Меч Тьмы (ЛП)

Он не возьмет это последнее у нее. Ее тело было единственной вещью, которую только она могла отдать. Не важно чего это будет ему стоить, он оставит ее девственницей.

Как только он собрался уходить, Сирен открыла свои зеленые глаза и пронзила его жарким взглядом. Это взгляд держал его словно в плену.

— Это не было тем, что я имела ввиду, милорд.

Карриган склонил голову в замешательстве, когда она отпустила его наручи и взяла за руку, направляя его. Она провела его рукой по изгибам своего живота вниз к коротким жестким волоскам на стыке ее бедер.

— Я хочу почувствовать тебя внутри себя, Керриган. Не твою магию.

Он легко скользнул пальцем по ее лобку в то время, внезапно ощутив недоверие.

— Почему?

— Потому что я хочу подарить тебе себя.

Его охватил гнев. Он отстранился, однако обнаружил только, что она поднимается за ним.

— Мне не нужен твой подарок, — прорычал он.

— И в этом прелесть подарка, милорд. Если кто-то в нем нуждается, тогда это благотворительность. И только в том случае, если ты даришь что-то, что человек хочет, но в чем не нуждается, это становится настоящим подарком.

Он все еще смотрел на нее, но она не показывала страха.

— Это ничего не изменит между нами, маленькая мышка. Один физический акт не заставит меня полюбить тебя в любом случае.

— Я знаю.

Она вздрогнула, когда он заставил платье на ней исчезнуть. Керриган протянул руку и превратил дальнюю стену в зеркало. Он поднял Сирен с кровати, поставив лицом к зеркалу.

Сирен сглотнула при виде своего обнаженного тела, когда Керриган поместил ее перед зеркальной стеной. Все еще полностью одетый в свою броню, мужчина стоял позади нее, его глаза пронизывающе смотрели на нее с беспричинным гневом.

В сравнении с ним она выглядела такой маленькой. Такой ничего не значащей.

— Это то, что ты мне предлагаешь? — мягко спросил он ей на ухо.

Она кивнула.

Он убрал с ее шеи светлые волосы и затем наклонился, чтобы сделать глубокий вдох у ее кожи. Его дыхание было горячим, при том, что прикосновение — холодным.

Он поднял взгляд, чтобы встретиться с ней глазами в зеркальной стене. В его глазах вспыхнуло пламя, словно адский огонь, за мгновение до того, как его доспехи исчезли. Все, за исключением меча, который сейчас лежал на полу у их ног.

Сирен вздрогнула от необузданного вида его обнаженного тела. Возможно ей следовало бояться, но все же она не боялась. Она не могла объяснить этого, но почему-то происходящее казалось правильным. Девушка не хотела быть невестой какого-то неизвестного рыцаря. Так же, как не хотела быть и пешкой.

Ее жизнь уже, казалось, не принадлежала ей, и все же этот момент был полностью в ее власти. То, что она была тут с Керриганом таким образом, не имело смысла. Девушка знала, что он не испытывает любви к ней.

Но какая-то часть ее жаждала этого мужчину с безрассудным безумством. Она не могла представить, что будет с кем-то еще, кроме него. Эта потребность, этот голод, они появились из-за него и она хотела сделать это.

Керриган обнял ее, чтобы обхватить ладонями грудь, прижимаясь к ней сзади своим телом.

Опираясь на его грудь, она закрыла глаза, когда по ней прокатилась волна удовольствия.

— Открой глаза, Сирен, — напряженно произнес он. — Я хочу, чтобы ты видела, как я беру твой подарок, чтобы ты никогда не смогла обвинить меня в том, что я украл его у тебя.

По тому, как он произнес эти слова, она могла догадаться, что кто-то, должно быть, обвинял его в таком в прошлом.

— Я полностью осознаю, что делаю, Керриган.

Его лицо застыло.

— Ни один Повелитель Авалона никогда не получит тебя, как только они узнают, что я осквернил тебя. Ты изменишь свою судьбу.

Она взяла его руку в свои и поднесла к губам, чтобы поцеловать его жесткие мозоли, а затем повернулась в его объятьях, чтобы посмотреть на него.

— Я родилась дочерью ткача и судьба ткачихи — единственная, которую я когда-либо искала. Это не изменит ничего, о чем бы я беспокоилась.

Керриган не мог понять ее безумие. Сирен отказывалась от шанса жить, как Королева. Шанса жить в позолоченных залах Авалона, окруженной цветами и смехом.

Если бы не тот факт, что он не ощущал магию, он бы подумал, что действие заклинания заставляет ее покориться ему. Но здесь не было никого, кроме них двоих.

Почему она делала это?

Никогда не смотрите в зубы дареному коню.

Но как он мог не посмотреть.

— Ты признаешь демона как своего любовника?

— Только если демон — ты.

Тогда кто он такой, чтобы спорить с ней? Она полностью зрелая женщина, давно пересекшая возраст, в котором плотски познают мужчину. Она по собственной воле согласилась быть с ним...

Керриган опустил голову, чтобы еще раз попробовать ее губы. Он зарычал, ощутив ее вкус, прижимая ее обнаженное тело ближе к своему. Никогда ранее он не брал девственницу, но знал, что для них первый раз будет болезненным.

А причинить Сирен боль было последней вещью, которую он бы хотел сделать.

Снова.

Его сердце застучало, когда он закрыл глаза и призвал свою магию.

***

Сирен ахнула, когда все стены и потолок стали зеркальными, так что она смогла увидеть их со всех сторон. Глаза Керригана сверкнули, когда он подхватил ее на руки и понес к кровати, над которой уже не было полога. Он аккуратно уложил ее на спину, а затем присоединился к ней.

Ей следовало бы бояться этого, но все же она не боялась. Керриган был прав, будучи с ним, Сирен меняла свою судьбу. Мастер Руфус никогда снова не примет ее. Он вышвырнет ее из своего дома. Не то, чтобы сделанное будет иметь какое-то отношение к его решению. Он вышвырнет ее в любом случае за то, что она ушла на столь долгое время без разрешения или компаньонки.

Как и Джильда, она окажется в ближайшем борделе.

Не было шанса вернуться к той жизни, которую она знала. К жизни, которую собиралась прожить. Она закончилась в тот момент, когда Сирен взяла Керригана за руку и позволила ему посадить ее на свою лошадь.

В то же время, она ничего не знала о Повелителях Авалона. Точнее, они были непонятными сказочными существами. В историях, которые она слышала, рассказывалось о том, какими они могли бы быть, а какими не могли бы. Гавэйн и Агравэйн точно были не такими, как она ожидала.

А Керриган был настоящим и она знала его, по крайней мере лучше, чем знала кого-либо другого. И по какой-то причине, которую она не могла назвать, девушка хотела быть с ним. Остаться на его стороне.

В нем было что-то большее, она могла почувствовать это. Он был словно дикий зверь в своей среде обитания, который бросается на любого, дерзнувшего приблизиться к нему, и все же даже такого зверя можно приручить. Терпеливое отношение может даже самое свирепое существо сделать твоим другом.

Девочкой Сирен собирала ягоды со своей мамой, когда они обнаружили волка в капкане. Волк попытался напасть на них, но ее мама очень осторожно покормила и напоила животное, одновременно мягко разговаривая с ним. К тому времени, как волк закончил еду, ее мама смогла подойти к нему и освободить из капкана.

После этого мать отвела Сирен в сторону и усадила на пень, поставив корзину с ягодами ей на колени. Голубые глаза ее матери были такими яркими, когда она взяла дочь за руку и тихо заговорила:

— Однажды, моя Сирен, ты найдешь другого зверя, такого же, как и этот. Он тоже будет страдать от беспечной жестокости других, от их страха перед ним. Помни, не важно, насколько диким он кажется, не важно как сильно огрызается, он всего лишь пытается защитить себя. Потребуется время, чтобы показать ему, что ты просто хочешь помочь. Время, чтобы научить его, что не все хотят причинить ему вред. Затем он будет только твоим и будет сражаться насмерть, чтобы защитить тебя.

Странно, почему она не вспоминала об этом все эти годы. У ее матери часто были видения. Именно поэтому им постоянно приходилось переезжать. Как только другие узнавали о даре ее матери, то становились нервными и шептались о колдовстве.