Возвращение к вершинам

Землян пришло много. Их куда больше, чем тех местных, которых в свое время здесь перебили.

Но ведь сила не только в числе. Сельские труженики, клерки, водители, продавцы, работники строительного комбината, сборщики стеклопакетов, дворники — таков усредненный состав пришельцев. Людей с военным опытом среди них единицы, погоду они не делают. Да и те не в своей тарелке — ведь вместо привычного оружия приходится пользоваться примитивными дубинами, копьями и прочим доисторическим хламом. Так что былой опыт если и помогает, то далеко не в полном объеме.

То есть, даже имея такие силы, земляне, возможно, качественно уступают разгромленной группе местных или не сильно превосходят. Металлического оружия почти нет, пользуются самоделками из доступных материалов. А там у ваксов технологическое преимущество, потому что они умеют обрабатывать камень, что люди делать пытаются, но с куда меньшими успехами. К тому же качественный кремень в ближайших окрестностях не встречается вообще, дикари его добывают где-то далеко и, само собой, не торопятся поделиться информацией о его местонахождении с врагами. О торговле с ними тоже не может быть и речи.

Людям остаются кость и древесина.

В общем, имеет место слабая боевая подготовка и неудовлетворительная вооруженность. В этих вопросах преимущество на стороне дикарей. Если по первому пункту народ пытаются тренировать, то со вторым все очень плохо.

Нужно сырье. Именно ради него Рогов и еще одиннадцать человек опасно отдалились от контролируемой землянами территории. Хоть какая-нибудь руда, пусть даже с вредными примесями, бедная, никчемная. Но чтобы из нее получилось выплавить вожделенный металл в весомых количествах. Сойдет и совсем дрянной, дикарям и такой не снился. У них его нет, но не сказать что нет вообще — встречаются отдельные изделия. Или древние, из материала, который у землян принято называть черной бронзой, или отобранные у местных несколько лет назад.

Кстати, дележка тех богатых трофеев не обошлась без политических скандалов. Несколько вождей передрались, причем не по одному разу, племенной союз мгновенно развалился, на почве жадности и мордобоя вспыхнуло несколько ожесточенных войн. В результате некоторые поселения оказались обескровлены, другие забросили, тамошнее население перебралось в более спокойные места. Троглодиты до сих пор не оправились после тех бурных событий, давние конфликты не все погасли. И это внушает надежду на то, что объединиться против землян они не сумеют.

Откуда все это Рогову известно? В основном от тех самых аборигенок, которых дикари оставили работать на себя. Но все они успешно влились в коллектив землян, так что свежих сведений поставлять теперь не могут, связи с ваксами больше нет.

Надо бы заняться ловлей говорливых пленников. Женщины знают язык троглодитов, да и многие земляне могут связать на нем пару слов, благо выучить их не так уж сложно. В общем, нашелся бы болтун, а о чем поговорить — найдется.

Глава 3

Сфена пришлось тащить к костру чуть ли не силой, иначе он бы так и долбил бесполезные камни до поломки ценного молотка. Что поделать — человек увлечен своим делом. И ведь прекрасно понимает, что сейчас нужна именно руда, а на все остальное не следует растрачивать внимание, но стоит какому-нибудь никчемному булыжнику попасть в его руки, как сразу начинается вдумчивое исследование непонятно ради чего.

Кусок запеченного вчерашним вечером корня лопуха вместо хлеба да свежая рыба с углей — вот и весь рацион. Рогов начинал слюной истекать при одной мысли о простой соли, но ее не было вообще. Пытались заменять ее золой и даже смесями различных сушеных трав, но в первом случае вкус почти не улучшался, зато на зубах скрипело тошнотворно; во втором все было так же безуспешно, разве что без противного скрипа.

В общем, кормежка столь вкусная, что изголодавшиеся собаки от такой быстро взвоют. Еще недавно никто бы такого убожества даже пробовать не стал, но так уж получилось, что всем пришельцам выпало тесно познакомиться с голодом и прочими лишениями. После пережитых приключений крутить носом не захочется.

Да и толку крутить, если деликатесов все равно взять неоткуда? Лучшее, что встречалось в рационе, — мясо. Но домашнего скота нет, а орава людей изрядно проредила дикое поголовье крупных и мелких копытных, в ближних окрестностях почти не осталось фазанов и зайцев, прежде встречавшихся на каждом шагу. Приходилось посылать дальние охотничьи экспедиции на запад и восток. Север бесперспективен — там скудные горы, а на юге шагу нельзя ступить, чтобы не нарваться на ваксов. Из таких вылазок приносили немного, так что спасались исключительно рыбой, ею обеспечивались приблизительно процентов восемьдесят потребностей, если не все девяносто.

Рогов боялся представить, что будет, если зимой водное изобилие иссякнет. Допустим, рыба покинет верховья рек, убравшись вниз. Из непроточных озер она, конечно, никуда не денется, но эти водоемы не так уж велики, запасы их ограниченны, ловля в холодное время будет затруднена. Это сейчас много ума не надо, знай себе таскай неводы и бредни, но после ледостава все резко изменится. Да и перед ним лезть в воду смерти подобно — околеешь.

По расчетам землян, до наступления холодов остается не больше пяти месяцев. И за это время надо успеть как следует подготовиться к зиме. При отсутствии консервантов для сохранения еды, при острой нехватке теплой одежды (и не только теплой) и дефиците инструментов, которые нужны для строительства надежного жилья и оборонительных сооружений.

Рогов всячески пытался отвиливать от вникания в такие животрепещущие вопросы, но, так как являлся одним из краеугольных камней здешнего общества, совсем избегать их не мог. Вот и сейчас жевал осточертевшую рыбу и размышлял, есть ли надежный способ ее сохранения. Соли нет ни щепотки, так что отпадает, — в золе, что ли, попробовать улов держать? Не факт, что это полезная для здоровья идея, да и золы потребуется очень и очень много. Грубо говоря, на зиму надо подготовить запас в два-три десятка тонн полноценной пищи, иначе они рискуют столкнуться с нешуточными проблемами.

Грач, убрав ото рта поднесенный было кусок рыбы, неуверенно произнес:

— Я вроде видел что-то…

— Что? — уточнил Киря. — Шмат сала копченого и запотевшую чекушку беленькой?

Рогов, находясь на своей волне, чуть не подпрыгнул:

— Слушайте, а рыбу можно коптить без соли?

Киря покачал головой:

— Я о всяких извращениях слышал, но о таком — впервые. Экий ты, Рог, затейник.

— Да просто голову ломаю, как ее можно сохранить на зиму. Сейчас рыбы полно, могли бы запас сделать.

— Не, Рогов, отвертеться от соли ты в таком вопросе никак не сможешь. Даже просвещенная Европа выхода не нашла, куда уж тебе, убогому. Шведы, да будет вам всем известно, издавна почитают не просто селедку, а селедку квашеную. Скажу даже еще проще — протухшую, потому как по-другому назвать перебродившую сельдь у нормального человека язык не повернется.

Здоровяк Паша, без удовольствия пережевывая уже как минимум десятую рыбешку, покачал головой и пробубнил:

— Киря, не гони. Никто в Европе не станет тухлятину есть. Это тебе не какие-нибудь папуасы из джунглей.

— Дитя ты великовозрастное и печальная жертва оболванивающего телевидения. Едят да причмокивают и называют это вовсе не тухлятиной, а сюрстреммингом. Так сказать, имеет место ярко выраженный случай подмены понятий. Дошло до того, что банки с этой гадостью у них запрещено в самолет проносить, потому как это не что иное, как биологическое оружие страшной силы. Если рванет — всем хана, задохнутся как в закупоренной заднице. Но, не заходя на трап, уплетай это дерьмо сколько влезет. Так вот, вернемся к вопросу Рогова. Даже в случае с сюрстреммингом совсем без соли обойтись не удалось. Ее хоть чуть-чуть, жадной рукой, но добавляют, иначе получится такая бурда, что даже всеядный европеец может отказаться употреблять. Кстати, есть предположение, что жаргонное слово «стремный», или «стремно», произошло как раз от сюрстремминга. Дескать, приличному и уважающему себя человеку как-то стремно такое лопать, для этого надо как минимум перестать себя уважать. И «сюр», возможно, тоже вовсе не от сюрреализма произошел, а от…