериодические колебания, получившие название волновых процессов[50].
Явление динамического хаоса представляет собой непериодическое поведение, возникающее в детерминированных системах, поведение которых определяется прошлым и настоящим и отсутствием стохастических явлений. Основным выводом из этого состояния стало выявление существования горизонта прогноза или факта пределов предсказуемости. Другими словами, выявляется конечное время, после которого динамический прогноз поведения системы становится невозможным. Во время перехода от регулярного к хаотическому движению при изменении внешнего параметра возникает странный аттрактор и наблюдается разбегание траекторий хаотического движения системы. Это явление послужило основой для заявлений о конце определенности, при котором редкие и небольшие события способны вызвать большие последствия для поведения и дальнейшей судьбы системы.
На стыке парадигм порядка и хаоса лежит парадигма сложности, описывающая пребывание системы «на кромке хаоса» или, точнее, «скольжение» вдоль этой кромки[51]. Она ориентирована на взаимодействие сложности и целостности систем исходя из того, что в точке бифуркации сложные системы находятся в состоянии масштабной инвариантности, чувствительны к слабым воздействиям и проявляют свои целостные свойства.
Природные и социальные системы организованы иерархически. Теория систем и синергетика выступают в качестве метаязыка современной науки и позволяют исследовать самоорганизацию естественных и социальных систем. При этом становится очевидным, что попытки объяснить сущность объектов природы и социума путем анализа все более глубоких или нижних уровней иерархии не дают окончательного ответа на вопрос о том, как функционируют целостные системы и как возникают их критические состояния. Теория систем и их самоорганизации подсказывает, что анализ должен сопровождаться синтезом знаний для того, чтобы избежать недостатков редукционизма и вернуть объектам и процессам их целостные свойства, которые ускользают от исследователя в процессе редукции.
Процесс интеграции, или синтеза, знаний позволяет вернуть объекту либо процессу свойства целостности, которые неизбежно теряются в ходе анализа их составных частей. В результате дифференциации знаний возникают новые массивы знаний, объединенные общим предметом исследования. В рамках монодисциплинарного знания новые исследования генерируют лишь его количественный рост. Теория систем и семиотика, выступая в качестве метаязыка современной науки, позволяют преодолевать монодисциплинарные границы и, используя обобщенный массив знаний, давать более полное и всестороннее описание и характеристику изучаемых явлений, объектов и процессов. В результате появляется интегрированное знание, качественно отличное от исходных монодисциплинарных массивов.
Процессы интеграции знаний могут различаться по степени их взаимного проникновения. Важную роль здесь играет использование гибридной методологии исследований и синтеза полученных знаний. Сейчас различают мульти-, меж – и трансдисциплинарные модели и алгоритмы интеграции знаний. В качестве примера мультидисциплинарного знания можно рассматривать подготовку и издание энциклопедий, в которых приводится каталогизация известного знания, не нарушая при этом его фактической автономии. Междисциплинарное знание интегрирует сведения, добытые разными дисциплинами, о едином объекте познания или изучаемом процессе, но при этом каждая дисциплина использует свою собственную методологию исследования и свою систему понятий. В качестве интегрирующей силы в таком случае выступает сам объект познания. Примером такого объекта познания можно считать биосферу или ее биоразнообразие. Трансдисциплинарность достигается путем систематического использования множественных методологий исследования из самых разных дисциплин, что позволяет сразу получать интегрированное знание для характеристики сложных объектов или для решения сложных глобальных проблем. При этом наблюдается сдвиг главного фокуса познавательной деятельности от простоты к сложности; от сингулярности к гетерогенности; от линейности к нелинейности; от детерминистской причинности к стохастической; от единства и универсальности к процессам объединения и интеграции; от фрагментарности явлений и событий к их связям и кооперации; от формирования границ к их пересечению; от краткосрочных к долгосрочным и глобальным процессам; от редукции и анализа к синтезу и интеграции знания. Трансдисциплинарность ориентируется на формирование новых понятий и категорий, полагается на мудрость и этические ценности человека[52].
Добавим, что знание, получаемое в результате синтеза монодисциплинарных когнитивных полей, иногда называют иначе, включая и такие необычные синонимы, как транспециальное, адисциплинарное, метадисциплинарное, супрадисциплинарное, экстрадисциплинарное.
Трансдисциплинарность предполагает формулирование общих аксиом для ряда взаимодействующих дисциплин и понимание объекта изучения как многоуровневой и многоцелевой иерархической системы. В ситуации трансдисциплинарности выявляется взаимосвязь между различными компонентами изучаемой системы или фрагмента реальности и возникает феномен синкогнитивной кооперации, рождается руководящая идея, лежащая за пределами исходного понимания. Это целостные концептуальные рамки изучаемого объекта, лежащие за пределами исходных дисциплинарных границ, которые уступают свое место новому, более масштабному видению.
Кроме научного знания, полученного с помощью специальных когнитивных методов, существуют также эзотерическое духовное знание, практическое обыденное знание людей, народная медицина, разнообразные древние ментальные и духовные практики, традиционное знание небольших этнических групп (indigenous traditions). Все эти разновидности знания, полученного человечеством в процессе освоения реальности, составляют его общее наследие и в процессе глобализации постепенно адаптируются цивилизацией. Трансдисциплинарность помогает преодолеть различия и перебросить мост между парадигмами редукционизма и холизма, привнести в научное познание этическое измерение. Так, европейская медицина и философия постепенно стали осваивать и адаптировать восточные практики и логические системы мышления с акцентом на целостность. Трансдисциплинарность с ее алгоритмом выявления сложных проблем, синтезом наличных знаний и последующей рефлексией над сформированным проблемным полем лежит в русле этого движения.
Важную роль играет также когерентная познавательная деятельность поверх дисциплинарных барьеров. В сущности, теория систем, структурализм, теория эволюции, социобиология, концепции глобализма возникли и развивались на основе трансдисциплинарного подхода. Философия стремилась еще с античных времен увидеть и объяснить все сущее с точки зрения своих основных категорий и универсальных принципов, обладающих большой объяснительной силой. В связи с этим, например, антропологию можно назвать сверхдисциплиной, смотрящей на мир и его познание через человека как меру всех вещей[53].
48
Хакен Г. Синергетика. – М.: Мир, 1980. – 405 с.; Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Основания синергетики. Режимы с обострением, самоорганизация, темпомиры. – СПб.: Алетейя, 2002. – 414 с.
49
Подлазов А. В. Теория самоорганизованной критичности – наука о сложности // Будущее прикладной математики. – М.: Эдиториал УРСС, 2005. – С. 404–426.
50
1 Николис Г., Пригожин И. Самоорганизация в неравновесных системах. – М.: Мир, 1979. – 512 с.; Зыков В. С. Моделирование волновых процессов в возбудимых средах. – М.: Наука, 1984. – 166 с.
51
Obukhov S. P. Self-organized criticality: Goldstone modes and their interactions// Phys. Rev. Lett. – 1990. – Vol. 65, N 12. – P. 1395–1398; WaldropM. M. Complexity: The emerging science at the edge of order and chaos. – N. Y.: Touchstone, 1993. – 384 p.
52
Klein J. Т. Voices of Royaumont // Transdisciplinarity: recreating integrated knowledge. – Oxford: EOLSS Publishers, 2000. – P. 3–13.
53
Klein J. Т. Integration, Evaluation, and Disciplinarity // Transdisciplinarity: recreating integrated knowledge. – P. 49–59.