Страница 5 из 5
В сенях мы со стуком поставили карабины и, дуя на озябшие руки, вошли в горницу, вслед за хозяйкой.
– Садитесь, – кивнула она на лавку, всё ещё подозрительно нас осматривая. – Кто же вы будете? Вроде как немцы и не немцы… Я немцев в войну видала. И их хформа другая.
– Итальянцы мы, бабушка, – сказал осмелевший Виталик. – Идём в плен сдаваться. Какие из нас, макаронников, вояки? Разве что до женского пола охочие…
– Вы смотрите мне, артисты! – погрозила нам бабушка кривым пальцем. – У нас ребята хуч итальянцам, хуч кому за наших девок бока наломают.
– Вы извините, – вступил в разговор я, – не могли бы вы нам, бабушка, продать молока, хлеба или там сала? Нас десять человек. Взвод. С утра ни крошки во рту не было.
С этими словами я протянул бабке собранную во взводе мелочь.
– Денег мне ваших не надобно, – сказала старуха, скосив глаза на кучу монет разного достоинства. – А коль дров нарубите – угощу!.. Дрова я рубила, когда на вас Тарзан кинулся. Наши собаки чужих не любят. Особливо всяких немцев.
– Итальянцев, – поправил я.
– Один чёрт, чужаков не выносят.
Хрусталёв повеселел.
– А ещё топоры есть? – спросил он.
– И топоры, и пила двуручная – всё в амбаре имеется.
Виталик, надев свою пострадавшую при налёте Тарзана шинель, выскочил в сени.
– Ты куда? – спросил я.
– За ребятами, – бросил он в ответ. – Я мигом. Только, бабуля, привяжите своего Тарзана, а то у меня стипендии не хватит, чтобы с «Мосфильмом расплатиться».
Через двадцать минут всё население села Городного могло наблюдать любопытную картину: взвод итальянских солдат пилил и русским гиканьем колол бабке Настасье дрова.
– Карамба! – выкрикивал Виталик будто бы итальянское слово и с одного маху располовинивал огромную чурку.
– Дай Бог, солдатики, вам здоровья! – причитала повеселевшая бабка и суетилась возле керосинки, готовя в огромной чугунной сковороде яисчницу с салом. Ничего лучшего я, кажется, в жизни не ел…
…И настал наш звёздный час. На съёмочной площадке зазвучала итальянская речь. Шума и неразберихи стало больше. Осветители пробовали свои прожекторы, суетились помощники оператора, режиссёра. Девушка в дублёнке проверяла хлопушку.
Де Сика ходил по площадке в новом крестьянском овчинном полушубке и в пыжиковой шапке с опущенными ушами: мороз в тот день был под тридцать.
– Не ударим и мы лицом в снег! – весело сказал наш помреж. – Быстро гримироваться!
– А мы уже одеты, – хором ответил наш взвод, барабаня зубами от холода.
– Нина! – крикнул кому-то наш наставник. – Можно моих итальянцев разукрасить?
Появилась молодая женщина с чемоданчиком флаконов и пузырьков. Через десять минут все мы были загримированы под регулярные итальянские части, попавшие в переплёт на заснеженной Волге. В завершении всего Нина из аэрозольного баллончика опрыснула наши небритые физиономии, отчего они тут же покрылись искусственным инеем. Хотя, учитывая температуру воздуха, это было лишним.
– Ждите своего командира, – сказал помреж. – По сигналу Витторио начнём. А пока сидите в «Рафике», грейтесь.
Из любопытства я выглянул из «Рафика», печка которого при таком морозе плохо справлялась со своими обязанностями, и сразу увидел её. Лена приехала на институтском автобусе вместе со всеми нашими. Институтских было много.
– Чао-какао! – крикнул я и помахал пилоткой с отстёгнутыми ушами.
– Вот он, наш макаронник! – закричал в ответ Рыжий Додо. Лена, увидев меня, тоже махнула рукой в красной шерстяной рукавичке, словно просигналила маленьким фонариком.
От автобуса к нам широко шагал полковник Мясоедов.
– Ну и морозище сегодня! – заглянув в «Рафик», сказал он. – Держитесь, ребята! В принципе солдаты вы – русские. Итальянцев только играете.
Через минуту на лошади появился загримированный Марчелло – командир нашего взвода.
Загнусавил мегафон. Мы посыпались на мороз из теплого «Рафика».
Первый эпизод с первого же дубля отсняли без сучка и задоринки. Разбитый наголову и разрозненный итальянский взвод обречённо брёл по безмолвной снежной пустыне, утопая в снегу. Шёл навстречу смерти в этой суровой, гордой и загадочной стране, куда их закинул бесноватый дуче. Нам даже обидно стало, что всё вот-вот закончится… Я был не против покрасоваться перед Леной и на этом крещенском морозе.
А потом знаменитый режиссёр заупрямился. Нас запустили на второй дубль, но после нескольких метров плёнки Де Сика заупрямился и закричал со своего места на операторской мачте:
– Но, но, капито!
– Не пойдёт! – перевёл для нас переводчик.
– Чего это он? – спросил меня Виталик.
– Сейчас узнаем, – ответил я.
Режиссёр долго, отчаянно жестикулируя, через переводчика что-то объяснял нашему помрежу. Тот послушно, как японская статуэтка, только кивал в ответ. Потом помощник режиссёра взял в руки мегафон.
– Витторио говорит, – услышали мы и многочисленные зеваки, стоявшие за крем площадки знакомый гнусавый голос нашего наставника, – что самый хилый из вас, тот, что чёрной бородой, должен постепенно отставать от группы, а затем в изнеможении упасть в снег и лежать с открытыми глазами. Будьте внимательны. Камера сделает наезд, снимать будет крупный план…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.