Каменное сердце (ЛП)

Открыв глаза, Элла убрала руку и почувствовала, как покраснела. Она поняла, что прикрыла глаза. У нее была такая привычка, когда сильно концентрировалась на чем-то магическом.

Кес уже предупреждал, что ей придется избавиться от этого. Элла приготовилась к очередной лекции.

– Удивительно, – выдохнул Алан, нарушая тишину и заставляя ее вновь обратить внимание на его обветренное лицо. – Никогда не видел ничего подобного. Где ты этому научилась, девочка?

«Девочка?»

Элла постаралась не обидеться и пожала плечами.

– Кес учил меня заземлению. Мне оно понравилось с первого раза. До этого внутри меня творился хаос. А заземление помогло. – Она покосилась на Кеса и сильнее покраснела. – Я подумала, что и ему оно тоже поможет.

Гаргулья покачал головой.

– Я учил ее направлять магию в землю. Это же что-то новое.

Алан удивился.

– Никогда не видел подобного ранее. Никто не мог заземляться с другим. Такого просто не происходило. Этот процесс требует тщательного внимания, при всей своей простоте, и он очень личный. Каждое существо должно научиться делать это самостоятельно. Он был... необычен.

Элла неловко поежилась.

– Прошу прощения.

Кес бросил на нее последний пристальный взгляд и повернулся обратно к Алану.

– Мы можем разобраться с этом позже. А теперь скажи, сколько Хранителей осталось?

Все еще явно удивленный Алан будто осел в кресле, сразу став выглядеть старше. Горе и беспокойство давило на него.

– Хотел бы я знать. По правде говоря, даже не имею представления. После катастрофы в Париже началась паника, многие потеряли связь друг с другом. Хранители говорили об уходе в подполье, собираясь скрываться. Никто не хотел быть следующей жертвой, но я знаю – убийства не прекратились. Членство в Академии и магия сделали нас уязвимыми. Ночные слишком легко находили Хранителей, и по слухам, они узнавали имена, пытая каждую жертву, прежде чем перейти к следующей. Никто не хотел бросать своих братьев, но мы всего лишь люди. Нас легко уничтожить.

Элла вздрогнула и быстро пересмотрела свое мнение о преимуществах жизни в качестве Хранителя. Скорее всего, ей следует продолжать работать в музее.

– Ты можешь назвать хотя бы примерное количество? – не унимался Кес. – Ты выжил. Должны быть и другие.

– Я уверен, что некоторым удалось, но мы боимся общаться. Разговаривая, мы каждый раз даем ночным возможность найти нас.

– Но как вы планируете снова сгруппироваться и объединиться, если у вас не хватает смелости? Придется приложить много сил, чтобы возродить Академию.

– Слишком немногие из нас в состоянии побороть столь сильный страх. Для борьбы нам нужны Стражи. Вот поэтому я обрадовался, увидев тебя на пороге. Единственная надежда для нас – это разбудить Стражей и вступить в бой. Если ты поведешь войско, то я точно пойду за тобой и верю, что и остальные последуют, но в данный момент, они нас значительно превосходят. Только с тобой у нас есть шанс победить Семерку.

– А Стражи спаслись? Ночные не уничтожили их?

Алан вздохнул.

– Мы так не думаем. Как я уже сказал, теперь ни у одного Стража нет Хранителя, но вас сложно убить. Вот поэтому вас призывают на сражения с Семью. Уверен, что конечная цель Общества – уничтожить каждого из вас, ведь больше им никто не может помешать освободить Семь и окутать весь мир Мраком. Но сейчас мы считаем, что все Стражи целы.

Элла допила свой чай и отодвинула чашку.

– Если вы знали, что для борьбы нужны Стражи, почему же тогда не пошли и не разбудили их? Кес рассказал мне об этой части вашей работы.

– Да, но все не так просто. У ночных однозначно есть стратегия. Нам понадобилось время, но мы наконец поняли, что первые Хранители умерли там, где образовались новые ячейки. Они были бы нашей системой раннего предупреждения и если бы выжили, то сообщили о вспышке активности ночных, а Академия предприняла бы какие-нибудь действия, но они умерли, не успев доложить. После этого Общество пошло прямиком на Хранителей Стражей. Убьешь Хранителей, и никто не сможет разбудить гаргулей, пока не найдется замена, а, покончив с ней, выигрываешь себе больше времени для исполнения замысла без вмешательства единственной силы, которую Общество по-настоящему боится.

Сумасшедшая, безжалостная, жестокая и пугающе эффективная логика. Элла поморщилась.

– Напоминаю, что каждый раз когда мы пытались заменить Хранителя Стража, он погибал, – устало произнес Алан. – Даже сейчас до меня доходят слухи, что стоит кому-нибудь выйти из тени, чтобы предпринять очередную попытку, и всё заканчивается гибелью. К тому же убийства Хранителей повлекли технические проблемы.

– Технические проблемы?

– К примеру, Кес. – Алан качнул головой в сторону гаргульи. – Когда у нас еще был доступ к последним записям, то мы считали, что его благополучно приютили в доме Грегори в Британской Колумбии, за многие километры от основной деятельности Общества. Где ты его нашла?

– В Ванкувере, – ответила Элла. – Я работаю в местном музее, и они приобрели его... э-э-э, приобрели статую гаргульи у Грегори Ласкоса около двух лет назад.

Алан кивнул.

– Именно. Как я уже говорил, ночные это спланировали. Они не просто тщательно продумали убийства Хранителей. В каждом случае они на законном основании создавали какие-то трудности, связанные с приобретением или происхождением каменной формы Стражей, или же перемещали, продавали и теряли статуи, как только не оставалось Хранителей, чтобы оставить гаргульи спящими. Мы потеряли след статуй, хотя кое-кто из нас вел записи. Но всех Стражей переместили с тех мест, о которых нам было известно. Сначала следовало найти их, затем пробудить, и при этом добраться до них живыми, что было невозможным. До сих пор. – Хранитель перевел взгляд с Эллы на Кеса и обратно, все больше хмурясь. – Страж, как тебя пробудили? Ты отозвался?

Кес невесело рассмеялся.

– Это – одна из причин, почему мы тебя разыскивали, Хранитель. Я лишь помню, что дремал на террасе музея, а потом появилась она и попала в беду.

Он указал на Эллу, желающую спрятаться под стол. С какой стати его рассказ прозвучал как приговор, черт возьми?

Исходя их вышесказанного, если она и приложила руку к пробуждению Кеса от магической дрёмы, то сделала миру чертовски большое... хоть и случайное... одолжение. И меньшее, что тот придурок мог сделать, это сказать спасибо.

***

Кес наблюдал, как щеки маленькой человечка покраснели, затем побледнели, а затем вновь появился румянец. Тот факт, что она продолжала очаровывать его, и беспокоил и злил.

В последние несколько дней, он только делал, что возводил между ними барьеры, но каким-то образом ей удалось разрушить их без малейших усилий.

Честно говоря, Элла почти пугала его. И от этого скользкого намека на эмоцию Кесу хотелось поджать хвост и бежать, чего Стражи никогда не делали. Поэтому он продолжал отталкивать девушку от себя, в то время как ее роль для него и его миссии продолжала возрастать.

Он мог поклясться, что пока молчал, слышал, как судьба смеется над ним.

– Эй, я ничего не делала, – запротестовала Элла, впиваясь в Кеса взглядом. Он почти привык к этому. – Занималась своим делом, а ты спрыгнул с постамента, напугал меня до чертиков, затем схватил, чтобы пролететь двадцать кварталов без ремней безопасности и ворваться в мою квартиру. Здесь нет ни капли моей вины.

Она скрестила руки на груди, умудряясь выглядеть одновременно и сердитой и очаровательной. А еще забавной, в особенности после кашля Парсонса, за которым он скрывал смех.

– Ясно, – произнес Хранитель, прочистив горло. – Думаю, что разобрался во всем, что ты рассказала, но не уверен, что смогу объяснить. Насколько мне известно, лишь Хранитель может разбудить Стража, и так повелось с самого первого призыва. Помнится были один-два случая, когда чрезвычайное положение заставило Стражей пробудиться, но тогда один из Семи сбежал из заточения. Отголосок взрыва, проникнувшего в эту реальность, пробудил их. Не думаю, что чему-то меньшему это под силу.