Каменное сердце (ЛП)

Элла гневно выдохнула и отвернулась от него, направляясь к темным окнам.

– Хорошая стратегия, здоровяк, но ты почти преступил черту. Я не из тех девушек, которые влезают в спасение мира. Ты перегнул палку в этой мелодраме.

Кес нахмурился. Сейчас он не видел ее лица, и понял насколько привык читать эмоции и мысли в серых глазах и по линии мягких, розовых губ девушки.

Он всегда мог сказать, когда сердил ее, прежде чем она начала пинаться, как и понял о ее боли, когда Элла вышла из ванной после их ночи и встретилась с его холодностью и отстраненностью.

Теперь она затаилась, и Кес понял, что вызванная реакция ему противна, от нее в груди что-то сжималось, а ладони зудели.

– Я не собирался драматизировать, – произнес он после долгого напряженного молчания. – Лишь выдал правду. И не ожидаю, что ты спасешь мир, а лишь указываю, что ты могла бы повлиять на предстоящую битву сильнее, чем думаешь.

Страж услышал ее вздох и увидел, как она опустила голову, прижимая подбородок к груди и опустив плечи. От ее ранимого и печального вида, Кесу стало еще хуже. Он хотел стереть этот образ Эллы, желал развеять печаль и защитить от всего, что могло бы угрожать, вот только что-то подсказывало ему, что причина ее боли он сам.

– Ну, я рада, что хотя бы в этом мы согласны, – тихо проговорила она странным тоном с ноткой печального юмора, которая прозвучала в ее бархатистом голосе. Элла обернулась к нему. – Я соглашусь при одном условии. – Он кивнул и начал ждать, а сердце ускоряло ритм. – Прежде чем Парсонс произнесет заклинание, он должен рассказать способ разорвать связь. – Она произнесла свое требование властно, поднимая голову и решительно смотря прямо Кесу в глаза. – Иначе не соглашусь. Я не собираюсь долгие года быть связанной с тем, кто придет только, чтобы обидеть меня. Ты уже ясно дал понять, что не желаешь быть связанным со мной ничем, кроме выполняемой задачи, и это нормально. Меня все устраивает кроме заклинания. И поэтому не дам согласие, пока не удостоверюсь, что смогу порвать связь, когда будет ну... когда посчитаю необходимым.

Кес смотрел в ее хрупкое бледное лицо, на упрямо вздернутый подбородок, столь же упрямый, как и ее сердце. Губы Элла сжала в суровую линию, лоб нахмурила, и под глазами на нежной коже стали видны темные круги.

Она выглядела не только непоколебимой и яростной, но и душераздирающе хрупкой. Страж хотел подойти к ней и прикоснуться, но когда подался вперед, Элла отошла еще дальше.

Зуд в ладонях становился невыносимым, и Кес хотел гневно зареветь. Он лишь не знал, на кого хотел кричать.

Кес кивнул.

– Согласен. Сделаем это на твоих условиях. Мы идем к Парсонсу и говорим, что готовы?

– Почему бы и нет. – Резко кивнув, Элла развернулась и вышла из комнаты через ту же дверь, что и Хранитель.

Кес следовал прямо за ней и решил, что ему послышались слова Эллы, когда они вышли в коридор.

– Пока я не передумала.

Переводчики: inventia , Yogik

Редактор: Shottik

Глава 11

Связывающее заклинание оказалось коротким, простым и до безобразия разочаровывающим, в особенности, когда после его наложения Элла не почувствовала абсолютно никаких изменений. Она даже поинтересовалась у Алана, все ли он правильно сделал, на что тот рассмеялся и дал утвердительный ответ. Они с Кесом теперь основательно и по-настоящему связаны.

Элла предположила, что краткость и простоту заклинания нужно рассматривать как положительный аспект.

Конечно, будучи новичком во всех этих магических штучках, она не захотела бы, чтобы заклинание разрыва связи, которому ее обучил Алан и которое написано в "учебниках"... как Элла назвала книги... было бы длинным и сложным, произносимым на древнем шумерском языке под светом серповидной луны над телом жертвенной саламандры, но все же.

Она ожидала чего-то более впечатляющего. Может крошечного дуновения благовоний или укол боли? А может пощипывания большого пальца правой ноги? Ну хоть что-нибудь.

Но нет, Элла ничего не почувствовала.

Кес хотел провести ритуал утром, так как, когда они нашли Парсонса и озвучили решение, было уже почти три утра, и она едва держалась на ногах, но Элла все же отказалась ждать и попросила покончить со всем до потери своего самообладания.

Решила, что лучше все сделать сейчас, пока не легла и не стала все заново обдумывать, поскольку полагала, что уснет, как только голова коснется подушки.

Как она ошибалась!

Повернув голову, она посмотрела на небольшой будильник, стоящий на прикроватной тумбочке в уютной комнате для гостей Алана. Комната Роз названа так, не потому что она была выкрашена в розовый, а из-за прекрасных цветков роз, обвивающих решетку за окном, которое Элла распахнула еще до того, как лечь в кровать, и сладкий аромат свежих, закрывающихся бутонов роз умиротворял, клоня в сон.

Или мог бы, если бы она не лежала без сна, считая овец, пытаясь отправиться в мир грёз. И к этому моменту скопилось уже достаточно маленьких шерстяных ягнят, чтобы открыть собственное ранчо в Новой Зеландии.

И точно знала из-за чего. Такое сложно пропустить, ведь проблема размером более семи футов рычит, как гризли, и в данный момент спит в соседней комнате.

Элла дернула одеяло, перевернулась на бок и уставилась на окно с розами. Каждый раз, думая, что наладила отношения со Стражем, все пришло в норму, и она твердо стояла на земле, он выбивал почву из-под ног. Кес вообще мог представить насколько это невыносимо?

Все началось с "той ночи", события которой вспыхивали неоном в голове Эллы, путая мысли. Он продолжал повторять, что испытывает столько же эмоций, сколько камень, из которого высечен, но относился к ней с нежностью, которую она никак не ожидала.

Страж заботливо прикасался к ней, а во время оргазма, словно молитву, повторял ее имя.

И все же на следующее утро он смотрел на нее, как на прокаженную. Шок едва не раздавил Эллу, но она считала себя сильнее и умнее этого.

Поняв намёк, она предоставила то, что Кес, казалось, хотел: пространство, дистанцию и холодную формальность. Естественно, Элла продолжала с ним спорить, так как гаргулья весьма ошибочно думал, что все время прав, и она считала обязательным указывать насколько это убеждение ошибочно.

И прекратила пытаться указать, что под холодностью и без эмоциональностью воин-монстр скрывал большое сердце.

К примеру, взять их недавний спор. Она задумалась, слышал ли он вообще себя. Элла же услышала и увидела то, что скрывалось за его рычанием.

Он беспокоился за нее. Волнение – человеческая эмоция, Кес чувствовал себя обязанным защищать ее, почти заботиться (очередная эмоция) о том, чтобы с ней ничего не произошло.

И ему не понравилась идея оставить Эллу в Сиэтле, когда сам он вернется в Ванкувер. В его голосе прозвучала нотка чертовски близкая к собственнической.

Только она понимала, к чему все идет?

И Элле стало безумно любопытно, все ли гаргульи такие глупые или только Кес? Он, казалось, искренне верил в собственный бред об отсутствии эмоций, будто если притворится, что их нет, то они уйдут. Страж напоминал ребенка, играющего в прятки, которому стоило закрыть глаза, и появлялось ощущение, что его никто не замечал.

Но Элла видела его, кристально ясно и во всех красках. Сейчас, она должна решить: и дальше продолжать пытаться открыть ему глаза или позволить идти всему своим чередом.

Будет ли стоить тех неимоверных усилий шанс, благодаря которому у нее получится заставить Кеса осознать и понять собственные эмоции, хватит ли ей сил для такой тяжелейшей задачи?

Ведь свои эмоции Элла признала без труда, она влюбилась в гаргулью, как бы странно это не звучало.

Неделю назад, Элла даже не знала о его существовании, не представляла, что существа вроде него есть на свете, и все же она лежит здесь, уставившись в ночь и пытаясь примириться со все более трудно игнорируемыми чувствами к мужчине другого вида.