Предел бесконечности

- Закатаешь рукава, - безапелляционно отрезал тот. - Я постелил тебе на диване. Обычно база просыпается в семь утра. У тебя есть полтора часа.

Глеб тихо засмеялся.

- Эй, братишка, и ты все еще считаешь себя индивидом?

Орион изумленно поднял глаза. Ему казалось, что эту тему уже закрыли.

- Дай-ка мне руку, - продолжая посмеиваться, сказал Глеб и прежде, чем тот успел возразить, полосонул по его пальцу лезвием опасной бритвы.

- Зачем? - Орион отшатнулся.

Из пореза проступила алая жидкость. Он поспешно стер ее ладонью. Сейчас появится бело-желтая масса, загустеет и ранка закроется... Он недоуменно смотрел на палец. Алая кровь вяло проступала из поврежденных капилляров.

- Другим способам убеждения ты сопротивлялся, как бык, - Глеб положил бритву на место.

- Как?... Что это? Как?! Глеб, я не ходил по земле, я не вступал в бой, я не был в огне...

- Зато огонь вспыхнул внутри тебя, парень. Успокойся. Это должно было рано или поздно произойти. Хотя с тобой, пожалуй, это произошло так рано, что ты сам не заметил - когда.

Орион посмотрел на разбитое накануне зеркало, на порезанный палец и проронил.

- Зато Стас заметил.

- Тебе крупно повезло, - Глеб сжал его плечо. - Тебя встретил человек.

___________________

Филипп ликовал. Девчонка нарисует процессоры для новых индивидов! Каким образом? Вопрос больше не имел значения. Даже создание Ориона не вызвало у него столь бурных чувств. Это будут его индивиды, его жрецы, подвластные только ему - доктору Жулавскому. Стас привел несколько бледных возражений и, сказавшись уставшим, ушел. Впрочем одна реплика запала-таки в голову Филиппа. "Свободным человеком управлять невозможно. Мы все зависимы: от государства, от финансовых передряг, от всеобщего мнения, от нищеты и от благополучия. А индивид умен, силен и первозданно чист. Он априорно свободный человек".

- Пусть думает, как ему нравится, - Филипп бубнил себе под нос эту фразу уже десяток раз подряд. - Пусть думает, как ему нравится. Пусть думает...

Руки тем временем продолжали трудиться сами по себе. На тонкие стенки трафарета ложился один слой глины за другим.

- Пусть думает, как ему нравится...

В ход пошел графит. Черные угольные слои криво опускались на мокрую бурую глину.

- Пусть думает...

Текли минуты и часы. Два новых саркофага, зажатые в объятиях пластика, стояли вдоль стены. Филипп работал, как автомат.

- У меня будут новые и старые индивиды... - доктор Жулавский "сменил пластинку". - Старые индивиды... Новые индивиды... Пусть рисует, а у меня будут старые индивиды...

Крошечное подсобное помещение основной лаборатории едва-едва вмещало в себя гений доктора Жулавского. Пот градом тек по бледному лицу. Исступленный взор упирался в пустоту. А руки работали, как отлаженный механизм.

И лишь когда три кристалла-процессора с плеском упали в воду, Филипп пришел в себя. Творение стояло перед ним в виде трех новых наглухо закрытых капсул.

"Отец никогда бы не смог добиться такого прогресса, - с гордостью подумал доктор Жулавский. - А я могу. Я усовершенствовал технологию! И я достиг цели!"

Он подошел к столу и зачерпнул из ящика горсть плотных пробирок. В каждой из них плавал кристалл с одним и тем же рисунком. Филипп рассмеялся и высыпал "процессоры" назад.

- А вот это, дружище Стас, мой маленький секрет! И только мой.

Он накрыл новые саркофаги пластиковыми чехлами, любовно погладил их и вышел в соседнее помещение, плотно закрыв за собой дверь. Щелкнул невидимый кодовый замок, и дверь слилась с серым полотном стенного покрытия. Четыре капсулы стояли посередине лаборатории.

"Скоро, - подумал Филипп, но не испытал прежней радости. - Девчонка твердила, что им будет больно... Может быть тут и кроется ошибка, но в новых нет! - он оглянулся на стену, за которой пряталась его единоличная тайна. Отрицательный результат, лучший результат!"

6:28. Дежурный уже положил диски с записями истекших суток в ячейку курьерской системы. Филипп достал их из приемника, уселся за стол и лениво запустил программу анализа данных. Никаких грандиозных событий вчера не произошло. Запущена в эксплуатацию опытная партия клерков, партии No04 и No06 успешно прошли тестирование. Получены материалы для десяти новых Продуктов.

- А это еще что? - Филипп спешно остановил прокрутку и вручную вернул страницу.

Система контроля перемещений персонала зафиксировала использование магнитной карты в замке главного внешнего выхода. Строчка была особо выделена, как наиболее важная в списке. Доктор Жулавский взглянул на номер карты и посерел.

- Стервец!

Рука зависла над коммутатором, покачалась в воздухе и вернулась на стол. Филипп недобро усмехнулся.

___________________

Когда Глеб засыпал, Орион сидел за компьютером и сосредоточенно работал. Через час картина не изменилась.

- Эй, братишка, проблемы?

Орион встрепенулся.

- И да, и нет, - он устало поднялся.

- Тогда начни с "нет".

Перед Глебом на стул опустились две пластиковые карточки. Он бросил взгляд на документы и застыл.

- Официальный пропуск в бюрократическое общество. Твой и для Тамары, сказал Орион. - Сделано чисто, не беспокойся. Доступ в инфосеть у меня вполне законный, остальное - ерунда.

- А имя откуда ты взял? - Глеб поднес к глазам стандартную карту с впаянными кодами и всего тремя словами, начертанными по-человечески: "Глеб Борисович Потемкин".

- Из твоего рассказа о Борисе Сергеевиче. Ведь он вполне тебе отец, неуверенно улыбнулся Орион. - Я нашел его в базах данных и вписал тебя и Тамару. Я правильно поступил?

Вместо ответа, Глеб вскочил и крепко обнял друга.

На второй карточке чернели буквы "Тамара Борисовна Потемкина".

У Ориона стало легко на душе. Не то чтобы он сомневался в своем решении. Искренняя радость Глеба была для него дороже всяких похвал.

- Эти ты спрячь, - посоветовал Орион. - А здесь нужна вот такая... - он приколол на рубашку товарища бадж с тем же именем, но уже с приставкой "доктор". - У нас недавно произошло неприятное происшествие, погибли два человека. Пусть считают, что ты прибыл на замену. Держись подле меня и пока помалкивай.