Страница 59 из 72
</p>
Моя любовь откуда такие силы,
Я ненавижу себя за это,
Каждый день как контрольный в спину.
Подумать страшно, как сердце не задену,
Моя любовь покорна себе, но здесь такая жизнь
Похожа на промежуток,
Ждать, когда, наконец, настанет
Моё любимое время суток.
<p>
Теперь уже стало душно, а я в обычном коротком платье. Нервы и мандраж. Ещё и длинный промежуток между припевом и куплетом. Надо поднять голову, иначе Лариска убьёт. Никогда не любила смотреть в зал. Это пугало ещё больше, но вот, прислушиваюсь к сердцу. Удар. Голова поднята, а взгляд устремлён просто куда-то вперёд. Плевать. Это нужно сделать, чтобы доказать себе, что я ещё могу быть хоть немного собой. Я сняла микрофон со стойки и немного отошла от неё. А взгляд всё ещё куда-то туда, ни на кого, просто вдаль. Громче, смелее, почти так, как было.
</p>
И может быть, не знаю, и там снаружи,
Настоящий рай остальных не хуже,
Я завидую, только и все напрасно.
Не поверишь, но время плохое лекарство,
Оставайся здесь допивай свой кофе,
Мне ужасно жаль, моя любовь,
И если есть надежда, то пусть не мешает,
Только я и ты.
Моя любовь, откуда такие силы
Я ненавижу себя за это,
Каждый день как контрольный в спину,
Подумать страшно, как сердце не задену
Моя любовь покорна себе но здесь такая жизнь
Похожа на промежуток,
Ждать, когда, наконец, настанет
Мое любимое время суток.
<p>
Мыслей не было до очередного проигрыша, а сейчас вновь появились. Я даже начала шевелить телом и рукой. В этом промежутке нужно было только в нужный момент говорить «Моя любовь», поэтому я опустила руку с микрофонов вниз и поднимала только, когда нужно было. Глаза закрыла, сейчас это нужно было. И вот пошёл последний припев. Скоро это закончится, а меня убьют. Чёрт, я стою, пою, а могу думать только о том, как меня брат придушит. Резко открываю глаза, а слова поются сами.
</p>
Ты дорожишь мной, мне дорога моя память,
Память стоит того, чтобы так и оставить,
Только так и время придет, наверное,
Я смогу с тобой говорить откровенно,
А пока ни слова, ещё корицы,
Никаких секретов и пульс 130,
Задержу дыхание смотрю, не мигая,
Я люблю тебя
Моя любовь, откуда такие силы,
Я ненавижу себя за это,
Каждый день как контрольный в спину,
Подумать страшно, как сердце не задену,
Моя любовь покорна себе, но здесь такая жизнь,
Похожа на промежуток,
Ждать, когда, наконец, настанет
Мое любимое время суток
<p>
Осталось в такт сказать пару раз «Моя любовь» и всё, конец. И вот они, последние аккорды, музыка стихает, и в зале наступает полнейшая тишина, ещё и темнота, не хватает только мертвых с косами, и будет вылитое кладбище. Я вернула микрофон на место, свет включился, а в зале начали хлопать. Некоторые даже стояли. Мой мандраж перешёл от ног к рукам.
– Что же, а это неплохо, минимум фальши. А это уже о чём-то говорит. Можете проходить и занимать места в зале, а мы продолжим, – сказала Лариска и углубилась в изучение монитора компьютера вместе с каким-то мужиком.
– Будешь кричать и звать на помощь, спасать не стану, самоубийцей я ещё не стал, – прошептал мне Виталий на ухо, когда проходил мимо.
– Друг, блин, называется.
– Просто перестраховываюсь.
Я начала искать глазами Лилит, чтобы она немного задержала Антона, а я бы по-быстрому смылась, а потом пришла и прикинулась валенком. Её даже просить не пришлось, когда я нашла её взглядом, она уже выставила руки и что-то гневно объясняла Антону. Оказавшись за пределами актового зала, я выдохнула, прислонилась спиной к стене, закрыла глаза, пытаясь успокоить сердцебиение, но этому не суждено было сбыться.
– Классно спела.
– Твою, блин, мать, – Рома появился так же неожиданно, как и Виталий с группой. Я рефлекторно поднесла руку к левой стороне грудины.
– Материться не хорошо, – произнёс этот гад с усмешкой на лице.
– До инфаркта доводить нельзя! – рявкнула я, – ты чего здесь забыл?
– Проблем с сердцем у тебя не наблюдалось, вроде, – я злобно на него посмотрела, а он продолжил, как ни в чём не бывало, – пришёл посмотреть на любимого брата, а увидел ещё и тебя.
– Любимого брата? Не смеши меня. Вы терпеть друг друга не можете. Какая любовь?
– Такая же, как и у тебя, – и тут сердце не просто вернуло свой привычный ритм, оно ещё и решило перестать работать вообще.
– О чём ты?
Он промолчал и подтолкнул меня к двери актового зала. Волков стоял на сцене с микрофоном и что-то ворчал, а потом вдруг произнес:
– Песню выбирал не я, так что тапками и помидорами кидаться не обязательно.
Зал дружно засмеялся, и я не сдержала улыбки. Из колонок начала играть мелодия, смутно мне знакомая, но память просто отшибло. Андрей начал петь.
</p>
Когда нам будет сильно за двадцать,