Страница 3 из 13
— Челябинская область?
— Он самый. Знаешь про гору Магнитную?
— Слышал. Комбинат металлургический из-за нее там построили. Богатая железная руда, магнитные скалы и все такое.
— А еще там такие же породы, как и под нашим поселком, — осадочная толща. Те же известняки с песчаниками и прочим. И крупные месторождения железа образовались на контактах этих известняков с магматическими телами.
— Ясно. Это получается, что нам надо в верховья подниматься?
— Без понятия, где именно располагаются нужные нам места. Но ты прав, надо подниматься и смотреть на остановках, чего в ручье интересного.
— Мы за холмом ваксов видели.
— А они вас видели?
— Вряд ли. Просто мимо прошли.
— Мы и без того знали, что можем на них наткнуться где угодно, так что ничего нового ты мне не сообщил. Но командуешь отрядом ты, так что тебе решать, идти нам дальше или возвращаться назад.
— Кроме общих слов хоть что-нибудь сказать можешь? Ну хоть какую-нибудь гарантию дать? Мы ведь сюда за рудой пришли, а не за приключениями.
Сфен вдохнул:
— Я уже устал объяснять, что геология — наука неточная. Она работает с вероятностями, а не с непреложными фактами. Есть положительные предпосылки, и больше ты пока что ничего от меня не услышишь.
— Сам прекрасно знаешь, что металл нам нужен до зарезу.
— Да, Рогов, я тебя понимаю, но и ты меня пойми: если его в этих краях нет вообще, то хоть сотню таких, как я, пригони — не поможет.
— Да я тебя тоже понимаю. Мы вообще на другой планете, тут свои законы, земные правила могут не работать.
— С чего ты это взял? Химия и у нас, и здесь одинакова.
— Уверен?
— Мы ведь до сих пор живы? А что такое человек по своей сути? Химический реактор, только и всего. Раз законы одинаковые и там и здесь, то и химия планетарных недр не различается. Вот, посмотри. Видишь? В этом куске песчаника можно разглядеть ржавые вкрапления. Те самые минералы, содержащие железо. По сути — тоже руда. Но для нас она не подходит, содержания мизерные. Нет у нас возможности обогащать такое бедное сырье. Но зато мы точно знаем, что железо здесь есть. Оно повсюду, просто надо найти место, где нас устроит его концентрация. То есть месторождение или пусть хотя бы мелкое рудопроявление, при наших запросах хватит надолго. Найдем обязательно, вопрос только в сроках.
— Всем хочется побыстрее.
— И мне в том числе.
— Этот ручей можно речкой назвать. Местами метра на четыре и больше разливается. Такой может издали течь.
— Где его исток, я знать не могу.
— Ладно, придется подниматься, а там по ходу думать будем. Но если что не так, сразу развернемся. Слишком далеко забрались от своих, обнаглели. Нарваться можем. Нас всего двенадцать, а сколько здесь ваксов — неизвестно.
— Нарваться и под поселком можно.
— Тут ты прав. Но здесь, вдали от него, нарываться опаснее.
Глава 2
Айболит, бессменный кашевар отряда, колдовал над костром, следя за нанизанной на прутики рыбой, выловленной все в том же ручье. Здесь его воды протекали в ущелье, проточенном среди навалов камней разного размера. В свое время они скатились в русло не сами собой, сорвавшись со склонов стискивавших долину холмов. Тут поработала рука человека.
Коллективные усилия сотен или тысяч людей привели к тому, что по правому борту долины образовалась длинная глубокая вырезка. Рудокопы древности добывали что-то ценное, выходившее в этом месте на поверхность. Выбрав легкодоступные запасы, они были вынуждены начать заглубляться за оставшимися, и над ними со временем начала нависать пачка бесполезных пород. Пришлось заняться дополнительной работой, чтобы все это добро не обрушилось на их сгорбленные спины. Мешающий грунт разбирали кирками и лопатами, тачками или как-то по-другому оттаскивали вниз, сбрасывая с высокой речной террасы. Со временем человеческая деятельность привела к тому, что образовался протяженный отвал, перегородивший дорогу воде. Но она если и поднялась над этой плотиной, то ненадолго. Слишком рыхлая преграда, через такую несложно проточить новый путь, уровень быстро снизился, ни следа от озера не осталось.
Рогов, пристроившись на удобной глыбе, крошечным балконом нависавшей над водами широко разлившегося в этом месте ручья, занимался пополнением продовольственных запасов. При отсутствии нормальных консервантов нелегко хранить еду в заплечных мешках и корзинах. Тем более что основу рациона землян составляли дары водоемов и дичь, до развитого сельского хозяйства им еще пахать и пахать. Ни о каких крупах и прочих продуктах, легко обходящихся без холодильника, пока что не может быть и речи. Осточертевшие ревень да такие же надоевшие корни самого обычного с виду лопуха — вот и весь растительный рацион, полноценно прожить на таком проблематично.
В общем, в дальних походах приходилось по большей части рассчитывать на подножный корм — ведь с собой много унести не получится.
Кусок лески с хитроумно навязанным пучком обрезков фазаньих перышек, крючок и палка, выломанная в ближайших зарослях вездесущего орешника, — вот и вся удочка. Здешнюю рыбу можно безо всякой наживки обманывать. Она еще не знакома с человеческим коварством и не боится его до такой степени, что самых беспечных можно из рук кормить.
Взмах удилища, перьевая муха падает возле валуна на течении, струя подхватывает ее, несет мимо камня, из-под которого моментально выносится стремительная тень. Подсечка, переменчивая тяжесть отчаянно трепыхающейся рыбы, медленно, чтобы не нагружать лишний раз драгоценную леску, добыча добирается до берега — и вот уже Рогов пускает в дело загребущую руку и с нотками радости в голосе сообщает Айболиту:
— Крупные они в этом ручье.
— Ага, в прошлом вообще мелочь была, будто мойва недоразвитая. Хорошо, что Сфен там ничего не нашел, а то я бы запарился этих мальков потрошить и жарить. Слушай, Рогов, ты скажи Кэт, чтобы мне помогала.
— Чего это?
— Ну а чего все время я за кашевара? Самый крайний, что ли? По-хорошему, вообще-то женщины всегда готовят.
Подошедший Киря хлопнул бессменного повара по плечу:
— Не грузи нашего великого вождя такой глупой дребеденью. И вообще, лучший друг животных, известно ли тебе, что знаменитейшие повара на всем свете — мужчины? Не веришь? А ты зайди в любой приличный ресторан и поинтересуйся, кто у них шеф-повар. О! А эта уже готова, красиво подрумянилась, я ее себе заберу, уговорил.
— Куда?! А остальным?! Руки убрал!
— Ты что, рыбы для почти что лучшего друга пожалел? Да ее тут целый ручей, нельзя же быть таким жадным. Опомнись, не теряй человеческого облика из-за такой ерунды. Рогов, там Сфен какой-то мрачный ходит. Такое впечатление, будто повеситься намеревается.
— Вряд ли. Он жизнелюб.
— В таком случае очень похоже, что нас прямо тут ждет очередная встреча с хорошо знакомым господином по имени Облом.
— Не знаю, не знаю. На камнях вон ржавых пятен полно. Сфен говорит, что это очень хороший признак.
— Тогда какого лешего нас понесло в такую даль? Этой ржавчины я ему, не выходя из поселка, мог полвагона натаскать. Или она здесь какая-то особенная? Ну типа хронический простатит лечит или дивные видения при неумеренном курении вызывает. Что с ней не так?
— Курить ржавчину я не догадался.
— Дарю идею, пользуйся, гробь здоровье. Раз не свое, мне не жалко.
— Благодарю.
— Мы тут с Кэт побродили по лесу, который выше. Я ей стихи рассказывал про платоническую любовь и подвиги вьетнамских коммунистов, но Кэт есть Кэт, романтики в ней не больше, чем в унитазе. Я тут разоряюсь соловьем, а она захотела фазана убить, такая вот необычная фемина.
— Убила? — напрягся Айболит, подозревая, что ему придется ощипывать и потрошить добычу.
— Ни хрена не убила, он, падаль, почему-то был против. Ох, я тебе скажу, как драпал от нас! Куда там тем страусам.
— Э! Киря! Ты уже вторую рыбу утащил! Руки убрал! Достал уже!